Под влиянием вина, вызвавшего в Нике умиротворенность, в нём появились непривычное человеколюбие. «Жаль, что в огне сверхновой земная популяция, скорее всего полностью погибнет. Очень интересно было бы сравнить дальнейшую эволюцию практически одного биологического вида, разнесённого в космическом пространстве. Хоть вампиры на сегодняшний день опережают людей в технологиях и способностях, всё же человечество более устойчивый и многочисленный вид, чем мы».

Медленно допив вино, Ник поставил бокал и закрыл глаза. Его немедленно потянуло в сон. «Крейд, старею я что ли? Что-то сказывается утомление после бессонных ночей и слегка неумеренных постельных развлечений. Раньше такого не было. Хотя с другой стороны я никогда ещё столько не работал. Пашу практически на износ. Кстати, пора приниматься за расчёты… страшно не хочется. Между прочим, пора поразмыслить о том, что делать с последствиями пророчества Лоти».

Несмотря на доводы разума, что такого не может быть, внутреннее чувство подсказывало ему, что древняя легенда всё же настигла его из тьмы веков, и Ник грустно ухмыльнулся.

«А зачем? Думай не думай, всё равно ничего не изменишь. С норнами[7] и боги не спорят. Что ж, за всё истинно ценное всегда приходится платить по самой высокой ставке. Между прочим, если сработало пророчество, то это говорит о том, что боги признали вампиров наследниками эреев. Чудесно! Выходит, мои труды не пропали даром, и я действительно возродил свой народ… — задумавшись, он мысленно перенёсся в прошлое, но поймав себя на этом, встрепенулся. — Конечно, честь и хвала мне за труды, а теперь подъём, хватит бездельничать! «Время не ждёт!» — как говаривал Элам Харниш, небезызвестный герой Джека Лондона».

Сладко потянувшись, Ник вскочил на ноги и двинулся к рабочему месту. Но тут сверкнула молния, и раздался мощный раскат грома. Подойдя к открытому окну, он заложил руки за спину и с удовольствием вдохнул чистый воздух, пахнущий озоном. Дождь почти закончился и, весело щебеча, в воздухе носились стрижи. Глядя на их ловкие стремительные движения, ему вспомнились неуклюжие прыжки Мари в иметис. Он улыбнулся и рассеянно отметил, что мысли о девушке больше не вызывают у него привычного раздражения. «Что ж, раз обещал, то дам ей время на бесполезную дурь — самоподготовку, а через месяц продолжу с ней интенсивный курс занятий. Правда, потеря времени слишком велика и для ускорения процесса придется подключить дрессировку криа. Иначе Мари будет постоянно сопротивляться обучению, и я с ней долго проваландаюсь в ожидании положительно результата. Показательный пример тому — её сегодняшняя просьба о самостоятельных занятиях. Конечно, зря я уступил, купившись на её слезы и дрожащий голосок, но… Вот именно, что «но», рановато моя алин начинает вить из меня веревки. Ладно, дрессировка криа всё расставит по своим местам. Может статься, что после неё Мари возненавидит меня. Скорей всего, так оно и будет… Ладно. Как-нибудь переживу, тем более это ненадолго продлится… Благодарение богам, счётчик ещё не включён! Но в любой момент моя алин, если она воплощение Лоти, может преподнести сюрприз и запустить для меня обратный отсчет, — он поёжился. — Сколько там отпущено по пророчеству?.. Помнится, ровно три месяца после знаменательного события… Недолго ж мне радоваться».

На синем небе, затянутом тяжелыми дождевыми тучами, вдруг вспыхнули четыре ярчайшие радуги. «Какой роскошный подарок богов! Может, это не прощальный знак, а символ надежды, говорящий, что всё ещё будет хорошо?.. Хотелось бы верить, но пророчество в прошлом никогда не давало сбоев, а жаль. В кои-то веки мне хочется всё бросить и жить с моей алин, тихо радуясь каждому дню. Увы, у меня нет альтернативы…. Ник тяжело вздохнул, и на его красивом лице появилось привычное высокомерно-замкнутое выражение. — Что ж, меня таким воспитали и как любой нормальный правитель, выбирая между личной жизнью и долгом, я обязан отдать предпочтение последнему». Он нехотя натянул спецкостюм и подошел к прозрачной капсуле.

Не нужно часто дергать тигра за хвост — от этого он становится нервным

Отойдя на порядочное расстояние от лаборатории, Мари замедлила шаг. Её радость по поводу разрешения на самоподготовку быстро пошла на убыль, в отличие от обид. Наоборот, те росли и ширились с каждым шагом по мере удаления от места последних событий. Занятия ритеном и находка в спальне приоткрыли ей такую теневую сторону натуры Ника, которая совсем её не обрадовала. Она остановилась и прислонилась к стене. «На данный момент моя любовь к Нику очень напоминает чемодан без ручки — и бросить жалко, и нести неудобно. А самый сволочизм заключается в том, что своей помолвкой по-эрейски он загнал меня в безвыходную ситуацию, — подумала она и, закрыв глаза, вздохнула. — Н-да. Влипла. Что ни говори, а дурни учатся только на собственных ошибках. Конечно, если успевают выжить после их совершения. Ведь Ладожский не раз говаривал при мне, чтобы нужно тщательно взвешивать все входящие условия сделки и ни в коем случае не доверяться стороннему мнению. Увы. Вечно у меня практика расходится с теорией».

— О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух, и опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг, — пропела девушка сквозь зубы. — Ах, как Вы были правы, Александр Сергеевич! Впрочем, как всегда… что ж, на то Вы и классик русской словесности.

В душе Мари поднялся протест. «Не хочу замуж на мусульманский манер!.. Чёртовы эрецы! Не зря мне сразу показалось, что их письменность похожа на арабскую вязь. Как выяснилось, не только она, но и обычаи. И почему мне кажется, что в эрейском исполнении они окажутся намного хуже мусульманских?.. Впрочем, не стоит торопиться с выводами. Поживём-увидим, а сейчас нужно что-то делать. Чёрт! Я хочу дистанцироваться от источника проблем!»

Немного поразмышляв, девушка приуныла. «Увы! Если за мной не явятся зелёные человечки с летающей тарелкой под мышкой, я не вижу никакого другого способа удрать отсюда. Конечно, можно попробовать подключить Кима, но вряд ли можно рассчитывать на его помощь. По-моему, он больше моего опасается Ника и никогда не пойдёт против его воли, — она стиснула зубы, припомнив свои утренние мытарства. — Стервец! Как и хозяин, он тоже не упустил своего шанса всласть поиздеваться надо мной! Ну, погоди, электронная домовушка! Я не я буду, если не устрою тебе знатную трёпку!»

Найдя возможность выпустить пар, Мари оживилась. Её глаза засверкали и, насвистывая весёлый мотивчик, она с независимым видом двинулась в обратном направлении. При воспоминании о том, что Ник практически выставил её за дверь, девушку посетила здравая мысль, повернуть обратно пока не поздно, но из чистого упрямства она плюнула на свои опасения и решила идти до конца.

Затаив дыхание, Мари осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. В лаборатории царила умиротворённая деловая обстановка. Чуть слышно жужжали вентиляторы, загадочно мерцали полупрозрачные экраны, показывая фантастические вычисления и диаграммы. Видя, что Ник находится в рабочей капсуле и не обращает на неё внимания, она облегчённо выдохнула и бесшумно просочилась внутрь. Сняв туфли, девушка крадучись пошла вдоль рядов необычной аппаратуры, озадаченно разглядывая мерцающие в воздухе панели. Ей нечасто приходилось бывать на рабочем месте у Ника, и она не знала назначения многих приборов. Тут в глубине помещения на глаза ей попался невиданный раньше пульт, сияющий мягкими многоцветными всполохами.

«Ага, попался, голубчик! Скоро некоторым любителям стриптиза так припечёт электронную задницу, что им будет недосуг заниматься всякими глупостями! Сейчас я малёк попорчу тебе малину, моё странненькое чадо, чтобы впредь тебе было неповадно водить меня за нос. Ким-Кимушка, электронная домовушка! — пропела торжествующая девушка и протянула руку к ближайшей световой клавише. — Надеюсь, защита на должном уровне и ничего серьёзного не произойдёт…»