— Забирай Марусю и возвращайтесь в каюту. Запри дверь…

— Да что же это такое…

— Я попрошу кого-нибудь последить за вами. Держи телефон рядом.

— Андрей… — Марго подняла голову и посмотрела на него.

— Ничего не бойся… Я все решу.

— Папа!

Андрей вздрогнул, он не заметил, как Маруся тихо подошла к нему. В ее руках была тарелка до краев наполненная кетчупом.

— А можно я теперь буду есть только кетчуп?

— Если есть только кетчуп, будет болеть животик, — включилась Марго.

Андрей обрадовался, как быстро она взяла себя в руки.

— А где твой самолет? — спросил Андрей, пытаясь улыбнуться.

— Это теперь подводная лодка, — радостно сообщила Маруся и поставила тарелку на стол перед отцом.

Провести совещание решили в конференц-зале. Все расселись за длинным столом и ждали, когда подтянутся опаздывающие. Наконец, в зал вошел последний из приглашенных гостей — это был Беленин. Олигарх нехотя извинился и занял свое место.

— Как вам известно, у нас произошло еще одно ЧП… — начал Андрей. — Давайте сразу же отбросим официальщину и будем говорить нормально, спокойно и по делу.

— Согласен, — пробасил Чилингаров.

— Я, правда, не совсем понимаю, зачем нас всех тут собрали… — вставил свою реплику Беленин, он выглядел недовольным.

Андрей покосился на Свиридова. Тот, как ни странно, сидел тихо, уткнувшись немигающим взглядом в стол и, казалось, не слушал, о чем говорят собеседники.

— Так как в этом походе принимают участие сразу несколько заинтересованных сторон, принимать решение придется всем вместе. — Да уж я надеюсь, — снова встрепенулся Беленин. — Есть предложение прекратить экспедицию и вернуться на ледокол, — объявил Андрей.

— Чье предложение? — сердито выкрикнул Беленин, словно он только и ждал, когда прозвучат эти слова.

— Мое! — спокойно ответил Андрей. — Теперь я хочу знать, кто с ним согласен, а кто нет, и чтобы те, кто не согласен с решением, аргументированно объяснили, ради чего они готовы рисковать жизнями людей.

— Я согласен, — поднял руку Илюмжинов. — Все с самого начала пошло не так…

— А откуда у вас вообще право голоса? — возмутился Беленин. — При всем уважении, Кирсан Николаевич, вы сюда деньги вкладывали?

Кирсан невозмутимо посмотрел на Беленина, продолжая держать руку поднятой.

— Поддерживаю, — откликнулся Чилингаров, — хотя и жаль…

— Да вы рехнулись тут все! — Беленин аж выпрыгнул из кресла. — Какой «согласен»? Из-за чего? Из-за того, что убили какую-то шизанутую идиотку?

— Беленин, следите за языком! — резко выкрикнул Андрей.

— Я уж молчу про то, что все из рук вон плохо организовано! Во что я вкладывал деньги? И что получил? Почему станция не работает? На что она была рассчитана, на увеселительные прогулки на поляне? Что значит, не смогли починить? Что значит, потеряли контроль над системой управления? Кто строил эту станцию и почему…

— На станции происходят убийства!

— А почему они здесь происходят? Не потому ли, что вы притащили сюда всякую шушеру, не имеющую никакого отношения к экспедиции? Кто была эта Жанна? Ценный член экипажа? Незаменимый сотрудник? Не более незаменимый, чем ваш Рашид, который таскает за вами хьюмидор.

— Вы видите моего Рашида? Его словно тут и нет! А эта истеричка…

— С которой вы так мило кокетничали… — добавил Ковалев.

— Вот это кто? — Беленин вытянул палец и указал им на Ковалева. — И что он тут делает?

— Управляю станцией, — невозмутимо ответил Арсений.

— И блюет, как школьник, — внезапно подал голос Свиридов, — Беленин прав, на станции много посторонних людей.

— Не вам говорить о посторонних, — неожиданно резко вступил Андрей, — я до сих пор не понимаю, какое вы принимаете участие в экспедиции.

— Тихо-тихо, — поднялся из-за стола Чилингаров, — давайте будем рассуждать, как взрослые люди…

— В этот проект действительно было много вложено, помимо того на него возлагались большие надежды, но продолжать экспедицию в то время, как здесь происходят убийства… при том, что убийца еще не найден…

— Тебе крышка, Гумилев… После такого провала ты уже не встанешь! — злорадно бросил Беленин. — Ты даже не представляешь, какие последствия…

— Объявляю голосование, — усталым голосом перебил Беленина Андрей. — Кто за то, чтобы станция повернула обратно?

Он поднял руку и осмотрел присутствующих. Руки подняли Кирсан, Ковалев, Чилингаров и некоторые другие члены экипажа.

— Кто против?

— Тебе это будет дорогого стоить! — никак не унимался Беленин.

— Кто против?! — еще громче повторил Андрей.

Теперь руки подняли Беленин, Свиридов и Поздняк.

— Наибольшим количеством голосов было принято решение повернуть станцию и вернуться на ледокол, — официальным тоном объявил Андрей, — всем спасибо.

Июнъ 2009 года. Арктика, окрестности базы «Ultima Thule»

Катарина фон Белов стояла перед своим медведем Суртом и кормила его сырым тюленьим мясом. Огромная морда зверя наклонялась к ее лицу, медведь разевал огромную пасть, усеянную острыми, как бритва, зубами и осторожно брал у Катарины с руки длинные куски сизого мяса. Катарина знала, что медведю ничего не стоит перекусить ей руку или оторвать голову, но она знала также, что Сурт никогда этого не сделает.

Сурт был ее зверем, с самого детства, с трех или четырех лет, когда малышку Катарину привели в медвежьи загоны и она впервые вдохнула запах, который теперь стал ей таким знакомым, а тогда напугал. Это был запах крови, запах медвежьего меха, экскрементов, мокрой шерсти. Катарину вели вдоль массивных стальных решеток, некоторые из которых выглядели так, будто их долго и упорно грызли чудовищные челюсти, а из темноты за ней внимательно наблюдали умные и злые глаза. Около одной решетки малышка остановилась и бесстрашно ухватилась за стальные прутья. С той стороны клетки тотчас прибежал и ткнулся влажным носом в ее пальцы небольшой медвежонок с неправдоподобно белой, словно бы снежной, шерстью. Катарина просунула руку сквозь решетку и погладила медвежонка по лобастой голове. Так состоялось их знакомство которое впоследствии переросло в дружбу — самую крепкую из тех, которые могут связывать двух наиболее опасных хищников планеты Земля.

— Хороший мальчик, — сказала Катарина фон Белов и погладила Сурта по кожаной нашлепке на носу. Нашлепка, которая когда-то была не больше наперстка, теперь походила на чайное блюдце. Рост Сурта в холке достигал полтора метра, а весил он около тонны. — Ешь как следует, нам предстоит сегодня выиграть скачку Одина.

Некоторые Валькирии не кормили своих медведей перед состязаниями, опасаясь, что звери отяжелеют. Катарине это всегда казалось глупостью: чтобы по-настоящему отяжелеть гигант вроде Сурта должен сожрать двух тюленей. А она принесла ему всего каких-то два килограмма.

Внезапно медведь поднял голову и заворчал. Катарина обернулась — по проходу между клетками шла ее старшая сестра, Маргарет, постукивая тонким стеком по отвороту своих высоких ботфорт. Сурт, разумеется, знал ее, но он хранил верность только одному человеку, и человеком этим была Катарина. Все остальные люди делились на две категории — друзья Катарины и враги Катарины. К первым Сурт ревновал, ко вторым испытывал ненависть.

— Привет, сестренка, — сказала Маргарет, предусмотрительно останавливаясь в нескольких шагах от Катарины. Сурт сидел на цепи, но бывали случаи, когда рванувшийся медведь легко выдирал цепь вместе с крестообразным креплением, вмонтированным в стену. Стальная решетка клетки была поднята — Катарина собиралась вывести медведя наружу. — Готова к гонке?

— Как никогда, — улыбнулась Катарина. — Мы с Суртом порвем этих хваленых чемпионок еще на первом круге.

— Чемпионки довольно сильны, — нахмурилась Маргарет. — Эльза фон Лютцов выигрывала две скачки Одина — в две тысячи пятом и две тысячи седьмом году и была фаворитом в командных играх две тысячи шестого.