– Да, разумеется, – кивнул месье Риу. – Впереди – знатная англичанка, леди Холдершот, Оливия Холдершот, не исключено, в будущем – герцогиня. Если только ее супруг станет герцогом, а для этого нужно, чтобы какой-то там младенец не дожил до совершеннолетия и не оставил потомства – у англичан предостаточно таких вот заковыристых ситуаций, когда титул переходит к дальним родственникам в силу тех или иных обстоятельств… В английских романах масса примеров, взятых из жизни…
– Любопытно, – сказал Бестужев. – Мне, признаться, не доводилось бывать в английском высшем свете, но британских аристократок я себе представлял несколько иными…
На лице его собеседника явственно отразилась некая фривольность:
– В самую точку, господин майор. Надо вам знать, что, в отличие от лорда Холдершота, его супруга не может похвастать и тенью благородного происхождения. О, девица в свое время была самого что ни на есть благонравного поведения, но происхождения самого простого. То ли дочка деревенского трактирщика, то ли мелкого фермера. История тридцать лет назад разыгралась прямо-таки целиком позаимствованная из сентиментального романа: юный аристократ, ведущий род чуть ли не из времен Гийома Завоевателя, в захолустной деревеньке увидел юную красавицу. Мгновенно вспыхнувшая страсть, бурный роман, бегство под покровом ночи, брак, заключенный в совершеннейшей глуши вопреки яростному сопротивлению всего семейства жениха… Первое время их даже нигде не хотели принимать, но с годами как-то наладилось, давным-давно этот союз воспринимают как должное…
«Ну да, вот на кого она, если поразмыслить, смахивает, – подумал Бестужев. – Разбитная кабатчица, добродушная, бойкая… или та самая купчиха средней руки».
– Молодая девушка – ее воспитанница, какая-то бедная дальняя родственница, – продолжал месье Риу. – Вообще, леди Холдершот известная благотворительница…
– В таком случае, может, вы знаете, кто этот крайне живописный субъект, который сопровождает обеих дам? На бедного призреваемого родственника он что-то мало похож…
– О, это совершенно другое дело, – поморщился месье Риу. – Позвольте поинтересоваться, господин майор, вы, случайно, не адепт спиритизма? Нынче его почитателей можно встретить где угодно…
Бестужев усмехнулся:
– То ли мне так не везет, то ли дело в другом… Все спириты, какие мне только попадались, в худшем случае были жуликами и шарлатанами, в лучшем же – как бы это помягче выразиться, не в полной гармонии пребывали со здравым рассудком…
– Упаси вас Господь повторить это леди Холдершот, если вам доведется с ней общаться на корабле… А это вполне возможно, вы же тоже поплывете первым классом… Миледи – одна из самых ярых великосветских сторонниц спиритизма на Британских островах, да будет вам известно. Этот экзотический господин – ее персональный медиум. Она достаточно практична и здравомысляща, чтобы не выбрасывать на спиритов по-настоящему большие деньги, как это с иными светскими дамами случается – но все же платит этому субъекту баснословное жалованье, за которое он всецело предался в ее распоряжение. – Месье Риу с чуточку цинической улыбкой признался: – А впрочем, за такие деньги и я бы, наверное, не удержался, стал бы тоже вертеть блюдечки, постукивать спиритическим столиком, вызывать духов… Насколько мне известно, родом этот господин из Италии, а наша соседка с давних пор поставляла в Европу подобных господ, вспомните хотя бы Калиостро или Джузеппе Бальзамо… Насколько я знаю, господин этот предпочитает пользоваться не данным ему при крещении именем, а неким длинным и труднопроизносимым, которое я выговорить решительно не в состоянии. Оно, представьте себе, происходит прямиком из Древней Ассирии. Ага, вот именно. По уверениям означенного персонажа, он является воплощением некоего халдейского мага, обитавшего в древности как раз в этой стране. Или по крайней мере дух этого мага в него временами непринужденно вселяется – уж не помню в точности, как там обстоит…
Вот почему фасон прически и бороды черноволосого «мага» показался Бестужеву смутно знакомым – если не брать в расчет современного платья – пошитого не у самого дешевого парижского портного, несомненно – спутник леди Холдершот как две капли воды напоминал иллюстрацию из гимназического учебника древней истории.
– Миледи отправляется за океан исключительно для того, чтобы участвовать в каком-то тамошнем спиритическом сборище, – продолжал месье Риу. – Она себе может такое позволить… Ну а если рассматривать все исключительно с точки зрения нашего дела, то никто из троицы, разумеется, не может оказаться замаскированным инженером…
Бестужев подумал, что эти слова относятся и к последовавшей мимо них пожилой семейной паре самого что ни на есть респектабельного вида. Проследив его взгляд, месье Риу негромко пояснил:
– Господа Исидор и Ида Страусы. Американцы. Мистер Исидор родом из Баварии, в детстве эмигрировал с родителями за океан, со временем разбогател, стал владельцем крупного универсального магазина. Известный филантроп, отец шестерых детей…
– Ловко это у вас получается, – сказал Бестужев. – Такое впечатление, что вы знаете тут всех и вся… А это?
Он легонько повел подбородком в сторону очередной респектабельной пары: пожилого мужчины и совсем юной девушки. Улыбнулся:
– Должно быть, это очередной нефтепромышленник с дочерью… Властного вида человек, сразу угадывается, что путешествовать он намерен исключительно первым классом. Вон те две женщины и мужчина, что поспешают за ними с забавной рыжей собакой, больше похожи на вышколенную прислугу…
– Вы угадали примерно наполовину, господин майор, – отозвался месье Риу. – Насчет нефти вы ошиблись и насчет «дочери» – тоже. Это и правда денежный мешок, сам Джон Джейкоб Астор Четвертый, один из крупнейших нью-йоркских магнатов, но состоянием своим он обязан не нефти, а торговле недвижимостью. Очаровательная юная дама – не дочь, а законная супруга. Когда господин Астор в сорок шесть лет решил жениться на восемнадцатилетней красавице, пуританская нью-йоркская публика была этим в высшей степени шокирована, разразился скандал воистину американского размаха… и молодожены, чтобы переждать, когда уляжется шум, отправились путешествовать по Старому Свету. Теперь возвращаются домой – надо полагать, страсти приутихли… С ними действительно лакей и горничная… и еще медицинская сестра, поскольку миссис Астор вот уже несколько месяцев пребывает в интересном положении. Да, мистер Астор еще известен как изобретатель и писатель, а во время войны американцев с испанцами из-за Кубы он на свои средства содержал целый батальон – американской армии, естественно…
– Вы меня поражаете, месье Риу, – честно признался Бестужев. – Я и без того достаточно высокого мнения о французской полиции, но ваша информированность…
– Тут несколько другое, господин майор… – не без смущения признался француз. – Моя супруга питает склонность к газетам… к тем, которые во всех подробностях описывают жизнь высшего света. Я столько раз слушал ее болтовню с подругами, да и меня она обожает посвящать в детали прочитанного… Все эти господа обитают в Шербуре уже несколько дней, наши пронырливые журналисты не могли упустить такого случая… В общем, мне поневоле пришлось стать знатоком биографий собравшегося здесь бомонда, даже узнавать их в лицо…
Бестужев прищурился:
– А вот это уже не бомонд… А?
– Совершенно верно, – кивнул месье Риу. – Никак не бомонд, вовсе даже наоборот…
Мимо них потянулась немаленькая, человек в полсотни, вереница публики совершенно другого сорта: все эти люди, мужчины главным образом (хотя среди них Бестужев увидел несколько женщин, иных с малолетними детьми) были одеты опрятно и чисто, но, вне всякого сомнения, бедно. Неуклюжие какие-то, нескладные, они, с первого взгляда понятно, принадлежали к низам общества (хотя, конечно, не к его отбросам). Бестужев встрепенулся – показалось, что двое бородатых мужчин негромко говорили меж собой по-русски. Нет, ничего подобного – вероятнее всего, они из балканских славян либо славянских подданных Австро-Венгерской империи, потому-то язык их сначала и показался русским…
