Не мешкая Джемисон развернулся и бросился к новой поляне. Бесспорно, корабль руллов так спешил, что бросил разведчиков на произвол судьбы. А судьба в виде эзвала допустила полный произвол, и он их уничтожил. Это очевидно.

— Я их не убивал, — вмешался в его рассуждения эзвал, — Сейчас ты все сам поймешь.

Джемисон наконец выбрался из джунглей. На одном конце поляны стояла стофутовая шлюпка руллов, на другом — ненужный теперь антиграв. Между ними были разбросаны червеобразные трупы. А отростки кустарника уже вползали в открытый кормовой люк, предвкушая встречу с новым донором.

Джемисон понял, что произошло.

— Медленно рассуждаете, Джемисон. Хотя вполне логично. Верно, я в рубке. Надеюсь, вы сожжете эту гадость и присоединитесь ко мне.

Джемисон прожег в кустах проход и вскочил на площадку антиграва. Он быстро сдвинул крышку двигателя, вынул из бластера небольшую капсулу. Без нее бластер представлял собой обыкновенный кусок металла. Но ровно до тех пор, пока капсула — он сунул ее в специальное гнездо — не зарядится. Полная зарядка длилась десять минут, но сейчас хватит и трех.

Джемисон ждал. Как-нибудь ускорить процесс зарядки он не мог. Оставалось всматриваться в тени на поляне. Эзвал хранил молчание. Поэтому контакт возобновил он сам.

— Значит, руллы не знают о ритте. Это неудивительно: они были не готовы к такой ситуации. Но где их хваленая осторожность? Ведь никто не спасся. Как ты это объяснишь?

— Я пришел в сознание, когда меня грузили в шлюпку. Я не подал виду — ведь они были вооружены — и притворился спящим. В хранилище, в которое меня поместили, я освободился от пут и стал ждать подходящего для бегства момента. Но тут произошел взрыв, и они покинули судно. Я только почувствовал охватившее их волнение. Потом все мысли оборвались. После этого я взломал дверь и увидел (зрение у меня не в пример твоему), что они мертвы.

Джемисон почувствовал какое-то движение на поляне. Может быть, это уже появились желающие поохотиться на него?

Прошло явно больше трех минут, и ждать было нечего. Ему пришлось взять себя в руки, потом он в те же руки взял капсулу и вставил ее в бластер. Теперь все.

Он еше раз пристально всмотрелся туда, где промелькнула тень. Никакого движения он не заметил. Все спокойно. Значит, померещилось… И все-таки следует соблюдать осторожность.

— Ну что ж, я услышал достаточно, чтобы продолжить. Ты остался на шлюпке. Будь откровенным: ты если и боишься чего-нибудь на этой планете, так это, несомненно, кустарника. Очевидно, удрав от него с большим трудом, ты понимаешь, что «чем дальше в джунгли, тем больше кустов». Тебе нравится такой вариант пословицы? Но тебе совсем не нравится кустарник, и ты понимаешь, что не обойтись без меня с моим бластером. И ты вернулся…

Кустарник был чуть светлее земли. Джемисон прикрыл глаза и нажал на спуск. Яркая струя вырвалась из ствола — бластер был заряжен полностью. Джемисон водил им из стороны в сторону, слушая треск горящей земли. Когда он открыл глаза, то увидел, что стоит на краю черного выжженного пятна и ближайшая заросль была не меньше чем в двадцати футах от него.

— Значит, ты второй день в шлюпке, — продолжил Джемисон, делая первые шаги по горячей земле. — Первый день ты потратил на возню с механизмом двери и в рубку попал только вчера. Держу пари, что все двери закрыты наглухо. Кустарник может принести вред тебе, но дверям… Ничего не скажешь, повезло. Твоя фигура представляет собой впечатляющий объект для переливания крови.

Рассуждая таким образом, Джемисон сжег и второй куст. Оставался третий. Именно он оказался последним пристанищем десятка руллов.

— Все это время ты пытался разобраться в схеме пульта, но пришлось смириться с поражением. Если бы было иначе, ты бы давным-давно удрал. А теперь появился я, а вместе со мной и определенные шансы. Ситуация изменилась. А?

Джемисон остановился в ожидании ответа. Эзвал молчал, возражений не последовало. Можно было продолжать движение. От кустарника остались лишь щупальца, проникшие в корабль. Следовало уменьшить мощность бластера, иначе могла пострадать обшивка.

— Я заканчиваю с последними отростками. Хочу предупредить: бластер работает в таком режиме, что вздумай ты сделать хоть шаг из камеры, от тебя мало что останется. Надеюсь на твое благоразумие. Ближайшая база находится в двух неделях лёта. С нее мы доберемся до Земли Кэрсона, где ты и попадешь в объятия своих сородичей. Даже если ты не найдешь в камере ничего съестного, тебе послужит утешением вот что: не владей мы умением путешествовать в гиперпространстве, ты, без сомнения, умер бы от истощения, так и не увидев любимую родину. Не волнуйся — ты проиграл, но я сохраню тайну. Я никому не сообщу, что эзвалы разумны. Пока. А теперь, если ты действительно разумен, отойди подальше от двери. Будет чуточку жарко.

Только — или всего лишь — через два дня Джемисону удалось связаться с крейсером дружественной землянам расы, которые и передали сигнал бедствия на ближайшую земную базу. Потом еще целую неделю они болтались в космосе, прежде чем их подобрал земной корабль. Слава богу, командир ничего не знал о сложившейся ситуации. Он проверил удостоверение Джемисона и поверил, что тот является сопровождающим при эзвале. В результате командир согласился доставить обоих на Землю Кэрсона.

По просьбе Джемисона корабль сначала приземлился в необитаемом районе планеты. Тут и состоялся последний разговор.

Планета, конечно, была очень привлекательной. Таким же чудесным был и открывшийся пейзаж. На западе простирался бескрайний лес. Восточнее сверкала под солнцем река.

Эзвал легко соскочил на траву и оглянулся. Джемисон стоял у открытого люка.

— Ну как, не передумал?

— Я жду не дождусь, когда вы оставите нашу планету в покое. Ты и твои сородичи.

— Это произойдет, когда вы овладеете нашей машинной технологией и будете способны противостоять руллам.

— Эзвалы никогда не станут придатками машин!

Джемисон кивнул, соглашаясь. Что толку спорить с закостеневшим в своих догмах существом? У него промелькнула догадка, но он не стал развивать ее при эзвале, умеющем читать чужие мысли.

— Ты индивидуалист. И живешь только для себя.

— Да. Только от тебя я узнал, что существуют расы, живущие коллективно. Мы сотрудничаем с ними во имя общей цели. Но мы свободны. И не считаем это слабостью.

— Тебе это только кажется. Чего бы достигла Земля без общества? Ничего. Кстати, у тебя даже нет имени. Как тебя можно отыскать в следующий раз? Расспросить о тебе соплеменника?

— Телепаты не нуждаются в кличках. Это же глупо: сделать из нас себе подобных с помощью каких-то имен!

Полемический запал эзвала сменился презрением.

— Теперь можешь выполнить свою задачу — сообщить о нашей разумности, а мне позволь тебя покинуть.

Он повернулся и побежал в сторону леса.

Джемисон окликнул его.

— Ты спас жизнь мне, а я — тебе. Это только доказывает нашу готовность к сотрудничеству. И я благодарю тебя за это.

— Что стоит благодарность человека? Лучше нам с тобой' не встречаться! Прощай!

— Прощай! — ответил Джемисон.

Лишь когда захлопнулся люк, Джемисон вернулся к идее, которую он сознательно не обдумывал при эзвале. Возникла очень интересная концепция. Да, взрослого эзвала переубедить невозможно. Он слишком упрям. А дети?..

Пол под ним завибрировал. Огромный корабль стартовал…

Перед отлетом на Землю Джемисон представил отчет Военному совету. Как только основная идея отчета дошла до отягощенного военными проблемами сознания председателя, тот остановил Джемисона.

— Мистер Джемисон, в нашем зале, как и на всей планете, — с большой долей патетики начал он, — вы не найдете человека, не познавшего горечи утрат. И во всех утратах повинны эти чудовища!

Джемисон внимательно выслушал эту тираду. Его она абсолютно не касалась. А вот следующие слова не могли оставить его равнодушным.