Литмир - Электронная Библиотека

С трудом толкая велосипед по мягкому песку, Бифштекс обнаружил место, показавшееся нам идеальным.

— Чу-дес-но! — воскликнул Стриженый, подбрасывая берет в воздух. — Останемся здесь! Давайте поставим палатку!

Ох уж эта палатка! Она обошлась нам недорого, но говорили мы о ней не переставая. Это была круглая палатка военного образца; тот тип на толкучке, который нам ее продал, уверял, что ее легче ставить, чем палатки, которые делают сейчас, и что в нее помещаются шесть — восемь человек. Он уступил нам ее за бесценок, потому что ее списали с какого-то из армейских складов.

Конечно, мы испытали ее еще в Лионе, на Крыше Ткачей — маленькой площади в Круа-Русс. Вопреки заверениям торговца, мы немало помучились, прежде чем наконец ее собрали. В первый раз она у нас обрушилась, похоронив под своей грубой тканью Бифштекса и Малыша. Вторая попытка едва не закончилась плачевно для нас с Гилем… Только с третьего раза мы смогли убедиться, что спокойно разместимся под ее конусообразной крышей.

Но на такой ненадежной почве поставить ее оказалось еще труднее. То центральный столбик уходил слишком глубоко в песок, то ветер вырывал колышки;:.

— Все равно упадет, — нервничал Стриженый. — Колышки слишком короткие.

Вооружившись ножами, мы отправились искать кусты, из которых можно было бы сделать колышки… Короче говоря, мы поставили палатку только часам к шести вечера и, убедившись в ее прочности, облегченно вздохнули.

Увы! Наши несчастья только начинались. Мы распаковывали рюкзаки в палатке, когда вдруг послышался яростный лай Кафи. Прихрамывая, к нам приближался человек в фуражке. Я схватил Кафи за ошейник. Посетитель оказался сельским полицейским из Пор-ле-Руа. Ему можно было дать лет шестьдесят, вид у него был добродушный и не менее смущенный, чем у нас.

Здесь запрещено ставить палатки. Вам придется уйти.

Запрещено? — удивился Корже. — Это частное владение?

Нет, это муниципальная земля, но ставить палатки можно только в специально оборудованном месте. Вон там, за мостом.

Но, мсье, — умоляюще сказал Малыш, — мы же здесь никому не мешаем, и мы столько мучились, пока поставили эту палатку…

Что вы от меня хотите, — развел руками полицейский. — Нельзя — значит, нельзя. В прошлом году можно было располагаться где угодно, но этим летом мэр издал указ: ставить палатки только в отведенных для этого местах. Это не только в Пор-ле-Руа, то же самое на всем здешнем побережье.

Но почему?

Слушайте, вы слишком много от меня хотите… Может, из-за этих шпионов, которые тут появились. Люди так говорят…

Из-за ТОЛ?

Вот-вот. Но я в них не верю. Какие шпионы в Пор-ле-Руа? Тут всегда так тихо, вообще ничего не случается… Но делать нечего. Придется вам переселяться. К тому же на стоянке вам будет лучше: там есть туалеты, душ с горячей водой, даже буфет… — Он посмотрел на нашу палатку. — Из какого музея вы ее украли? Ее сделали еще до войны. Когда я сорок лет назад служил в армии, я спал точно в такой же. Тряхну-ка я стариной, покажу вам, как ее складывать…

Он положил фуражку на песок и присоединился к нам. Через полчаса мы добрались до стоянки с красивым названием Сосновая. На самом деле сосны, посаженные совсем недавно и все еще окруженные металлическими решетками, не достигали и двух метров в высоту. С десяток фургончиков и автотрейлеров и в три раза больше палаток были разбросаны по территории стоянки.

Малыш Сапожник отыскал свободное местечко между маленькой желтой палаткой и длинным, как вагон, шикарным белым трейлером. Сначала на нас никто не обратил внимания, но появление палатки не прошло незамеченным и вскоре вокруг нашего конуса, который возвышался над всеми остальными палатками на стоянке, собралась вся местная детвора.

Когда мы покончили с палаткой, Бифштекс вдруг заметил, что уже восемь часов, а пожевать у нас нечего.

— Пошли в деревню, — предложил он, — купим там что-нибудь.

Большинство отдыхающих, вернувшись с пляжа, прогуливалось по набережной — главной достопримечательности деревни. Небо, с утра такое ясное, затянулось тучами, и люди жаловались на предгрозовую духоту. Когда мы закупили еды, Стриженый вдруг заметил лодку, приближающуюся к берегу. Мы подошли, чтобы посмотреть, как из нее будут выгружать рыбу; вокруг собрались другие любопытные. Рядом с нами двое туристов что-то увлеченно обсуждали. Один рассказывал, что после обеда ездил в Ним и что на обратном пути у него проверили документы.

Вот как во Франции развивают туризм! — возмущался он. — Вы верите в этот ТОЛ?.. Очередная выдумка журналистов, которым в это время года не о чем писать.

Заодно и работа для жандармов, — улыбаясь, добавил другой. — Им тоже скучно сидеть без дела.

Мы пошли дальше.

Да-а, — протянул Стриженый, — тут только и речи что о шпионах и террористах. Вы-то в это не верите?

Конечно, нет, — рассмеялся Гиль. — Мы просто слишком близко к Марселю. На юге любят рассказывать всякие страшные истории, правда, Тиду?

Мы вернулись в лагерь, и Бифштекс, наш шеф-повар, сразу принялся за работу. Мы все умирали с голоду.

Когда стемнело, мы расстелили спальные мешки и залезли в них. Ранний подъем, путешествие в грузовике, а потом двадцать три километра на велосипедах под палящим солнцем, долгое купание, возня с палаткой, — все это отняло у нас много сил. Но, может быть из-за предгрозовой духоты, спать никому не хотелось. О чем думали мои друзья, пытаясь уснуть? Что до меня, то я гладил лежащего рядом Кафи и все думал об этой таинственной организации, о которой все говорили, но в которую никто не верил, не принимал всерьез. Может быть, это и в самом деле журналистская «утка»? Но зачем тогда столько полиции… и почему нельзя ставить палатки на берегу?

Когда я наконец уснул, мне снилось, что все туристы на Сосновой стоянке оказались шпионами и прячут в палатках динамит. Земля была усеяна минами, и я не знал, куда идти. Вдруг одна из мин взорвалась с жутким грохотом… Я закричал и обнаружил, что сижу в своем спальном мешке.

— Ты что, — пробормотал Малыш Сапожник, давясь от смеха, — что с тобой, Тиду? Ты что, стал бояться грозы?

Я не стал рассказывать ему о своих страхах, снова лег, погладил Кафи и уснул — на этот раз спокойно.

НОЧНОЕ КРУШЕНИЕ

Время шло быстро. Мы уже почти неделю жили в Пор-ле-Руа. К черту всех террористов и шпионов! Никто больше о них не думал. Мы были слишком заняты купанием, лежанием на пляже и морскими путешествиями в компании Простака.

Простак — это рыбак, который жил в Пор-ле-Руа. Он был совсем не таким наивным, как можно было подумать, услышав его прозвище, — напротив, это был весьма оригинальный человек, который к тому же ходил всегда в этаком колониальном шлеме, привезенном Бог знает из какой далекой страны.

Опьяненные водой, солнцем, морским ветром, мы жили в свое удовольствие, ожидая только приезда Мади. Но вскоре наше спокойствие было нарушено небольшим происшествием, на первый взгляд несущественным, но приобретшим позже неслыханные масштабы.

Это случилось в нашу пятую или шестую ночь в палатке. Накануне вечером, видя, что приближается гроза, и ожидая сильного ветра, Стриженый проверил все колышки. Потом мы улеглись как обычно, то есть в форме звезды, головой к стенам и ногами к центру палатки. Утомленные долгим купанием и ловлей рыбы, на которую Простак взял нас с собой в море, мы спали как сурки.

Вдруг мне показалось, что я получил увесистую пощечину. Что такое? Оказалось, что, несмотря на все предосторожности Стриженого, порыв ветра повалил палатку прямо на нас. Бедный Кафи, запутавшись в брезенте, скулил, пытаясь найти выход. Шел проливной дождь. Ребята разбежались кто куда; я остался вдвоем с Сапожником, который помогал мне освободить Кафи. Все остальные уже искали какое-нибудь убежище.

— Они, наверно, побежали к навесу у выхода, — сказал Сапожник, — но все там все равно не поместятся. Пошли за мной.

3
{"b":"129230","o":1}