– О, Лайн! – с отчаянием воскликнула Виктория. – Дело в том, что ты без всякого уважения относишься к тому, чем я занимаюсь.

– Как? Я обожаю то, что ты делаешь, детка. Ты лучшая…

– А если бы я явилась в твой офис? – Виктория сердито посмотрела в окно. – Извини, Лайн, но отныне двери моего офиса для тебя закрыты.

– Я, кажется, понял. Все дело в деньгах, да?

– В деньгах?!

– Да. Теперь, собираясь получить двадцать пять миллионов долларов, ты думаешь, что больше не нуждаешься во мне.

– Я никогда в тебе не нуждалась. А особенно в твоих деньгах. Честно говоря, Лайн, твои деньги не так уж интересны.

– А твои интересны? – Лайн не желал воспринимать претензии Виктории всерьез. – Ты говоришь, твои деньги интереснее моих?

– Они более интересны для меня, – мрачно ответила Виктория. – Ладно, ты прав. Дело в деньгах. Я не хочу быть с человеком, у которого столько денег. Потому что ты пытаешься перетащить меня в свой мир, хотя я абсолютно счастлива в том, который создала для себя.

– Я даже не знаю, как на это отвечать.

– Послушай, – попробовала объяснить Виктория, – это выглядит примерно так. Твоя жизнь похожа на грандиозное бродвейское шоу. А моя – на более скромное, внебродвейское. Оно, возможно, не такое масштабное, но мое и так же интересно, как тебе – твое. Оставаясь вместе, мы стремимся объединить несовместимое. Результат может быть один: маленькое шоу будет поглощено и переварено большим. Большое шоу выживет, а маленькое – исчезнет.

– А я-то думал, ты дизайнер одежды, – ухмыльнулся Лайн.

Виктория саркастически улыбнулась. Сдастся ли этот человек?

– Знаю, ты понимаешь, о чем я говорю…

– Я только слышу, что ты называешь мою жизнь бродвейским шоу. Со мной, детка, нужно говорить простым английским языком. Ты забыла, я парень простой и не улавливаю всех этих тонкостей.

И Лайн торжествующе похлопал ее по руке. За упрямое нежелание понять чувства других людей Виктория уже ругала его неделю назад, а теперь он опять умничал и поворачивал все против нее.

– Проблема в том, что я не могу быть успешной женщиной рядом с еще более успешным мужчиной. Не могу. Мои успехи как бы не принимаются в расчет.

– Так вот в чем дело? – усмехнулся Лайн. – А я думал, что все женщины хотят быть с мужчиной более успешным, чем они. Разве не об этом они вопят последние двадцать лет? Преуспевающие женщины не могут найти себе мужчин, столь же успешных, как они. Таких мужчин мало, а те немногие, что есть, не хотят иметь с ними дела. Разве они не жалуются на то, что самые успешные ребята предпочитают пустоголовых красоток? Так что, учитывая все вышесказанное, ты должна быть счастлива, детка, ибо получила большой приз по имени Лайн Беннет.

«Типично мужская логика!» – в ярости подумала Виктория.

– Твои представления о женщинах застряли на уровне начала девяностых, Лайн. Я не знаю ни одной преуспевающей женщины, которая придерживалась бы подобного мнения. Большинство знакомых мне состоявшихся женщин хотят быть с менее успешными мужчинами…

– Чтобы помыкать ими?

– Нет. Потому что не желают, чтобы помыкали ими. – Виктория откинулась на сиденье. – Никуда не деться от факта, что взаимоотношения контролирует тот, у кого больше денег.

– Возможно, но если он человек порядочный, то никогда не даст понять это другому. – Виктория изумленно посмотрела на Лайна. При всем самодовольстве Лайна у него иногда случались неожиданные просветления. Не слишком ли она резко судит его? В конце концов, он не виноват в том, что богат. Это необязательно недостаток характера. – Я понял, о чем ты говоришь, – сказал Лайн. – Ты хочешь, чтобы я вошел в твой мир. Тогда почему ты не отвезешь меня в свой загородный дом, о котором постоянно упоминаешь?

– Ладно, отвезу. Но весь мой дом размером с твою гостиную. Вероятно, даже меньше.

– Ты намекаешь на то, что я сноб? – с притворным ужасом спросил Лайн.

– Я намекаю на то, что ты, возможно, умрешь от скуки. В этом месте ничего нет, даже приличного сыра.

– Занятно. – Лайн покачал головой. – Я собирался туда не ради сыра.

Визита Лайна в сельский дом Виктория надеялась избежать. Маленький коттедж, всего полторы тысячи квадратных футов, был ее убежищем, расположенным в отдаленной деревушке на севере Коннектикута. Там действительно не было ничего, кроме пекарни, почты, универсального магазина и бензозаправки. Ни о какой светской жизни там никто не помышлял, никто не устраивал вечеринок, вокруг на многие мили не было даже достойного ресторана. Но именно это и привлекло Викторию. Уезжая в деревню, она носила там старую одежду и очки, а иногда по несколько дней не мыла голову. Виктория рассматривала букашек и наблюдала в бинокль за птицами, изучала справочник о разных видах дятлов. Дом стоял посреди участка в девять акров, где находились крохотный бассейн и пруд. По ночам Виктория слушала гортанное брачное кваканье лягушек. Она допускала, что для кого-то все это невыносимо скучно, но сама никогда там не скучала. Да и как можно скучать на природе? Но поймет ли это Лайн Беннет? Сомнительно. Войдет в одном из своих тысячедолларовых кашемировых свитеров от «Этро» и все испортит.

Но может, подумала она, это выход? Увидев настоящую Викторию, Лайн утратит к ней всякий интерес.

Лайн хотел, чтобы Бампи отвез их в пятницу вечером, но Виктория отказалась.

– Мы поедем в моей машине, и я поведу. Когда она остановила перед домом Лайна свой автомобиль, лицо его выразило изумление, но он ничего не сказал, устроив целое действо из пристегивания ремня безопасности и отодвигания назад своего сиденья, словно собирался с духом для предстоящей поездки.

– Если продашь свою компанию, то, наверное, купишь себе новый автомобиль, – с нажимом заметил он.

– Я думала об этом, – отозвалась Виктория, вливаясь в поток движущихся машин, – но в душе я очень практичный человек. По-моему, машина – вопрос престижа, не так ли? Это не вложение – она обесценивается, если ты много ездишь на ней. Ты не продашь машину за те же деньги, что купил, в отличие от ювелирных украшений, мебели или ковров.

– Мой маленький магнат, – проговорил Лайн, ухватившись за приборную доску, пока Виктория маневрировала в потоке транспорта.

– Мне нравится уделять внимание серьезным вещам.

– Как и всем женщинам. Это одно из скучных женских правил. Почему не уделять внимание чему-то легкомысленному?

– Для этого у меня есть ты, – усмехнулась Виктория. Лайн начал тыкать в кнопки на средней консоли. – В чем дело? – спросила Виктория.

– Хотел узнать, есть ли в этой машине кондиционер.

– Есть, но я его терпеть не могу. Даже если на улице тридцать пять градусов, еду с открытым окном.

В подтверждение своих слов Виктория опустила стекло, и в лицо Лайну ударила струя теплого воздуха.

Все шло почти нормально до вечера субботы. Лайн изо всех сил старался показать, что и он умеет расслабляться. Возможно, это следовало отнести на счет того, что в округе на тридцать миль отсутствовала сотовая связь. В субботу утром они поехали на местную сельскохозяйственную ярмарку, но вместо кроликов и петухов Лайн постоянно смотрел на свой мобильный телефон.

– Как так здесь нет связи? – ворчал он. – Я пользовался этим телефоном на каком-то острове у берегов Турции, но не могу позвонить из Коннектикута.

– Дорогой, твои жалобы на отсутствие сотовой связи так утомительны. Придется тебе смириться с этим.

– Ладно. – Лайн храбро сунул палец в клетку к петуху, и тот мгновенно клюнул его. – Господи! – воскликнул Лайн, тряся пальцем. – Что это за место? Нет сотовой связи, зато есть петухи-убийцы.

– Пойдем посмотрим на состязание на тракторах, – предложила Виктория.

– В этих туфлях? – Лайн поднял ногу в дорогой итальянской обуви.

– Поберегись! – крикнула женщина в экстравагантном платье, сидевшая верхом на лошади. Лайн отскочил в сторону и наступил в помет, который Виктория определила как коровий. Лайн мужественно улыбнулся, но секунд пятнадцать разглядывал свою туфлю.