Пришлось подниматься и плестись вслед за Корнем в сторону чадящего черным дымом вертолета.

Сначала мы увидели веревку, по которой я спускался каких-нибудь полчаса назад. Корень взял конец в руку и стал его сматывать в бухту, приговаривая «пригодится — непригодится — пригодится». Намотав на локоть метров десять-двенадцать, он остановился. Я осторожно подошел к нему сзади и выглянул из-за плеча.

Метра через три веревка уходила в землю, а еще через метр выбиралась обратно, и сразу был виден ее противоположный конец с пристегнутым карабином. Над тем местом, где пропадала веревка, воздух уплотнялся, становился виден, и более всего формой получившееся образование напоминало полупрозрачную воронку размером с таз для белья, в котором моя соседка по подъезду выносила на улицу сушиться свои плюшевые шторы. Если общая длина веревки была метров сорок, то где-то там, в недрах, сейчас болталось около двадцати метров.

— Что это, Корень?

— Судя по описанию, что-то вроде гравиконцентрата. Аномалия такая. Засосет почище твоих зыбучих песков. Черт, если б не веревка, вляпались бы наверняка! Чего встал? Обходим.

Он пошел по широкой дуге вокруг первой попавшейся нам аномалии. Я двинулся следом за ним, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Было как-то неуютно. Волосы на руках шевелились и вовсе не от ветра. Какое-то далекое воспоминание из детства вдруг вспыхнуло в мозгу.

— Петрович, в книжке… у братьев Стругацких тоже Зона была. Там сталкер перед собой гайки кидал, чтоб дорогу проверить.

— Ага, — согласился Корень, — правильно, нынешние сталкеры тоже кидают. Только болты почему-то. Гайки уже, наверное, кончились давно….

Он полез в кармашек разгрузки и вынул горсть болтов.

— Наследство усатого коротышки-убийцы, — пояснил Корень, и бросил перед собой болт.

Ничего не произошло.

Так мы и дошли до вертолета — он бросал болты, я их подбирал, но как не старался, штуки три все-таки куда-то пропали.

От вертолета мало что осталось — на площади в добрую тысячу квадратных метров валялись обгоревшие куски обшивки, да чадили сгоревшей резиной колеса. Побродив среди этих обломков, мы все-таки нашли разбитый сотовый телефон, искореженный пистолет Костика, коробку тушенки, половина банок в которой лопнула, два обгоревших противогаза, цинковую коробку с патронами к навесному пулемету, шлем пилота, измазанный изнутри кровью.

Возле двух обгоревших трупов суетились несколько ублюдочного вида собак с язвами и подпалинами на боках и спине. К нам, впрочем, они не проявляли никакого интереса, и Корень решил, что лихо будить не стоит. В одном из трупов по ботинку он опознал своего телохранителя, не Костика, другого — из пары горилл-близнецов. Второй труп при жизни был пилотом вертушки — опять же определилось это по ботинкам.

— Ну, все, — сказал Петрович, — больше здесь делать нечего, пошли обратно. Кстати, есть такое сталкерское поверье: никогда нельзя возвращаться по своим следам.

— Почему?

— Объясняют психологией; типа, прошел, живой, обратно идешь, подсознание отдыхает, расслабляешься, и здесь опа! Северный пушистый зверек подкрадывается всегда незаметно. Короче, чтобы быть в тонусе, дорога должна быть новой. Это аксиома. И теперь ты впереди.

На обратном пути ничего не случилось, если не считать, что запас болтов практически исчерпался: груженому тушенкой и патронами Корню было недосуг ковыряться в траве.

В хибаре, ставшей нашим временным пристанищем, мы разожгли потухший костер, подогрели по банке тушенки и наелись. Запили обед моим тоником, и Корень, усевшись на остов металлической кровати, каким-то чудом сохранившейся в халупе, важно заявил:

— Совещание по извечным русским вопросам «Что делать?» и «Кто виноват?» считаю открытым. Председателем собрания назначаюсь я, а ты, Макс, будешь секретарем и кворумом. Председатель обладает решающим голосом. Начнем. Слово предоставляется мне. Начну со второго вопроса. Виноват, понятно, Плюха. Виноват, и потому приговаривается к очищению генофонда человечества от своего участия. Любым доступным способом. Вопрос считаю закрытым по причине безвременной кончины долбозвона и поэтому переходим к прениям по первому — что делать? Макс?

— Что делать? — никак не ожидал от Корня такой демократичности, но, видимо, ему просто хотелось с кем-нибудь поговорить. — Искать проводника, я думаю, и выполнять поставленную задачу.

— Немного не так, Макс. По-хорошему если подумать, то операцию можно считать удачно проваленной и нужно возвращаться. Мы на незнакомой территории, без связи и почти без спецсредств. Будь мы в армии, однозначно надо было бы возвращаться. С другой стороны, мне твое предложение нравится своей простотой и я с ним даже где-то согласен, но тут есть несколько спорных моментов. Первый, опять же про связь: мы здесь кроме Плюхи, приговоренного только что и усопшего час назад, никого не знаем. Велик шанс напороться на пулю. Ладно, ладно, — замахал руками Петрович, предчувствуя мои возражения, — может быть, и получится. Но вот второй момент: я сейчас должен быть на Большой земле, и готовить для тебя зону выхода, а меня там нет. И когда я там появлюсь, и появлюсь ли вообще — бабка на воде написала. Идти на выход мне сейчас глупо. Если вляпаюсь куда — и тебя не вытащу и все старания мои — носорогу в жопу. Ага? Зашли бы как нормальные люди через Кордон — нашли бы проводника без проблем. Костик все карты попутал — «половина пути срезается, Крот все устроит». Устроил, сука… Хорошо хоть оружие с куртками на себе принесли, всё свои деньги не тратить. Ещё непонятно — сколько с нас проводник возмет. Денег в обрез. Кстати, дай-ка мне свои, те, что тебе Костик в карман сунул.

Я протянул ему валюту, Корень внимательно её пересчитал, присоединил к содержимому своего портмоне и подмигнул мне. Внезапно зажужжали все три коммуникатора, снятые с покойных бандитов.

— Смотри-ка, СМС-ка пришла, — сказал Корень и прочитал сообщение, — «Погиб сталкер Семецкий. Жарка. Янтарь.». Мир его праху.

— Это тот самый?

— Ага. Бог с ним. — Корень привычно перекрестился. — Что по существу вопроса? Какие предложения?

— Может, к клану какому прибиться? Ты ж говорил, что для выживания люди объединяются?

— Эй, Макс, ты чего? Жить здесь собрался? Нам надо быстро сделать дело и еще быстрее свалить отсюда на Родину!

— С военными подружить не получится?

— Шутишь, парень? Если не пуля в башку, то срок лет пять за проникновение на закрытую территорию. Из прикормленных у меня тут только вертолетчики. Были, — добавил Корень, углядев, что я пялюсь на шлем пилота, который мы принесли с собой.

— Ну, если у Борова нам ничего уже не светит…. Тогда на свой страх нужно добираться до бара. Эта точка единственная по пути, где можно гарантированно найти провожатого.

— Соображаешь. Я тоже так думаю. Разделяться смысла нет. И выходить из Зоны будем с проводником. На том и порешим. Сейчас я посплю, — Петрович сладко потянулся, — а ты посторожишь. Ночь беспокойная выдалась, а в самолетах я спать так и не научился. Да почитай чего там, в коммуникаторе твоем, про Зону написано. Пригодится. Груз из баула по рюкзакам этих отморозков распредели, чтоб не одному горбатиться, заодно и общая скорость передвижения нашей группы должна повыситься. Разбуди меня часа через три.

Спал он без храпа, вообще, казалось, не дыша. Похоже, повезло мне с негаданным компаньоном. Спасибо Плюхе, хоть, конечно, и гнида он первостатейная. Покушение на Заказчика — это ж додуматься надо!

Файлов с описанием местных реалий в моем гаджете было много, некоторые с фотографиями или рисунками. И все они были страшными. Гораздо страшнее действительности. Как-будто некто придумал описать невозможный для выживания полигон. Куда там всяким ужастикам вроде «Сайлент Хилл» или «Молчания ягнят» и прочих «Дагонов»! Все вместе в одном флаконе не хотите ли? По цене одного, а то и вовсе бесплатно? Здесь тебе и маньяки-душегубы, и потусторонние силы, и существа из параллельной вселенной, и пуля за и под каждым кустом, и … много чего еще. Ссыкотно вообще-то написано. Неведомый информатор постарался нагнать жути… Согревала только мысль о величине приза в конце пути.