Потом повозки разделились – лодки повезли в одну сторону, пленников в другую. Колеса гулко простучали по доскам высокого моста, Квазимодо разглядел далеко внизу бурное течение реки. Потом повозка потянулась по долгому подъему, и вор увидел огромный замок. Высокие стены и шпили, массивные башни произвели на Квазимодо неизгладимое впечатление. Замок выглядел куда покруче старой глорской цитадели.

Несколько раз повозка останавливалась перед очередными воротами. Нехорошо – уж очень много здесь стражи. Наконец повозка оказалась во внутреннем дворе. Вокруг высились мощные стены. Квазимодо зажмурился, расслабился – их с фуа сгрузили и куда-то понесли. Вор старался висеть в сильных руках беспомощным мешком. Тела брякнули на жесткий топчан. Наручники оказались сняты. Квазимодо сдержал вздох облегчения. Его взяли за подбородок, обругали кривомордым и принялись вливать в рот какую-то жидкость. Вор закашлялся, выплевывая непонятное пойло. Ему без церемоний сунули кулаком в живот. Квазимодо задохнулся. Во рту потеплел комочек спасительной жилки. Рядом судорожно раскашлялся фуа. Мучитель повернулся к нему. Квазимодо приоткрыл глаз и оценил обстановку. Небольшая комната, трое непонятных толстых мужчин в одинаковых темных балахонах. Надо думать, пора пленникам приходить в себя. Вор застонал и приподнял голову. Ему сунули кружку, приказали выпить и снимать свои лохмотья. Квазимодо сделал вид, что пьет, вылил большую часть содержимого себе на грудь и принялся стягивать с себя одежду. Местным начальникам было не до него. Фуа бился в конвульсиях и никак не желал приходить в себя. Пользуясь возможностью, Квазимодо разгрузил уцелевший на штанах потайной карман. Напихать ценных вещей пришлось полный рот. Вор боялся что-нибудь проглотить и надеялся, что в ближайшее время ему не придется произносить речей. Людям в балахонах удалось усадить фуа, но тот все равно вел себя как смертельно пьяный. Квазимодо начал копировать подобное состояние в более легкой форме. Сидеть голым и раскачиваться было не так уж сложно, но вор быстро схлопотал удар по почкам. Очевидно, вести себя распущенно разрешалось только ценным «лягушкам». Квазимодо проявил покладистость и был награжден набедренной повязкой в виде куска довольно тонкой красной ткани. Вообще-то вор всю жизнь привык носить штаны, но сейчас выбирать не приходилось. В дополнение к набедренной повязке на шее защелкнулся узкий ошейник с большим металлическим кольцом.

Полуголых пленников повели куда-то вниз. Шлепая босыми ногами по каменным ступенькам, вор думал о том, что он наконец оказался за тюремной решеткой.

Крепкие брусья пересекались в высокую, до потолка, решетку. Квазимодо погладил темное плотное дерево – при должном терпении можно справиться. Даже зубами. Даже остатками зубов. Правда, вор надеялся, что грызть брусья не придется – должен найтись другой способ.

Персональная темница, в которой оказался одноглазый парень, оказалась невелика, но на удивление комфортабельна. На полу чистый тростник, в углу матрац, набитый мягким сеном. Постель покрывало не новое, но хорошее одеяло. В почти полной темноте разглядеть было трудно, но пальцы нащупывали вышивку на шелке. И уж в полное изумление Квазимодо привела подушка – мягкая, пуховая и тоже в шелковой наволочке. Что ж это делается? Прямо гостиница шикарная.

Вот только номер маловат – три шага в длину, три в ширину. В одном углу камеры стояло ведро понятного назначения, в другом – большая миска с водой. Водичка – того, неправильная. Опаивают здесь постояльцев. Квазимодо хорошо чувствовал уже знакомый аромат. Что это – магия или странный яд, задумываться было не время. Вор очень хотел найти выход. Подслушанные по дороге в замок местные новости не давали покоя. Просто счастье, что сам остался в трезвой памяти. Если будут внуки, нужно соплякам завещать, чтобы орков всю жизнь благодарили. И единорогов разводили – вот же полезные существа.

Квазимодо потрогал языком спрятавшийся за щекой спасительный комочек. Щеку жгло теплом – вор все-таки не выдержал, сделал глоток воды. Хоть и знал, что яд, а жажда доконала. Теперь комок-жилка яростно сигнализировал о том, что гадость из миски глотать никак нельзя.

Вор вздохнул, опустился на колени и снова занялся изучением замка клетки. Отдохнувшая было рука тут же заныла – кисть едва протискивалась в ячейку решетки, а потом ее еще и приходилось выворачивать до отказа. Квазимодо всунул в скважину замка отмычку и принялся ковыряться. Проволочка-отмычка оказалась слишком мягка и коротка. Да и понятно – вор заимел эту полезное приспособление для ненавязчивого осмотра сундучков и канцелярских шкафов. Там запоры стояли мелкие, плевые – не глядя откроешь. Сейчас дело приходилось иметь с большим тяжелым замком. Квазимодо никогда не считал себя специалистом по взлому. Ну, сейчас придется им стать. Иначе сгинешь в этом теплом подвале.

Вокруг стояла тишина. Задняя стена «стойла», в котором сидел вор, была основательной, каменной. Боковые стены сбиты из крепких досок. В коридоре мерцал слабый отсвет огонька светильника, висящего где-то далеко в стороне. Квазимодо мог рассмотреть только ряд решеток, идущих по противоположной стороне коридора. Есть там кто-то или большинство камер пустует, оставалось загадкой. В подвале явно имелись еще обитатели – вор слышал шорохи, покашливания, иногда звенела струя мочи – узники наполняли ведра. За все время вор не слышал ни слова, ни крика, ни даже стона. Можно подумать, все заключенные как на подбор оказались немыми. Появлявшиеся два раза тюремщики тоже хранили полное молчание. Безликие типы в накинутых на голову капюшонах как привидения скользили между клеток – меняли скверные ведра, оставляли еду и доливали воду. Кормили здесь щедро: густая каша, здоровенные куски мяса со специями – пить после такой жратвы хотелось невыносимо.

С замком ничего не получалось. Вор осторожно вынул проволочку. Разогнулся и принялся шагать по камере, разминая затекшую кисть. Трудно работать на ощупь. Единственная надежда – то, что замок по конструкции похож на те хитроумные наручники-самозащелки. Поразмыслив, Квазимодо круче подогнул кончик проволочки и снова опустился на колени у решетки.

Просто счастье, что здесь нет постоянной охраны. Да и что охранять, когда в клетках куклы полуживые? Вот проклятое снадобье – из людей брюкву делает. Квазимодо хотел пить и есть. Кашу он решился попробовать, мясо раздирал на мелкие кусочки и выбрасывал – частью в ведро, частью зарывал в тростник. Скормить бы крысам – да не водятся в этом подвале крысы.

Рука опять онемела. Вор лег на матрац, немного передохнул, глядя в невидимый потолок. Интересно, сколько нужно просидеть во тьме, чтобы окончательно ослепнуть? Нет, до конца не ослепнешь – стражи приходят со светильниками. Прямо праздник солнца. Квазимодо не слишком понимал, как должен вести себя, человек опьяненный снадобьем, поэтому, когда приносили еду, ложился под одеяло и делал вид, что спит. Даже почти не подглядывал – а жаль. Нужно рассмотреть, что это за типы в балахонах да какое у них оружие. Хотя с четырьмя сразу все равно не справишься. На шум еще набегут. Глупая идея. Но времени у тебя не так много. Кашу уже два раза приносили – надо думать, утро и день прошли.

Задумываться о том, что будет, когда придут хозяева, вор боялся, поэтому закончил с отдыхом и пополз к двери.

Замок все-таки поддался. В тишине громко щелкнуло, от неожиданности Квазимодо даже не успел подхватить замок. Металл звякнул о камень. В соседней камере кто-то явственно заворочался. С перепугу вор уронил отмычку.

Посидев в томительной тишине, Квазимодо рискнул открыть дверь. Решетка легко поддалась. Смазанные петли даже не скрипнули. Все они здесь в порядке содержат, и это очень хорошо. Вор не любил работать в неупорядоченных домах – вечно то на тебя кто-то сдуру натолкнется, то сам на что-нибудь налетишь.

Первым делом – отмычка. Квазимодо поспешно шарил по каменной плите. Тонкая проволочка наконец попала под пальцы. Вор запомнил, под каким углом загнут кончик, и обмотал отмычку вокруг пальца на манер кольца. Хреново без карманов, а эта набедренная повязка вообще вещь дурацкая, бесполезная.