МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Она музыкальна?

ЛЕТУАЛЬ: Спустя несколько дней, это будет встреча в публичном месте, на чайной террасе, в саду, в театре. Представляет Летуаль. Улыбки... комплименты... какая счастливая случайность! Мы так часто слышали друг о друге! Это очаровательно.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, тронут: Мсье Летуаль, как мне благодарить Вас?

ЛЕТУАЛЬ, пожимая ему руку: Вы не должны мне ничего, друг мой, это от чистого сердца.

Стучат.

ЛЕТУАЛЬ: Войдите.

Входит конторский мальчик.

МАЛЬЧИК: Мсье, полицейские здесь.

ЛЕТУАЛЬ: Хорошо, пусть войдут. (Полицейским.) Схватите этого человека.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Что происходит? Вы совершенно сошли с ума?

ЛЕТУАЛЬ: Сопротивление бесполезно. (Полицейским.) Я официально обвиняю этого человека в убийстве своей любовницы, мадам Валентин Сен-Серван. Мои показания будут кратки. Я присоединюсь к вам спустя некоторое время в комиссариате. Унесите чемодан, он содержит улики по обвинению.

Летуаль ходит какое-то время по комнате и останавливается у карты Франции.

СТЕНОГРАФИСТКА: Мсье, могла бы я быть свободной завтра после полудня?

ЛЕТУАЛЬ: Я разрешаю Вам отправиться в Булонский лес.

СТЕНОГРАФИСТКА: Спасибо.

ЛЕТУАЛЬ, пристально смотрит на нее: Вы красивы, дитя мое. (Она опускает глаза.) Вы боитесь меня? (Она подходит.) Понимаете ли Вы то, что происходит здесь? Фанатизм подобен чудесной лампе, в свете которой скука принимает очертания причудливые, как эта вот карта Франции. Вы не переставая думаете о друзьях, встречи с которыми ложатся на траву или дробятся, смеясь. А я не вижу других неудобств, кроме облака пыли, которое поднимают автомобили на дороге.

СТЕНОГРАФИСТКА: Мы прекрасно провели время сегодня.

ЛЕТУАЛЬ: Случается, что я в течение многих часов меряю сотни шагов от дома до дома или от дерева к дереву, в сквере. Гуляющие улыбаются моему нетерпению, но я не жду никого.

СТЕНОГРАФИСТКА: Я никогда не забуду Вас.

ЛЕТУАЛЬ: Забытье как ветер собирает листья у дверных ступеней, потом снова разгоняет их.

СТЕНОГРАФИСТКА: Есть и другое, что взвивается вихрем, серые вечера праздников и те противоречивые распоряжения, что Вы отдаете. Это приближение полуночи, в руках удовольствия, когда удивление матери и братьев уже не примешь, и потеряешь всякое чувство ошибки. Тогда с закрытыми глазами клонишься к попечению дерева. Кажется, все кончилось, страха быть разбуженной нет. Большие магазины вспыхнут, и молитвы придут: земной рай далеко. Ты быстро обернешься на жестяное солнце, и сердцем примешь весь разбой, который только может сейчас происходить во всех концах света.

ЛЕТУАЛЬ: То, как Вы раскрываете журнал, чарует меня; но тот молодой человек, которого я отдал под арест, ничего Вам не сделал.

СТЕНОГРАФИСТКА: Случай раскладывает цветы, которые мы любим. Вам останется ставить свое счастье на зеленый.

Садится на корточки в углу комнаты.

ЛЕТУАЛЬ: Опасность появляется тогда же, что и Ваши черные волосы, эти маленькие руки на стене (Она кладет руки на решетку окна). Что это значит: Проход воспрещен? Очаровательное молчание Ваших губ отняло бы блеск у венца мученика с той же легкостью, что у карманного зеркальца. Но в моем случае нет никакого восторга. Действие завлекает меня так же мало, как все остальное, и если Вы внимательно посмотрите на мой галстук, не поверите увиденному в красивом кашемире очарованию, которого больше нет.

ЛЕФЕВБР, входит без стука: Шеф, у нас с товарищами будет к Вам разговор.

За ним Куртуа, Хирш и Леви.

Вы заставили нас обещать, что мы будем слушаться Вас без рассуждений, но нельзя все время работать, не зная, что делаешь.

ЛЕТУАЛЬ: Ну и что вы хотите, чтобы я вам сказал?

ХИРШ: Здесь как на каторге. В поте лица двигаем с места на место груз камней, не зная, поступит ли команда начать все сначала. Только занимаем вершину, как тут же оставляем ее.

ЛЕТУАЛЬ: А какое вам дело? Вам не платят за это?

КУРТУА: Не говоря уже о том, что стыдно смотреть, как через твои руки проходит столько бесполезных денег, как через руки кассира. Трудно возвращать бумажники. И после разбирательства - как знать, не вызовут ли проявления прямого благородства необходимости объясняться?

Одобрение собравшихся.

А как-то раз мы по Вашему приказу переоделись и следили друг за другом.

Общее возбуждение.

ЛЕТУАЛЬ, поднимается, заложив руки в карманы, смотрит в окно: Я не обязан давать никаких разъяснений. Если Вы недовольны, я вас не удерживаю (снова садится).

Молчание.

ЛЕТУАЛЬ: Лефевбр, к ночи будьте в Бютт-Шомон. Постарайтесь войти в доверие к первому, кто задержится на мосту. Найдите способ привести его сюда.

Лефебвр вопросительно смотрит на товарищей.

Вам понятно?

ЛЕФЕВБР: Да, шеф.

ЛЕТУАЛЬ, к Леви: Круглая капля воды в течение двух минут падает с облака, в котором она образовалась. Принимая во внимание, что до падения она была разделена на десять равных круглых капель между теми и другими - какое время будет падать все это скопище капелек? Мне нужно знать об этом сегодня же. (Двум остальным.) Я благодарю вас.

Выходят.

Телефонный звонок.

ЛЕТУАЛЬ, подходя к аппарату: Алло! Да, это я... Спасибо, неплохо... Ничего... Позже? Кто знает... Я давно уже видел, как все деревья теряют свои листья... Там есть все, о чем мечтаешь во сне, но этого "там" не существует. И всегда будет только - здесь... Я смотрю на капли дождя, которые как мгновения моей жизни стекают по стеклу... Часы, которые уже никогда не вернутся, кажутся веками... Тем лучше! Тех радостей, которые я долгое время желал, я больше не хочу - оттого, что они на расстоянии моих вытянутых рук. Я знаю и завтра, и послезавтра, и все остальные дни... Будущее это заросли, которые всегда перед глазами... В ушах плещет: это колокола славы...

Решительно входит ЛЕФЕВБР: Шеф, полиция, у Вас нет времени бежать.

ЛЕТУАЛЬ, будто издалека: Ты уверен в том, что говоришь?

Стучат.

ЛЕТУАЛЬ: Кто там? (Молчание.) Войдите.

ИНСПЕКТОР: Господин Летуаль?

ЛЕТУАЛЬ: Он самый.

ИНСПЕКТОР: У меня предписание в Вашем аресте. Будьте любезны следовать за мной.

ЛЕТУАЛЬ: Я отдам распоряжение и буду к Вашим услугам.

ИНСПЕКТОР: Вам вменяется...

ЛЕТУАЛЬ: Вы хотите, чтобы мне до этого было какое-то дело?

ЗАНАВЕС

Кафе в три часа пополудни. Двери слева и в глубине зала. Справа часы. Два игрока под часами.

МАКСИМ, лет 30-ти, светлые волосы, острая бородка.

ДЖИЛЬДА, темноволосая.

РАЗНОСЧИК-АЛЖИРЕЦ

Занавес поднимается, игроки молча раскладывают на сукне карты. За ними Джильда пьет красный ликер. Дождь.

Проходит официант, вытирает стол. Поднимает занавес и смотрит в окно.

1-Й ИГРОК: Гарсон, половину.

Партия возобновляется. Официант принимает заказ, усаживается в глубине зала и открывает журнал. Тишина.

2-Й ИГРОК: Если бы я знал, не срезал бы.

1-Й ИГРОК: Вы ошиблись.

Тасуют карты. Слышен возглас: "Да здравствует Родина!". Джильда достает из сумочки зеркало, пудрится, красит губы.

Входит Максим, в руке зонтик. Усаживается в глубине зала.

МАКСИМ: Так, посмотрим... Принесите мне "Рафаэль" с лимоном и чем писать.

Он будто ищет слова, он смотрит вокруг себя. Видно, что он все внимательнее к Джильде.