«А-а! — невразумительно отозвался Ник. — Понять бы ещё, о чём весь этот бред, и о какой магии идёт речь!.. Впрочем, ерунда. Не хочу ни о чём думать!»

«Может, поохотимся, мой райделин?»

«О, да!» — после некоторого раздумья последовал ответ, и глаза Ника загорелись азартом.

Поднявшись, ягуар зорко посмотрел вдаль.

«Лев это подходящяя добыча? Он хоть и молод, но настоящий людоед. Недавно ему поранили лапу, и он привык к лёгкой добыче. Правда, придётся пробежаться, это далеко».

«Нет проблем!» — воскликнул Ник. Он вдохнул сухой пряный воздух Африки и, радостно засмеявшись, бросился следом за ягуаром, который уже умчался вперёд. Встревоженные антилопы проводили испуганными взглядами стелющиеся силуэты двух хищников, пронесшихся бок о бок по притихшей серебристой саванне, залитой нереально ярким светом луны.

Охота оказалась удачной, и Ник с гордостью посмотрел на свой трофей. Освежевав убитого льва, он поднял его шкуру и вопросительно воззрился на своего странного слугу.

«Эй, Марс, а как мне вернуться назад?»

«Достаточно Вашего пожелания, мой райделин, а я помогу. Простите, мне не хватает энергии, и я не всегда могу оставаться с Вами в осязаемой форме», — прорычал ягуар и растаял в воздухе. Озадаченный Ник моргнул, и мир вокруг него мгновенно изменился. Встреченный привычной звуковой какофонией тропического леса, он снова оказался на краю знакомого поселения и облегчённо перевёл дух.

«Слава богам! Я почти дома!» Крадучись, Ник пробрался в центр посёлка и оставил шкуру льва у входа в хижину вождя. Затем, не прощаясь со своими гостеприимными хозяевами, он вызвал авиетку. До её прибытия, ему удалось найти подарок Мари, совсем рядом с тем местом, где он стоял, цвели чудесные орхидеи.

Соскучившийся по жене и сыну, Ник по менталу вычислил, что они сейчас вместе и направился в свою спальню. Уловив всплеск его эмоций, Мари взяла Таятана на руки и пошла ему навстречу.

— Привет, бродяга! — улыбнулась она мужу и в обмен на поцелуй и орхидеи вручила ему довольного сына. — Где ты шлялся? — как бы между прочим спросила она, ставя цветы в вазу.

— Без виртуала я соскучился по приключениям и немного побродил по миру, — честно признался Ник.

— Ну и как? Овчинка стоила выделки?

— Не то слово! Путешествие удалось на славу. Как-нибудь я захвачу тебя с Таятаном, и мы слетаем в гости к одному знакомому вождю племени славных дикарей, — весело отозвался Ник и, ухватив разом жену и сына, закружил их по комнате.

Малыш не заплакал, наоборот, на его ангельски-прекрасном личике засияла вполне осмысленная улыбка.

— Замечательно! Только я тебя очень прошу, будь осторожен и не выпускай Таятана из виду. Хорошо? — улыбнувшись, сказала Мари, и Ник сразу же насторожился, жалея, что как прежде не может читать её мысли.

— В чём дело? Что-то случилось, моя любовь?

— Нет-нет! Ерунда! — поспешно отозвалась она и, поколебавшись, добавила: — Поговорим несколько позже. Хорошо?

— Ладно, — рассеянно проговорил Ник и прощупал окружающее пространство. — Куда делся Мирон?

— Пока тебя не было, Мика забрал его на повторное обследование в институт генетики. Но ты не беспокойся, с ним всё в порядке. Отец хочет проверить насколько успешно проходит его лечение.

— Ясно. Значит, сегодня ты будешь моей поварихой?

— Угу! С ходу начинай морально готовиться. Я же знаю, как вы с Мироном плюетесь от моей авторской готовки на автоповаре.

— Ну, неправда! Мы джентльмены, и овсянка тебе вполне удаётся.

— Так и быть. Лично для тебя приготовлю целый котелок кашки. Устроит?

— Вполне.

Мари насмешливо покосилась на мужа.

— Да, ну? Что-то не слышу особого энтузиазма в твоём голосе, — насмешливо фыркнув, сказала она.

— Ты ошибаешься! Поверь, детка, после ужина из змеиного мяса и личинок, я совершенно непривередлив в еде и съем всё, что ты ни приготовишь. Идём в столовую?

— Фу, какая гадость! — брезгливо сморщилась Мари, подхватывая Ника под руку. Его губы дрогнули от сдерживаемой улыбки.

— Детка, ты не гурман. Понимаешь, главное, чтобы личинки были толстыми и самое главное живыми, — поднеся пальцы ко рту, он смачно причмокнул и для усиления эффекта добавил: — Ты только представь, как они медленно шевелятся на языке, а если раскусишь, то их шкурка похрустывает на зубах. Внешне вытекающая жидкость похожа на зеленоватый гной, но на вкус просто замечательно…

— Ой, замолчи немедленно, а то меня сейчас стошнит!.. Хорошо, уговорил! Каких червяков ты хочешь на обед, древесных или земляных? Их толщину я тебе гарантирую.

— Шуток не понимаешь, моя любовь… — обиделся Ник.

Ответом ему послужило удивлённое хлопанье глазами.

— Прости, я забыла о змеином мясе. Если ты очень голоден, то я синтезирую целого питона…

— Ладно. Так и быть сегодня за обедом у нас будет экзотическая кухня.

— Ой! Может, ты хочешь солейкув или алимьет с дабиз? — спохватилась Мари, поняв, что зашла слишком далеко в своей игре.

— Я подумаю. Хотя очень хочется, чтобы ты попробовала на вкус личинок и сказала своё мнение.

— Нашёл дурочку! Жди, когда появится Мирон. Пусть он пробует твою экзотику — это его обязанность.

— Фу, какая ты плохая жена! Пожалуй, стоит подумать о разводе с тобой…

— Что ты, милый! Ради тебя я согласна на всё!..

В течение дня Мари держалась как обычно, но вечером она не выдержала и решилась на непростой разговор с Ником. Скоро их сыну должно было исполниться три месяца и её поджимало время. Стараясь не волноваться, она пересказала ему своё видение. Слушая её Ник всё больше хмурился и, когда она закончила, нескоро нарушил воцарившееся молчание.

— Что ж, хочешь, не хочешь, а придётся всё рассказать. Да и ты почти всё уже знаешь. Потому нет смысла и дальше скрывать от тебя правду о пророчестве, — Ник привлёк к себе Мари, и ласково добавил: — Не бойся, моя любовь, тебе не грозит смерть. Родив от меня сына, теперь ты неуязвима для рока, — увидев недоумение на её побледневшем лице, он добавил: — Немного терпения, детка, и ты всё поймешь, когда услышишь полный вариант пророчества Лоти.

Прежде чем излагать легенду, нужно немного рассказать о её корнях. Эреи издревле не делили себя на нации и воспринимали себя как единый народ, практически говоря на одном языке. Конечно, в разных областях диалекты сильно разнились, но при желании всегда можно было понять своего собеседника из далеких земель. Почему так вышло, никто не мог сказать и эрейские историки до последнего дня существования Ареи спорили друг с другом, отстаивая свою точку зрения на зарождение их цивилизации. Правда, это не мешало воинственному народу при случае всласть или скорей до тошноты повоевать, особенно в древности при разделе земель.

Как бы то ни было, верования и уклад жизни у эреев разнились не очень сильно, что неудивительно при едином языке. Современные сторонники единобожия назвали бы их язычниками и это правильно. Эреи с незапамятных времён почитали силы природы и, обожествляя, поклонялись ей. Конечно, в каждой местности существовал свой пантеон богов, но общепризнанными и самыми могущественными среди них были только четверо, олицетворяющие времена года: Весна, с которой начинался его отсчёт, Лето, Осень и Зима.

Правда, дело обстояло не так просто, и со временем религия эреев оказалась не менее запутанной, чем современные религиозные учения. Каждое из божеств имело два воплощения — мужское и женское, которые существовали отдельно друг от друга, но при этом были единым целым. Самыми сильными среди четвёрки эреи считали Зиму и Лето — оно и понятно почему, на эти времена года выпадали периоды равноденствия. Но опять же это не воспринималось аксиомой и всё зависело от множества внешних обстоятельств. Например, божества Осени и Весны были не менее сильны в своё время года, и таких нюансов оказалась тьма тьмущая. Правда, до них было дело только учёным-богословам, которые упорно занимались трудностями религиозного перевода, а простой народ, не мудрствуя лукаво, простодушно поклонялся своим богам. Ищущие милости жизнерадостной Зелёной Весны поклонялись Лотитану и Лотиэль, таинственного Звёздного Лета — Никотану и Никоэль, благодатной Золотой Осени — Флотану и Флотиэль, грозной Серебряной Зимы — Реотану и Реотиэль. Их приверженцев было большинство на Арее и потому неудивительно, что со временем четыре самые богатые жреческие династии возглавили четыре самые могущественные королевства древности, которые периодически приходя в упадок, всё же просуществовали до последнего дня гибели их цивилизации.