Та нерешительно посмотрела на него и на её бледном лице появилась слабая улыбка.

— Хорошо, Ник, я обязательно передам Ладожскому, что ты хочешь увидеться с ним. Пожалуй ты прав, пойду-ка я домой, — решилась она и, подбежав к ним, поцеловала обоих. — Ребята, будьте счастливы!

На лице Мари появилось виноватое выражение.

— Сонечка, прости! Я совсем измучила тебя своими капризами!

— Зай, мы же свои люди — сочтёмся! — устало отмахнулась та и с шутливой угрозой добавила: — Не всё коту масленица. Подожди, я ещё на тебе отыграюсь, когда сама забеременею!

Отпустив шею Ника, Мари порывисто обняла подругу.

— И почему я уже сейчас жалею, что всячески доставала тебя?

Подруги дружно рассмеялись, и даже Ник не удержался от улыбки, а затем Соня проводила их до авиетки и, помахав на прощание, поехала домой, радостно предвкушая долгожданную встречу с мужем, с которым она не виделась больше месяца. Почти безотлучно находясь при беременной Мари — та капризничала и никого не хотела видеть рядом из врачей, кроме неё — они встречались очень редко, поскольку в дом к Палевским по строжайшему приказу Штейна не пускали никого постороннего, в том числе и Ивана.

Оказавшись вдвоём, Ник посмотрел на молчаливую Мари. С мрачным видом она уставилась в белесую мглу белых ночей за иллюминатором, вскоре сменившуюся глубоким чёрным бархатом неба средних широт, усыпанного несчётным количеством звёзд-светляков. Он передал управление искину и, повернувшись к ней, с нескрываемым восхищением проговорил:

— Замечательно выглядишь, моя алин.

Мари покосилась на него, и на её губах появилась ироничная улыбка.

— Ещё бы! Племенных кобыл всегда холют и лелеют, — холодно отозвалась она. — Итак, судя по тому, что ты по-прежнему зовешь меня «моя алин», народ был прав, и ты снова обманул меня с помолвкой.

Спустя некоторое время она повернулась к нему и язвительно добавила:

— Что будешь дальше делать, если я не соглашусь стать твоей женой? Буду вечно числиться в твоих невестах?

И не дожидаясь его ответа, Мари безразлично отвернулась к иллюминатору. Ник долго молчал, а затем опустился на колени рядом с её креслом и, несмотря на её слабое сопротивление, взял за руку и прижался к ней щекой.

— Мари, я люблю тебя, — ласково произнёс он и покаянно добавил: — Прости, моя королева, за все недоразумения, что были между нами.

В его голосе прозвучала такая нескрываемая нежность и открытость, что она передёрнула плечами, чувствуя себя неуютно.

— Я не могу ответить тебе тем же, — помолчав, сказала Мари бесцветным голосом.

— Лжешь! — спокойно глядя на неё, отозвался Ник. — Думаешь, я отступлюсь из-за твоих слов? Никогда!.. Может, ты не веришь моим словам? Тогда я готов доказать их истинность! Я на самом деле люблю тебя, детка. Правда, сердце вело меня к тебе непростыми путями, — в его голосе прозвучала легкая горечь и, поколебавшись, он добавил: — Что ж, прими или отвергни меня таким, каков я есть.

И Мари задохнулась от внезапно нахлынувших на неё чужих эмоций. Впервые Ник открылся ей полностью без остатка, и она утонула в его самых ярких воспоминаниях.

Ник маленьким ребенком впервые встречает рассвет, сидя на плечах у отца и его душу переполняет неземной восторг…

Прекрасная как ангел девочка в сияющем ореоле платиновых волос с недоверием смотрит на него, а затем робко протягивает ему свою исцарапанную ручонку… она же юной девушкой, сидя на лошади, во весь опор несётся к нему по пляжу, освещённому полной луной и на всём скаку бросается в его объятия…

Чувство любви и восторга, которое испытывает Ник, больно опаляет сердце Мари. При виде его столь ярко выраженных чувств к сказочно-прекрасной незнакомке, она совсем поникла, но тот ободряюще сжал ей руку.

Разгар грандиозного празднества. Ник весел и радостно возбуждён, но его гложет лёгкая тревога. Его нетерпеливый взгляд ищет знакомую серебряную головку среди множества других гостей, но её нигде нет, и он потихоньку начинает злиться. «Всё-таки Лотилана надулась на меня и решила не приходить на мой день рождения!» — с досадой промелькнуло в его мыслях. Как предписано обычаем, он вскрывает одну за другой нарядные коробки с подарками и, называя дарителя, демонстрирует их гостям. Вдруг в его руках оказывается окровавленная голова девушки, в распахнутых серебряных глазах которой навеки застыло полудетское удивление. И Мари захлестывают страшные эмоции, забушевавшие в душе у Ника. Здесь и ужас, и безграничное горе, и рыдания, рвущиеся из горла… Ненависть, затмевает его сознание. Вскочив на ноги, он с безумным гневом ищет взглядом убийцу. Из зала ему издевательски кланяется улыбающаяся синеглазая красавица, в которой Мари с изумлением узнаёт свою призрачную незнакомку, которая однажды её посетила… «А-а-а!.. — звенит страшный крик Ника под сводами огромного нарядного зала, — Риза! Клянусь, я убью тебя и память о тебе в веках!..». Его обрывает тяжёлая пощёчина изящной мужской руки, унизанной массивными кольцами. «Как ты смеешь защищать её, отец?» — срывающимся от обиды голосом кричит он, лёжа на полу, и не сводит глаз с гневного лица… Мика?..

Растерянная Мари, посмотрела на Ника, он болезненно улыбнулся и закрыл глаза. «Не бери в голову, моя алин, — это дела давно минувших дней, но я хотел, чтобы ты знала о моей первой любви». Его дальнейшие видения не дали ей сосредоточиться на предыдущей сцене. Перед её глазами замелькал незнакомый мир из далёкого геологического прошлого Земли.

И на фоне фантастических картин боль одиночества и отчаяние, нарастающие в душе юноши, оставшегося один на один с диким первозданным миром… калейдоскоп обрывочных воспоминаний, которые сменяются тревожащим видением совсем маленькой темноволосой девочки. Напряжённо выпрямившись, она спрятала руки за спину и исподлобья смотрит на Ника. На её нежном личике читается недетский вызов. В его душе ребёнок вызывает смешанную гамму чувств — здесь и ненависть, и раскаяние, и жалость…

Мари беспокойно зашевелилась, поняв, что видит себя в детстве. «Подожди, моя любовь — это ещё не всё», — быстро произнёс Ник, не давая её ладони вырваться из его рук.

Полёт в вышине и приземление в горах. Разговор с какой-то аристократически-высокомерной женщиной, но сейчас она, мило улыбаясь, оживлённо беседует с Ником. Присев на корточки, женщина гладит девочку по головке, но та неожиданно шарахается от неё прочь и прячется за него и, несмотря на все уговоры взрослых не хочет идти с незнакомкой. В его душе царит полная неразбериха — здесь и раздражение, вызванное капризами малышки и неотвязное желание поскорей избавиться от неё и на краю сознания — потаённая надежда больше никогда её не видеть…

— Нет-нет! Не уходи! Это тоже ещё не всё! — вслух произнёс Ник и, поцеловав руку Мари, прижал её ладонь к своей груди. Ровное сильное биение его сердца успокоило её, и она застыла в своём кресле.

«Хорошо, — не сразу отозвалась она. — Продолжай».

Перед глазами Мари промелькнул странный калейдоскоп образов с жуткими кровавыми сценами и бесконечная ярость застилающая сознание Ника. Но настолько быстро, что она ничего не поняла.

«Ты баловался кинематографом и снимал фильм из жизни Дракулы?» — девушка удивлённо посмотрела на побледневшее лицо Ника. Тот встревожено глянул на неё и слабо усмехнулся. «Ну, да!.. Со мной в главной роли. Правда, до проката дело не дошло, сказали, что я слишком убедителен для Дракулы и ужасы получились чересчур натуральными» Не давая ей возможности спросить, перед внутренним взором Мари начали разворачиваться уже знакомые картины их совместной жизни в Риоголизе, до того как она сбежала к себе домой.

Ник растерянно смотрит на спящую в его кровати девушку. На её осунувшемся лице усталость… и какая-то душевная надломленность. Ему становится стыдно за своё поведение. Ведь он использовал её неведение в очень рискованном эксперименте. Он собирается уйти, но тут его взгляд падает на её руку, которая как спасительный якорь, сжимает ненавистную ему лилию. В его душе вспыхивает злость и ревность к её счастливому избраннику…