«Девчонка! Как ты посмела лишить меня ритома!»

«Прости, отец, но ты мне не нравишься в облике лорда хаоса! Я люблю тебя такого, каким ты был раньше и всё сделаю, чтобы вернуть прежнего Мику — немного старомодного, но порядочного человека».

«Дура! Мы могли бы обрести бессмертие и создать новое Мироздание!»

«Слишком велика цена. Прости и прощай, отец!»

С высоты птичьего полёта я напоследок окинула взглядом прекрасный пейзаж, который совсем не пострадал от моих действий, за исключением исчезнувшего озера и помахала рукой многочисленным зрителям. Их одобрительный рёв воодушевил меня.

«Положитесь на меня, господа боги! Я сделаю, всё как надо! Вы не пожалеете о своём доверии! — и смеясь, зажала уши! — Адью! До скорой встречи!»

Только я собралась нырнуть в портал, как чья-то рука крепко ухватила меня за локоть.

«Не так быстро!»

«Ник! Тебе нельзя со мной!» — растерянно воскликнула я. Он надменно покосился за меня.

«Кто сказал? Впрочем, не важно, я по-любому должен присмотреть за тобой. Ведь без меня ты вечно умудряешься вляпаться в очередную гадостную историю».

«Ник, а вдруг ты окажешься дестабилизирующим фактором?»

«Помолчи, Мари! Прыгаем, а то портал начинает подозрительно колебаться!» Взявшись за руки, мы ринулись навстречу неизвестности.

Спустя год по земному исчислению в пересохшей чаше озера забурлила кроваво-красная вода, и на её поверхность вместе крохотным пятачком перламутрово-голубого цвета вынесло Мари и Ника. Оба были без сознания и находились в предельной стадии истощения. Милорд Океан, ко всему прочему искусный врачеватель, с большим трудом их выходил. Не помогали никакие магические средства, и только сочетание необычных трав, древних заговоров и строго дозированной магии, дали положительный результат и дела у парочки пошли на поправку.

Но хоть Мари и Ник внешне выздоровели, их душевное состояние по-прежнему было критическим. Они совершенно не реагировали ни на какие раздражители. Лежа, они молча взирали в потолок отведённых им покоев во дворце самого лорда Хаоса. Их Божественность лично несколько раз пробовал вывести их из состояния странной апатии, но всё оказалось бесполезно. Разумы обоих подопечных милорда Океана балансировали на очень хрупкой грани, грозясь окончательно свалиться в безумие. Сумасшедшие картины, извлечённые из их мозга, не мог долго выдержать ни один из богов и они не несли ни какой полезной информации.

«Ладно, хватит мучить ребятишек исследованиями. Океан, стирай эту жуть в их мозгах и накладывай слепок с предыдущих воспоминаний до посещения Сияющего двора. Если процесс пройдёт без осложнений, отправь их домой. Скажи Николсу, что я разрешаю ему сделать для них исключение в части исполнения пророчества, дети заслужили от нас вознаграждение. С нетерпением буду ждать, когда они окажутся при Сияющем дворе. Просто замечательный материал для следующего поколения богов! — в провалах глаз лорда Хаоса вспыхнули алые огоньки безумия. — Хотя зачем ждать?.. Океан, передай Николсу, пусть оба голубка погибнут в ходе пророчества».

«Но, Ваша Божественность, это идёт в разрез с договором Хаоса!..»

«Никаких «но», Океан! Я так хочу!»

«Слушаюсь, Ваша Божественность!»

Встретившись в саду со своим старым наставником, принц Хаоса низко ему поклонился и вопросительно заглянул в его глаза, сейчас они имели темно-серый цвет, говорящий о его беспокойстве.

«Ну, как он, реме[20] Океан?»

На лице величественного старика появилось огорчённое выражение.

«Не очень хорошо, мой мальчик. Лорд Хаос сильно не в себе. Под страхом смерти он запретил упоминать при Сияющем дворе имя миледи Лилит, а эту девочку Лотиэль с треском выгнал вон. По-моему бедняжка опять приютилась у тебя. Не обижай её, хорошо?»

«Хорошо, реме Океан. Теперь пророчество Лоти потеряло силу, и мне нет нужды препятствовать её развитию».

«Увы! — глаза милорда Океана совсем потемнели. — Их Божественность требует от тебя исполнить его ещё раз в отношении твоих подопечных. Причём, он хочет, чтобы погибли оба и мальчик и девочка, — старый наставник взял за руку своего воспитанника и умоляюще заглянул в его лицо. — Николс, души детей предельно истощены непосильными испытаниями, и чтобы полностью восстановить свою силу, им нужно полностью прожить отмеренный им жизненный срок, причём без всяких сторонних вмешательств, включая пророчество Лоти. Будь милосерден, дай им шанс выжить».

Видя, что принц Хаоса колеблется, милорд Океан опустился на колени.

«Ваше Высочество, я очень прошу Вас исполнить мою просьбу».

Николс поспешно поднял наставника на ноги и, обняв его, в сердцах воскликнул:

«Что ты творишь, старик?! Не смей делать из меня изверга в духе моего папочки! Конечно, я исполню твою просьбу!»

«Спасибо, мой мальчик. Я знаю, что прошу очень многого, особенно сейчас, когда твой отец вне себя от горя и обстановка при Сияющем дворе очень нездоровая, — милорд Океан с доброй улыбкой посмотрел в лицо своего любимого воспитанника, в котором он скорее видел сына, и его глаза засияли золотисто-синим цветом. — Не переживай, Николс, со своей стороны я сделаю всё, чтобы смягчить удар, если Лит слишком на тебя обозлится. Но знаешь, я верю, что всё будет хорошо. Ведь в твоём отце ещё не умерло то хорошее, что было когда-то в юном принце, когда он только взошёл на престол твоего деда».

«Очень на то надеюсь», — буркнул принц Хаоса.

«Наверно, не умерло, если я до сих пор спускаю тебе с рук такие вольности, старый дурак!» — проворчал лорд Хаоса, отключая магическое око. Он призадумался. «Интересно, как извернётся Николс, чтобы и овцы были целы и волки сыты?»

Вчерашний трехмесячный день рождения Таятана прошёл без каких-либо происшествий, и поутру я тряхнула Ника за плечо.

— Эй, просыпайся, приговорённый к смерти! Кажется, ты получил помилование. Мирон сообщил, что завтрак готов, и он ждёт нас в столовой.

— Не слышу радости в твоем голосе, — зевая, отозвался Ник и снова закрыл глаза.

Странно. Обычно он не отличается сонливостью. Я презрительно фыркнула и сбросила его с кровати.

— Вставай! Так я и знала, что легенда о воплощении Лоти и сопутствующем роковом проклятии — бред сивой кобылы в безлунную ночь.

— Ну и слава богам! — пробормотал Ник, сев на полу. Меня насторожило, что он не обиделся за грубую побудку и совсем уж мне не понравился его усталый вид. Я скатилась к нему на пол.

Внимательный взгляд показал, что его лицо заметно осунулось, и под глазами залёгли отчетливо видимые темные тени. «Чёрт! Ник ещё полностью не оправился!» — подумала я, и моё сердце кольнула острая жалость. Обняв своего красавца-мужа, я с нежностью коснулась губами его затрепетавших век. Во что бы то ни стало, я решила в ближайшие дни привести его в норму, выгуливая в горах на свежем воздухе, но он как всегда разрушил мои планы.

— Мари, после завтрака я улетаю в Петербург и вернусь через неделю.

— Что ты там забыл? — сердито спросила я и попробовала уговорить его остаться дома. Но Ник уперся и заявил, что хочет посмотреть, как идут дела с постройкой звездолёта, которые он несколько подзабросил из-за профилактики технических систем Риоголиза. Я не стала особо настаивать, решив, что перемена обстановки тоже пойдёт ему на пользу.

— Хорошо, только будь осторожен, дорогой, — попросила я, больше не доверяя ни кому и ни чему.

— Всенепременно, моя любовь. Можешь, не беспокоиться. По-любому, на большой земле за мной болтается куча штейновских горе-сыщиков, — мягко проговорил Ник и от его беззащитной улыбки у меня снова защемило сердце. Я крепилась, стараясь не показать, что расстроена, но он меня добил. Думая, что я его не слышу, Ник мысленно пробормотал: «Боги, хорошо, что мы снова вместе!» и, прижав меня к себе, долго не выпускал из объятий. Слава богу, что нас позвал Мирон, иначе бы я позорно разревелась.