«Рени, ты где? Что случилось?»
Радужный шарик ощутимо пристукнул его по носу.
«Вся перед тобой! Просто сдулась до размеров души за неимением энергии. Ещё вопросы есть, Ваша Божественность?»
«Неа», — мотнул головой счастливый Этан. Золотой луч его меча охватил радужный шарик души. Вспыхнувшее огромное радужное облако заклубилось, а затем исчезло, и навстречу ему шагнула изящная темноволосая красавица-богиня. Перед мысленным взором Этана сразу же возникла заснеженная дорога и настороженно выпрямившаяся фигурка девушки, на лице которой застыла горечь и решимость идти до конца.
«Рени, ты совсем не изменилась! — вырвалось у него. — Ты помнишь нашу первую встречу, когда ты была ещё человеком?»
Богиня удивлённо посмотрела на него огромными черными глазами.
«Не понимаю, о чём ты, Этан. Кстати, я давно хотела спросить, почему ты зовёшь меня Рени».
Перед глазами Этана пронеслось залитое слезами полное муки лицо девушки, и в памяти зазвучал её голос полный страдания в ответ на его предложение стать бессмертным существом и жить бесконечно долго в любой форме подобно богам.
— Нет! Даже не соблазняй меня! Ну, зачем мне моя несчастная душа, которая будет вечно помнить о своей любви? Чтобы мучиться от вечного одиночества? — выкрикнула она с мукой в голосе. — Нет! Я хочу все забыть! Забирай все, что хочешь! Я хочу умереть окончательно! Пусть исчезнет все: и любовь и память о ней! И не смей разговаривать со мной голосом Мика! Не смей напоминать мне о нем!
«Мне кажется, что Рени красивое имя, и очень подходит тебе, — улыбнулся Этан. — А тебе самой оно нравится?»
Богиня наклонила голову и медленно прошептала: «р-е-н-и» и с улыбкой посмотрела на него. «Да, оно мне нравится, — неожиданно она взяла его руку и, прижавшись к ней щекой, прошептала:
«Атласная гладкость лепестков роз… Чудесные ароматы осени — запах спелых яблок и меда… Блаженная истома, вызванная состоянием неземного блаженства, — она вопросительно заглянула в его синие глаза. — Как, по-твоему, что означают эти слова? Не знаешь? А жаль».
Этан порывисто обнял погрустневшую красавицу-богиню.
«Не печалься, моё сердце! Не думай о прошлом и всегда будь рядом. Тогда я обещаю тебе, что всё будет хорошо!»
Глава восьмая
Радужное ожерелье
— Мой верный Ганс, замечательно, что ты сковал свое несчастное сердце обручами, но лучше бы ты пользовался презервативами. В этом случае мне не пришлось бы гадать, который из принцев мой наследник, — сварливым тоном произнес король, чье зеленоватое лицо изукрашенное бородавками, подозрительно напоминало лягушачью кожу.
— Вечно Вы, Ваше Величество, расстраиваетесь по пустякам, а дельце и выеденного яйца не стоит. Те из деток, которые похожи на Вас есть Ваши истинные потомки, — успокоительно пробасил башнеобразный слуга, осторожно вытирая кружевным платком слюну с монаршего подбородка.
— Спасибо, милый друг. Я всегда знал, что на тебя во всем можно положиться, — растроганно прошепелявил король-лягушонок.
— Служу Вашему Величеству! — вытаращив глаза, гаркнул бравый слуга, вытянувшись во фронт.
— Знаю, знаю, мой верный Ганс! Насколько я припоминаю, то на меня похожа только единственная дочка, моя любимая принцессочка, а остальные-то десять принцев родились с железными обручами на сердце. Все-таки старайся проявлять поменьше верноподданнического пыла в моей спальне. Мой дорогой Ганс, скажу тебе по секрету, меня несказанно удручает такое однообразие в наследниках!
— Слушаюсь, Ваше Величество! Я обязательно передам Их Величеству королеве, что вы недовольны этим обстоятельством! Тут папа Карло хотел починить мебель в вашей спальне. Он у нас на подряде. Так, может, впишем ему в наряд дополнительную подработку за небольшую доплату?..
— Ну, нет! Только Буратино мне не хватало в наследники!
Антология взрослых вампирских сказок
Завершение необычной помолвки Ника и Мари. Немного об эрейских развлечениях
Стремительная авиетка меньше чем за полчаса преодолела путь из Риоголиза, он же Старая база, до Санкт-Петербурга. В городе на Неве царили белые ночи. Ник бесшумно поднялся на второй этаж. Незнакомый охранник бдительно дремал на посту, и он отключил его лёгким ментальным ударом. Тот сонно засопел, прислонившись головой к стене, а он шагнул внутрь комнаты, и его взгляд сразу же устремился к девушке. Она лежала с открытыми глазами и, не отрываясь, смотрела в потолок. Живот у неё был уже хорошо заметен.
«Что неудивительно, — тепло подумал Ник, — ведь нашему малышу уже семь месяцев». Подойдя ближе, он поздоровался с заспанной Соней, подозрительно посмотревшей на него, и присел у изголовья кровати. При виде датчиков окутывающих Мари, его глаза удивлённо расширились, но она показалась ему здоровой. На всякий случай он повернул голову и взглядом спросил у Сони всё ли в порядке, и та согласно опустила ресницы. Тогда успокоенный Ник коснулся руки девушки.
— Здравствуй, детка. Как ты себя чувствуешь?
Не сразу повернув к нему голову, Мари смерила его безразличным взглядом.
— Привет! Всё нормально, — вяло отозвалась она. — Чего явился?.. Ах, да! Я забыла, что ты издревле балуешься генетикой. Что ж, не стесняйся, смело присоединяйся к остальной банде эскулапов, ведущих исследования. Имеешь полное право, ведь содержимое моего живота наполовину твоё, хотя сначала выясни приоритеты у Мика. Вдруг и тебе потребуется допуск к национальному достоянию вампиров, — её взгляд снова устремился к потолку.
Ник озадаченно посмотрел на Соню, и та с сердитым видом пожала плечами. Выскользнув за дверь, он немедленно позвонил Палевскому, который ответил ему только после долгих вызовов, продублированных через ментал. На соткавшемся в воздухе экране наконец-то появилось его недовольное крайне усталое лицо.
— Здравствуй. В чем дело, Ник?
— Как давно ты заглядывал к себе домой? — не здороваясь, спросил тот, уставившись на собеседника тяжёлым взглядом.
— Пару месяцев назад, — ответил встревоженный Палевский, и быстро спросил: — Что-то случилось с Мари? Ничего не предпринимайте без меня, я сейчас прилечу! — На его лице промелькнуло огорчение — О, чёрт! Я же оставил её под присмотром самых надежных специалистов!
— Прости за беспокойство, Михаэль, — смягчился Ник, увидев, что его генетический отец замотан до предела. — Не беспокойся, с Мари всё в порядке. Просто я хотел сообщить тебе, что забираю её к себе в Риоголиз.
— Хорошо, — отозвался Палевский и заметно расслабился. — Как только я закончу ещё с парой-тройкой неотложных дел, то сразу же вас навещу. Договорились?.. — помолчав, он осторожно добавил: — Наверно, девочка сердится на нас?
Ник фыркнул.
— Не то слово!
— Я понимаю, в такой момент её забросили самые близкие люди.
На лице Палевского появилось виноватое выражение и Ник, встревоженный его видом, мягко проговорил:
— Не переживай, и первым делом сам отдохни, — он смерил собеседника внимательным взглядом — Михаэль, бросал бы ты курить, а то скоро загонишь себя в гроб.
— Я постараюсь, но не обещаю, — улыбнулся тот, поневоле растроганный прозвучавшей в голосе юноши заботой о нём.
— За нас не беспокойся, — ответно улыбнулся Ник. — Я теперь относительно свободен и постараюсь быть внимателен к Мари за двоих, а когда она снова освоится в Риоголизе, вернусь и помогу тебе с управлением.
— Буду страшно признателен тебе и за первое и за второе, — с благодарностью произнёс Палевский.
Они ещё немного поговорили о делах, и Ник вернулся в комнату.
— Соня, отправляйся домой, ты свободна, — сказал он и, невзирая на её протесты, сдёрнул с Мари многочисленные датчики и подхватил её на руки. Она не протестовала и, обняв его за шею, молча уткнулась лбом в его грудь.
На пороге Ник остановился и удивлённо приподнял бровь, глядя на расстроенную подругу своей невесты.
— Соня, ты ещё здесь? Бросай свою писанину и беги к мужу. Потом составишь пространный отчет, куда и с кем смылась твоя пациентка. И не забудь передать Ивану привет от меня. Скажи, что на днях я загляну к нему на работу. Мне нужно обсудить с ним одну очень непростую проблему.
