Во время оживлённого застольного разговора, Ник с радостью отметил, что из его генетического отца полностью выветрились несвойственные ему эрейские воспоминания и привычки вместе с чуждыми добавками, появившееся было после приснопамятного посещения ими виртуала. Ещё он заметил, что сёстры несколько теплее общаются друг с другом и Мари не стала выяснять у Аннабель, как грозилась, почему её одну обошли приглашением на свадьбу.

Вечером в спальне Мари насмешливо спросила мужа, заметил ли он, что Аннабель, как встарь фениксом, заливается краской смущения стоит только ему обратить на неё внимание.

— Нашла к кому ревновать! Она же совсем ещё ребёнок, — хмыкнув, сказал Ник.

— Этот ребенок уже увёл у меня одного парня, и я не хочу потерять другого! — сердито буркнула Мари. — Учти, увижу, что ты строишь глазки Аннабель, пристрелю обоих!

— С ума сошла? Она же твоя сестра!

— Ну и что! В любви все враги, в ней нет ни родственников, ни друзей!

— Да-а! Мари ты становишься настоящей эрейкой не только по происхождению, но и по воспитанию.

— Мой дорогой, неужели я слышу нотки разочарования в твоём голосе? — иронично спросила она, с ожесточением расчёсывая волосы, уложенные в сложную причёску, и с прохладцей в голосе добавила: — А ты о чём думал, приставая ко мне со своим ритеном и кучей эрейских правил? Теперь терпи. Как говорят, за что боролся на то и напоролся.

Ник неслышно вздохнул. Беременная жена по характеру оказалась далеко не подарок.

— Да, нет, моя любовь, я не в претензии. Ты мне и такой нравишься.

Резко повернувшись, Мари смерила его недоверчивым взглядом.

— Ну-ну! Надеюсь, ты мне не лжешь.

— Можешь проверить хоть на детекторе лжи…

— Нашёл дурочку! Да ты обманешь любой прибор!

С тяжёлым вдохом Ник повалился на кровать.

— Крейд! Никакого доверия любимому мужу!

— Его ещё нужно заслужить, моё солнце, — вкрадчиво пропела Мари и, сев на кровать, скомандовала: — Ну-ка, кыш на свой край! Дай нам с Таятаном больше места.

— Слушаю и повинуюсь, моя райдиэль! Ваше слово для меня закон! — с улыбкой проговорил Ник. Мгновенно откатившись, как приказано, он нашупал невесомое пуховое одеяло и бережно укутал им свою недовольную командиршу. — Как ты себя чувствуешь, моя любовь?

— Как жена, которой муж уделяет слишком мало внимания, — фыркнув, мстительно отозвалась Мари. — Нет! Я не это имела в виду! Ник, ты ничего не делаешь, чтобы мы стали ближе друг другу! У тебя только секс на уме!..

«О, боги! Дайте мне немного терпения! Осталось совсем немного… может, я действительно не пускаю Мари в свой внутренний мир и неосознанно дистанцируюсь от неё?..»

На следующий день ближе к полудню Палевский улетел, прихватив с собой Аннабель. Несмотря на все уговоры Мари, она не захотела у неё погостить. Отец телепатически попросил её не настаивать, сказав, что её сестру в Петербурге ждёт Моррисон, и на каникулах они хотят побыть вдвоём.

«Да, ради бога! Аннабель совершенно незачем было тащиться ко мне ради галочки!» — мысленно ответила отцу обиженная Мари. При этом внешне она сияла улыбкой и никак не показывала сестре своего неудовольствия.

«Не сердись на неё, детка! Она же ещё маленькая», — примирительно проговорил Палевский.

«Что вы на пару с Ником заладили, что она маленькая? Между прочим, ваша невинная овечка уже успела выскочить замуж!» — запальчиво отозвалась Мари.

«Не злись, детка! Мы по-прежнему любим тебя!» — Михаил смерил её смеющимся взглядом и, взяв за руку, ласково похлопал, а вслух добавил, что в ближайшее время постарается успеть навестить её до родов. А уж к знаменательному событию, он клялся поспеть в любом случае, что бы ни случилось в мире. Обрадованная его обещанием, Мари просияла, как солнышко и, поцеловав родичей, предоставила их проводы мужу, который хотел ещё о чём-то переговорить с отцом. Ник пошёл провожать гостей до авиетки, а она отправилась гулять по парку, но вскоре солнечное пекло летнего дня погнало её в укрытие. Добравшись до стены замка, соседствующую с небольшим весело журчащим ручейком, Мари нашла благословенную тень и прохладу. Постелив толстый плед, захваченный с собой, она с блаженным стоном повалилась на травку. Ею владело ленивое беззаботное настроение, а тут на глаза ей попался толстый мохнатый шмель и, сорвав травинку, она попыталась привлечь его внимание. Бедняга довольно долго терпел её домогательства, но все же не выдержал и, сердито жужжа, улетел. Мари засмеялась и, прикрыв глаза от яркого солнца, посмотрела ему в след. Перевернувшись на спину, она незаметно для себя задремала. Разбудила её жара. Тень от замковой стены уползла, и ей пришлось встать, чтобы переместиться вслед за ней. Она перешла под развесистый куст и, снова опустившись на плед, немного неуклюже повернулась на бок. Всё же последние месяцы беременности давали о себе знать.

Неожиданно с нового места Мари увидела мужа, сидящего на утёсе рядом с водопадом. Она немного поколебалась, но ей надоело находиться в одиночестве, и она решила нарушать его уединение. Увидев жену, Ник вскочил на ноги и бросился ей навстречу. Видя, с какой ловкостью он прыгает с камня на камень по крутому склону, Мари по-хорошему ему позавидовала. Себя она считала неуклюжей «бегемотихой», хотя это было совсем не так. Несмотря на беременность, она оставалась довольно гибкой и изящной.

При приближении к жене, Ник заметил, безмятежное выражение на её лице. «Слава богам! Кажется, Мари на данный момент пребывает в счастливом расположении духа!» Он галантно протянул ей руку и, когда она с его помощью перешагнула через бурный ручей, обнял её за плечи.

— Ну что, райдиэль Реази Вистанио, бездельничаете на пару с нашим потомком? — поцеловав её, спросил он шутливо.

— Ага! Ничегонеделанье замечательное занятие! — ответила Мари и, наморщив нос, с удовольствием потерлась о его плечо.

— И что сей жест означает? — осведомился Ник со смешком.

— Нос чешется, — весело фыркнув, отозвалась она. — Говорят, что это к выпивке. Потому не будь скрягой и вечером налей мне бокал вина. Что-то мне страшно захотелось чего-нибудь красного и кисленького.

— Ну, не знаю… — засомневался Ник, но заметив на лице жены обиженную гримасу, немедленно сдался. — Не расстраивайся, моя любовь! Будет тебе за ужином бокал замечательного сухого вина. Всё равно без вариантов. Ведь всю привозную кислую капусту с клюквой ты уже успела извести. Интересно, почему тебе не нравится её синтезированный аналог?

— Из автоповара получается не настоящая капуста, — спокойно ответила Мари.

— Привереда! Ни я, ни Мирон не можем найти в ней отличий от оригинала.

— Но я-то нахожу!

— Сдаюсь! Что правда, то правда! Ты ни разу не перепутала синтезированную капусту с настоящим продуктом. Интересно, почему?

Мари неопределённо пожала плечами, но Ник уже отвлёкся. Он глянул вдаль, и на его лице появилось воодушевление.

— Идём, я покажу тебе своё самое любимое местечко.

— Идём, только не беги сломя голову!

— Хочешь на руки?

— Вот ещё!

Презрительно фыркнув, Мари отказалась от предложенной руки, и пошла следом за мужем по узкой еле заметной каменистой тропинке, которая всё круче и круче забирала наверх. Путь оказался не из лёгких и к его концу, она основательно выдохлась, прыгая с камня на камень. Когда они оказались на краю широкого ущелья, Мари на мгновение замерла, но затем на её лице появилось решительное выражение. Она изготовилась прыгнуть, но Ник подхватил её на руки и легко перемахнул на другую сторону и бережно опустил на ноги. Мари с восхищением посмотрела на него, её до сих пор поражало, насколько он превосходит физической силой обычных вампиров.

— Порядок. Теперь можешь вновь демонстрировать свою независимость.

— Да, фиг с ней. Подожди, что-то я немного выдохлась.

Расслабившись, Мари прислонилась к груди Ника. От его волос у неё снова зачесался нос. Она ухватила за кончик его шелковистый блестящий локон и, потянув вниз, отпустила. Тот спружинил и, взлетев вверх, ощутимо щелкнул её по носу. От неожиданности она испуганно моргнула и засмеялась. «Ах ты, поганец!»