Брат Марк продолжал рассказывать о том, какой он видит новую церковь. По его словам выходило, что она должна стать уменьшенной копией собора в Уэльсе – ни больше ни меньше. Роза кивала, делая вид, что слушает, на самом же деле ее гораздо больше интересовало происходящее за столом.

Святые угодники! Роза в изумлении заморгала. Еще одна служанка приближалась к их столу, и она тоже несла кувшин с вином! Неужели все они настолько пустоголовы? Наверное, ей следует запретить своим служанкам смотреть на этого мужчину – ради их же собственной безопасности.

Девушка подошла ближе. Интересно, как отреагирует Гуннар Олафсон?

Роза снова взглянула на викинга. Его кубок был по-прежнему доверху наполнен прекрасным красным вином. Как бы поступили в подобной ситуации другие мужчины? На этот вопрос Роза не могла ответить с уверенностью, так как хорошо знала только Эдрика, а также отца с братом. Эдрик и такой ситуации весело рассмеялся бы, заставив девушку почувствовать себя ужасно глупой. А отец с братом разозлились бы, потому что оба были крутого нрава.

А что, если Гуннар Олафсон сейчас вытащит из ножен свой смертоносный меч и пригрозит девушке? Или он выкрикнет какое-нибудь языческое проклятие? А может, осушит кубок, чтобы его вновь наполнили?

А сэр Арно уже протягивал служанке свой пустой кубок – в который раз за сегодняшний вечер. С трудом ворочая языком, рыцарь что-то говорил о своих могущественных родственниках в Нормандии. Служанка же, приблизившись к викингу, молча смотрела на него, переминаясь с ноги на ногу.

«Что же он сделает? Как поступит?» – спрашивала себя Роза, ожидая самого худшего.

А Гуннар Олафсон вдруг молча улыбнулся девушке и отрицательно покачал головой. «Он ничего не сказал, чтобы не обидеть эту дурочку!» – подумала Роза. Служанка покраснела, улыбнулась в ответ и отошла.

Поступок викинга ошеломил Розу. Ведь этот варвар… проявил истинную доброту и великодушие. Слезы обожгли глаза Розы, и она наклонила голову, пытаясь их скрыть.

Да, ей не следовало выдавать своих чувств. Ведь она хозяйка Сомерфорда, поэтому не должна проявлять слабость.

И вообще, почему она решила, что Гуннар Олафсон способен на великодушные поступки? Ведь он же объяснил, почему спас мальчика. Причиной тому были его языческие верования. Да, он действительно бесчувственный человек, каким и должен быть варвар. Констанс наверняка ошиблась. Разве он может быть благородным рыцарем? И разве у благородного рыцаря может быть такой устрашающий вид? Меч со странным именем Фенрир. Да еще и щит с изображением оскалившегося волка. К тому же благородные рыцари не убивают за деньги!

Но как бы то ни было, по отношению к глупенькой служанке Гуннар Олафсон проявил доброту. Да-да, доброту и великодушие – этого нельзя было не признать.

«Но почему он так поступил? И что он за человек?» – спрашивала себя Роза, вцепившись в подлокотники кресла. Ей казалось, что у нее голова идет кругом от всех этих вопросов.

И действительно, разве может дикарь викинг быть добрым? Ведь иногда ее отец и брат тоже проявляли доброту, но эта была лишь уловка – способ обмануть людей и добиться своего. Должно быть, и Гуннар Олафсон не чурается подобного обмана. Копит запас благосклонности на многие и многие недели. По новой девушке – каждую ночь!

Да и какая женщина способна устоять перед мужчиной, если он не только красив, но и добр?

Подняв свой кубок, Роза сделала большой глоток и тут же закашлялась.

– Что с вами, госпожа? – Брат Марк с любопытством посмотрел на нее.

– Да, что случилось, Роза? – спросил Арно. Во хмелю он совершенно забыл о том, что должен выказывать своей госпоже должное уважение.

Откашлявшись, Роза проворчала:

– Наверное, вы хотели сказать «леди Роза», не так ли, сэр Арно?

Арно д'Алан нахмурился, его щека задергалась, а карие глаза превратились в узкие щелки. И выглядел он сейчас… выглядел очень странно. Розе вдруг показалось, что его лицо сделалось совершенно незнакомым – словно перед ней сидел не сэр Арно, а какой-то другой человек. По спине Розы пробежал холодок, но она тут же отбросила неприятные мысли. Что ж, если она и обидела сэра Арно, то ничего страшного. В последнее время он стал слишком уж самоуверенным, и его следовало поставить на место.

– Примите мои извинения, госпожа, – произнес сэр Арно, изобразив раскаяние. Однако в его пьяном голосе слышалась насмешка.

– Вы всегда так убийственно действуете на женщин? – спросила Констанс, с улыбкой глядя на Олафсона.

Роза едва удержалась от стона. Ну вот, теперь еще и эта глупая старуха! Господи, только бы Констанс не упомянула о своем желании подыскать своей госпоже подходящего мужчину!

Гуннар Олафсон внимательно посмотрел на пожилую женщину. И тут же его лицо вновь стало совершенно бесстрастным. Казалось даже, что оно вытесано из куска дерева – только очень красивого дерева.

– Кое-что женщинам во мне очень нравится, – ответил Гуннар. – И я, как правило, не возражаю. Пускай смотрят, если это доставляет им удовольствие.

«Доставляет удовольствие?! Какое самомнение! – мысленно воскликнула Роза. – Какая самоуверенность!»

– А если они хотят не просто смотреть? – допытывалась дерзкая старуха. Очевидно, Констанс была уверена в том, что в ее преклонном возрасте позволительно задавать любые вопросы. – Вы и тогда не станете возражать?

Сэр Арно фыркнул и громко расхохотался.

– Иногда я действительно не возражаю, – ответил Олафсон с улыбкой. – Но мне казалось, что любовные утехи вас давно уже не интересуют, мадам.

Констанс весело рассмеялась, потом снова заговорила:

– Скажите, а чем вы занимались до того, как стали наемником?

Вопрос застал Гуннара врасплох. Немного помедлив, он пробормотал:

– До этого я также воевал.

– И при Гастингсе? Или как там называют это место англичане?

– Сенлак,[2] – ответил Гуннар, помрачнев.

– Верно, Сенлак. Так вы воевали там, не так ли? Роза ждала, что викинг опровергнет слова Констанс или же ответит в том смысле, что при Гастингсе очень многие сражались. Но он решительно заявил:

– Да, я сражался при Сенлаке. Я сражался вместе с королем Гарольдом. Думаю, вам следует удовлетвориться тем, что вы раскрыли один из моих секретов.

Констанс улыбнулась, обнажив щербатые зубы – О, я довольна, сэр рыцарь! На этот раз довольна.

– Вы воевали на стороне саксов? – неожиданно спросила Роза – неожиданно для себя самой. В зале воцарилась тишина, и Роза заметила, что теперь все наемники прислушиваются к беседе.

Гуннар Олафсон усмехнулся и, пристально глядя на Розу, проговорил:

– Да, госпожа, на стороне саксов. Надеюсь, я удовлетворил и ваше любопытство.

Роза густо покраснела.

– Я спросила вовсе не из любопытства. И еще мне кажется… – Она немного помолчала. – Мне кажется, что ваше участие в битве на стороне саксов поможет вам завоевать уважение обитателей Сомерфорда. Все они с тоской вспоминают те времена, когда в Англии еще не было норманнов. А в наши дни лишь очень немногие отваживаются признаться в том, что сражались за короля Гарольда. Почти все мужчины на словах принимают сторону короля Вильгельма.

– Значит, все они лжецы, – заявил наемник. Смелость и откровенность Гуннара Олафсона очень понравились Розе, – пожалуй, даже больше, чем его красота.

Сэр Арно в очередной раз рассмеялся и прокричал:

– Они лгут, потому что оказались на стороне побежденных!

Констанс с отвращением взглянула на Арно. А брат Марк ухмыльнулся и уставился в свой кубок с вином. – Да, мы проиграли, – согласился Гуннар Олафсон. – Но мы храбро сражались в тот день, и если бы наши войска не были так измотаны после броска из Стамфорд-Бриджа, то мы непременно одержали бы победу. Я убил множество норманнов. Фенрир стал алым от их крови. Тогда, у Сенлака, он насытился вдоволь.

Лицо сэра Арно побагровело.

– Вы забываетесь, сэр рыцарь! – прокричал он в ярости. – Леди Роза потеряла при Гастингсе своего брата. Я тоже лишился многих друзей.