Обладая нешуточным чутьем на золотоносные участки, Соловьев в 1997 году пошел не в нефтянку (понимая, что эта последняя рано или поздно будет национализирована – или как там называется приобретение «Юганскнефтегаза»?), а на радио. И «Серебряный дождь» до сих пор остается одной из его любимых трибун. Тогда они с Александром Гордоном оба вернулись из Штатов и обозначили два основных дискурса, идущих на смену политизированным телеэфирам девяностых: содержательная часть программы перестала что-либо значить, к 1998 году это было уже вполне понятно – и касалось как телевизионных, так и политических программ. Востребована оказалась личностная энергетика, она же безбашенность. Надо было уметь говорить то, о чем думают другие, но боятся сказать это вслух. Так Гордон в своем «Хмуром утре» обрушивался на дутые авторитеты и один раз – с Никитой Михалковым – чуть не нарвался на серьезные неприятности. Так Соловьев в «Соловьиных трелях» не боялся и до сих пор не боится прямо называть дураков дураками, да еще и поддерживать народ, когда тот (без конкретных фамилий) поругивает чиновничество и власть. А что, у нас нет свободы слова? Да полно. У нас, в сущности, закрыт только очень небольшой сегмент бескрайнего тематического поля, а на остальных его гектарах – присаживайся не хочу.
То, до какой степени Соловьеву (и Гордону) безразлично, что и от кого защищать, как и на кого нападать,- продемонстрировала весьма популярная программа «Процесс», в которой ведущие выбирали позиции не добровольно, а по жребию. Тут все тоже амбивалентно: с одной стороны, Соловьев и Гордон демонстрировали свой бескрайний цинизм – вот сейчас накручу себя, как хочу, и что хотите обосную. С другой же – на глазах зрителя разоблачались типичные полемические приемы «свободной прессы», и это было полезно и познавательно – оба героя не побоялись подставиться, продемонстрировав, как легко на самом деле опустить собеседника. Правда, это увлечение им даром не прошло – они крепко рассорились, потому что… Помните такой фильм Шеро – «Интим»? Там про то, что нельзя просто так трахаться. Обязательно проснется какое-нибудь человеческое чувство. Так вот, ругаться, оказывается, тоже просто так нельзя. Игра игрой, а начинаешь злиться. Правда, я не понимаю, как Соловьев и Гордон раньше-то могли уживаться в одном проекте – амбиции у обоих серьезные, цинизм нешуточный, и каждый уверен в собственном лидерстве. До поры это даже работало на успех программы – очень уж убедительно они цапались,- но потом идея себя исчерпала, равно как и партнерские отношения. Теперь Соловьев и Гордон отзываются друг о друге весьма нелестно – не поручусь, впрочем, что потом они не хохочут вместе над нашей с вами наивностью.
У Гордона впоследствии обнаружилась ахиллесова пята – он захотел еще и кино снимать, и спектакли ставить, и получалось это до такой степени слабо (при несомненных задатках), что иной студент ВГИКа, кажется, справился бы лучше. Достаточно вспомнить стилистику гордоновской программы «Собрание заблуждений» с ее невыносимой напыщенностью. У Соловьева тоже есть художественные амбиции – диск напел,- но он, по крайней мере, иронически относится к своему таланту и умудрился ни разу крупно не подставиться. И в политику не влез, изящно отвечая на все предложения: «Журналист и так уже избран народом: к нему прислушиваются». Более того, в отличие от Гордона, который с высоты своей продвинутости унижал и лажал слушателей все того же «Серебряного дождя», Соловьев – за ничтожными исключениями – был к слушателю куда доброжелательнее. Я так и вижу его таргет-группу: серьезные мужчины на подержанных, а то и новых иномарках, сорокалетние, состоявшиеся, привычно брюзжащие на недостаточно деловитую власть, на забюрократизированную страну… Но в целом эта аудитория куда более позитивна, чем богемистая, вечно хмурая с утра публика Гордона. Это вообще очень позитивные ребята – те, кто дозванивается Соловьеву. И те, кто его смотрит,- примерно те же люди: бизнесмены средней руки, безошибочно опознающие в нем своего.
Какая у нас главная черта среднего бизнесмена? Умеренный мачизм, самодовольство, преувеличенное сознание собственной значимости: такие люди четко знают границы, в которых могут самоутверждаться. Обхамить более слабого? Пожалуйста! Надо же за что-то себя уважать. Открыть рот на сильного? Ни-ни. Все мы знаем эту публику, офисную ли, рангом ли повыше: все они спортивны, круты, мускулисты, самоуверенны, джиполюбивы… и все четко знают свои пределы. Соловьев – их герой. Это они по его призыву нацепили белые ленточки на свои антенны, протестуя против автострахования; но оранжевых не нацепили бы никогда. Это им и не нужно. Политических требований у них нет, их главная задача – самоутверждаться.
Самоутверждением Соловьев в основном и занят, и делает он это профессионально, умело, обаятельно. Еще в музыкальной «Соловьиной ночи» он умел дать понять и собеседнику, и зрителю, что ориентируется в проблеме не хуже, а то и лучше гостя. У него нет подобострастных интонаций профессионального интервьюера – он разговаривает с любым, как равный, он в теме, и пыжиться ему для этого не нужно (а Гордону в его ночных диалогах, увы, иногда требовалось). Сошлись серьезные мужики потолковать о серьезных делах. Впоследствии, получив возможность делать программу «К барьеру!», Соловьев лишний раз наглядно продемонстрировал свое умение самоутверждаться на любом материале: ведь победителем-то из схватки всегда выходит он. Ибо в наших политических дискуссиях есть один способ выиграть – не участвовать в них. Без грязи и переходов на личности они немыслимы. Соловьев же на фоне всех этих людей – да что там, людишек!- которые в его студии пытаются переорать друг друга и наносят сопернику грубейшие удары ниже пояса, выглядит воплощенным совершенством и, уж по крайней мере, чудом такта.
Я не верю, что списки участников этой программы утверждаются лично В.Сурковым. Некоторые считают, что у нас и погода им утверждается, но это, мягко говоря, далековато от истины. Я не думаю, что поражение, нанесенное А.Васильеву (главе ИД «Коммерсант») М.Фридманом (главой «Альфа-банка») было так уж тщательно спланировано и, более того, так уж желательно Кремлю. Не так прост Андрей Васильев, не пошел бы он на программу, где из него заведомо сделали бы котлету. Соловьев ставит соперников в равные условия, тщательно подбирает экспертов, не боится позвать в студию Эдуарда Лимонова (которого в Кремле ненавидят особенно люто, что бы ни лгали враги НБП про карманную оппозицию и проплаченные эскапады). Более того: Соловьев, уверен я, отлично знал, что делает, когда позвал в студию Макашова. Просто он полагал, что аудитория наша достаточно умна и сама может оценить все прелести антисемитизма. Ведь пропаганда антисемитизма с экрана, кажется, пока еще дает обратный эффект? Ведь саморазоблачение всегда более убедительно? Соловьев изящно проверяет на вшивость наших ведущих политиков и публицистов. Убежден, что сам он шутя разделал бы любого из своих гостей. И любого из своих критиков, согласись они выйти против него «к барьеру».
Программа стала сенсационной не потому, что ею рулит Сурков, а потому, что в студии этой словесной дуэли можно пока еще говорить о вещах, которые всеми другими каналами давно внесены в черный список, загнаны в подсознание. Что ж, нормально. Иной вопрос, что «К барьеру!» – программа, в которой содержательный момент всех этих политических дискуссий давно уже ничего не значит. У нас невозможна сейчас аналитическая программа, где все то же самое излагалось бы спокойно. У нас обо всех проблемах Отечества можно сегодня только орать, брызгая слюной,- то есть преподносить их в заведомо клоунской форме. И тогда – ничего страшного, валяйте.
Владимир Соловьев, уверен я, и сейчас окажется на высоте, возглавив программу «Воскресный вечер» или как она там будет называться в конце концов. И рейтинг у нее будет – потому что будут говорить о наболевшем, но по-соловьевски. С хамством (дозированным), с эпатажем, с брызганием… Не надо забывать, что власть наша тоже очень любит назвать вещи своими именами. В этом – один из источников ее обаяния. В Путине есть этакий умеренный, шармирующий цинизм. «Она утонула». А кто спорит? Ведь действительно утонула! А это прелестное, откровенное признание насчет все того же «Юганскнефтегаза» – что государство, мол, использовало стандартные капиталистические способы, чтобы вернуть себе несправедливо отнятое? Владимир Путин очень даже умеет вести полемику – правда, всегда при этом бьет ниже пояса. Обещает, например, все нижепоясное отрезать, и получается вполне себе эффектно. Владимир Соловьев тоже очень хорошо умеет называть вещи своими именами – в наше время этого ведь далеко не достаточно, чтобы нечто изменилось. Не гласность, чай, на дворе, не перестройка, а самый что ни на есть заморозок. Не кто иной, как Сталин, написал в свое время очень смелую статью «Головокружение от успехов». Там тоже все было конкретно, ясно – и что? Коллективизация осталась коллективизацией, драконовские меры – драконовскими мерами, а «перегибы», заклейменные вождем, продолжились как ни в чем не бывало. Тактика всякой циничной власти – а наша по презрению к мнению народному далеко обошла сталинскую – в том и заключается, чтобы ничего не маскировать, все признавать, кое-что даже с опережением озвучивать в СМИ. А потом на голубом глазу спрашивать: «Да. И что?»
