— Вот, значит, как. — Затем, приблизившись к старику, он взял его под локоть и мягко произнес: — Не бойтесь. С вами ничего страшного не случится. Идемте!
Глава 14
После двухчасовой поездки на автомобиле по узким дорогам с множеством поворотов, когда иногда начинало казаться, что они доехали до края мира, Бродка и Зюдов добрались до местечка Сан-Заккария, городка с населением две с половиной тысячи жителей. В основном здесь обитали старики, влачившие жалкое существование.
Молодежь давно покинула это место из-за безработицы. Пара виноградников, кузница для сельскохозяйственных машин и две гончарные мастерские — вот и все работодатели городка, если не считать дюжины ресторанчиков и кафетериев, которыми, как правило, владела одна большая семья.
Только церквей тут было вдоволь, две из которых, впрочем, развалились во время последнего землетрясения, а остальные находились не в лучшем состоянии. Монастыря, который они искали, не было даже видно.
Проехав через ворота с зубцами, они оказались на небольшой рыночной площади, окруженной приземистыми домами. На одной стороне площади стояла ратуша, напротив нее — церковь. Неподалеку от ратуши, прямо перед своими домами, сидели на деревянных стульях старики и отчасти равнодушно, отчасти с любопытством взирали на чужой автомобиль.
Зюдов открыл окно и спросил одного из них, как попасть к монастырю. Тот не понял вопроса чужака, сложил ладонь раковиной и приставил ее к уху, показывая, чтобы Зюдов повторил свой вопрос. Тем временем из дома вышла одетая в черное женщина и крепкой палкой, на которую она опиралась, показала за крыши домов, на гору. Затем направила свою палку на БМВ Зюдова и хриплым голосом произнесла:
— Только не на этой машине.
— Почему нет? — поинтересовался Зюдов.
Женщина взяла палку в левую руку и почти вертикально подняла правую, чтобы показать, насколько крутая дорога в гору.
— А пешком?
— Час, — ответила она. — Что вам нужно там, наверху?
— Навестить кое-кого.
— Ой-ой-ой. — Сделав это многозначительное замечание, женщина снова исчезла в доме.
Между двух домов на площади начинался переулок, поднимавшийся круто в гору, однако он был хорошо вымощен, и по нему вполне можно было проехать.
— Пока нам никто не встретился… — заметил Бродка.
Зюдов завел мотор.
Они поднялись примерно на сотню метров над городом, когда мощеная дорога закончилась, зато открылось скалистое плато, где можно было развернуть машину.
Бродка и Зюдов решили идти дальше пешком.
Для устойчивости Бродка подложил под колеса автомобиля камни. Зюдов открыл багажник и вынул оттуда две орденские сутаны. Оба натянули их и отправились в путь. Хотя дорога в гору была не настолько крута, как показывала старуха, однако идти по ней оказалось не так-то просто. Полуденное солнце и непривычная одежда делали свое дело. Прошел уже час с того момента, как они тронулись в путь, а монастыря все еще не было видно.
И вдруг за проходом между скалами открылась панорама. Перед ними простиралась горная долина, не видимая снизу, а в центре этой долины, в окружении пиний и кипарисов, возвышался монастырь, скопление четырехэтажных домов и высокой кампанилы вдалеке. Немного в стороне от монастыря располагалось небольшое кладбище, что было странным для столь уединенного места.
Когда они приблизились к монастырю, казавшемуся вымершим, над долиной задул теплый ветер. Бродка и Зюдов не знали, что их ожидает, но во время поездки обговорили все возможные варианты и обсудили, как им действовать в том или ином случае.
Однако все вышло совершенно иначе.
Массивные ворота стояли нараспашку, открывая пустое подворье, окруженное крестовым ходом[29] с арками. В центре находился круглый колодец, закрытый ржавой решеткой, а перед ним — умывальник. Странно, но никто не обратил внимания на появление чужаков; по крайней мере, ни один из пожилых монахов, сновавших по двору в своих изношенных сутанах, даже не спросил, что им здесь нужно, и не предложил свою помощь. Возраст и одиночество в этом уединенном месте, очевидно, сделали этих людей черствыми. Попытка Бродки расспросить одного из них провалилась. Монах лишь натянуто улыбнулся и пошел своей дорогой.
Наконец Бродке и Зюдову встретился человек в синем комбинезоне. Он шел, согнувшись, в руках у него был узелок и ящик с инструментами. Глядя на чужаков снизу вверх, он сказал:
— А вас я здесь никогда раньше не видел. Или я ошибаюсь?
— Нет, — ответил Зюдов, — вы не ошибаетесь. Мы только что прибыли. Мы идем из Сан-Заккарии.
Тут горбун захихикал и воскликнул:
— Конечно, откуда же еще, братья мои! Тут ведь другой дороги нет. Но что вам, собственно, нужно? Провести здесь остаток своих дней вы уж точно не собираетесь, ведь так?
— Мы ищем падре Теодоруса, — ответил Бродка, не видя повода скрывать цель своего прихода.
Горбун провел ладонью по морщинистому лицу.
— Не знаю такого, — сказал он после паузы. — Должно быть, новенький. Хотите забрать его обратно?
— Нет, нет, — отмахнулся Бродка. — Нам просто нужно поговорить с ним.
— Тот, кто приходит сюда, вообще-то, больше не уходит, — хихикая, заметил горбун. И, немного помолчав, продолжил: — Разве только на восьми ногах.
Бродка и Зюдов удивленно смотрели на человека в комбинезоне.
— Ну как же, — пояснил тот, — я имел в виду гроб, который несут четверо носильщиков.
Бродка поднял голову, обвел взглядом здания и в некоторых окнах увидел лица любопытных, которые тут же исчезали, едва их глаза встречались.
Тем временем к ним медленно подходил худой старик на костылях. Он присоединился к троице, чтобы послушать, о чем разговор, но мужчины внезапно замолчали.
— Брат, — сказал горбун, повернувшись к монаху на костылях, — ты знаешь падре по имени Теодорус?
— Теодорус? — Монах поднял свой костыль и указал на противоположное здание, ставни которого были большей частью закрыты. — Сумасшедший, — высоким голосом пропищал он и добавил: — Там, на втором этаже. Еще не старый, однако не совсем в своем уме. — И поковылял дальше.
— На вашем месте я бы не стал туда идти, — заметил горбун и плюнул на землю, словно ему было противно.
— А почему нет, позвольте спросить? — Бродка удивленно поглядел на горбуна.
— Там — хворые. Я бы туда не пошел, — повторил он.
Бродка задумался, стоит ли воспринимать предупреждение всерьез. Однако их вторжение могло быть обнаружено в любую минуту, поэтому он решил искать Теодоруса.
— Я иду, — сказал он Зюдову. — А вы можете остаться здесь.
— Чушь, — ответил Зюдов. — Конечно же, я пойду с вами.
Горбун, покачав головой, удалился вместе со своим ящиком для инструментов.
В доме царили темнота и прохлада. Деревянная лестница, ведущая на верхние этажи, была ветхой. Оттого что она была усыпана песком, ее ступеньки скрипели при каждом шаге.
— Странно, — сказал Бродка, когда они начали подниматься наверх, — я представлял себе все совершенно иначе. Я думал, они впустят нас с большой неохотой. А тут — все двери нараспашку.
Зюдов остановился. Не заметив ничего подозрительного, он пошел дальше.
— Отсюда никто не уходит. А куда им идти? Эти бедняги рады, что хотя бы получают еду. А чужих им вряд ли стоит опасаться. Разве только придут два переодетых в монахов журналиста.
Бродка подмигнул правым глазом.
— Кто знает, не пригодится ли нам то, что мы переоделись. Должен признать, сейчас я кажусь себе довольно странным.
На лестничной площадке они увидели дверь. Бродка был уверен, что она закрыта, и стал размышлять, как попасть внутрь. Но едва он прикоснулся к двери, как та открылась. Он недоверчиво поглядел на Зюдова. Тот только пожал плечами. Они вошли на цыпочках в темный коридор. Здесь не было электрического света, а в воздухе стоял отвратительный запах гнилых фруктов и карболовой кислоты. В дверях, расположенных по обе стороны, на уровне глаз были вырезаны окошки, через которые можно было заглянуть внутрь. В большинстве келий не было видно ничего, кроме кровати и стула. Некоторые были пустыми, в других влачили свое существование дряхлые старики. Падре Теодоруса нигде не было видно.