Большой Зимбабве обнаружили почти тогда же, когда совершил свое путешествие в Африку любознательный Фарини. Некий старатель Поссельт начал обшаривать развалины Зимбабве в 1888 году — на предмет золота, о котором и сейчас ходят легенды. На землях народа машона и матабеле не знали "бронзового века": золото в качестве простого металла использовалось даже для наконечников копий и стрел. Потому ученые и назвали Африку «железной», что цивилизация, и весьма высокая, развилась там повсеместно с поздним открытием секрета железа и множества его месторождений.

Зимбабве возник на остатках прежних строений, ибо в Африке народы и государства беспрерывно сменяли друг друга, ассимилировались, разделялись и уходили, но для расселения использовали "подготовленную почву". В результате возникший в VII веке и просуществовавший до XVIII века, примерно 1100 лет, Зимбабве представляет собою "слоеный пирог". Его фундаментам значительно больше лет — V–VI века н. э., — но и это не предел: начала никто не искал. Хотя раскопки 1958 года, осуществленные Саммерсом и Робинсоном, показали, что прежние строения существовали в этом городе с начала нашей эры и принадлежали народу, знавшему секрет добычи железа из руды.

Несмотря на то, что европейцам, особенно живущим в Африке и теперь, с трудом верится в то, что величественные сооружения Зимбабве дело рук только африканцев, это, в самом деле, так. Уникальна не только архитектура, повторяющая во многом исконно африканский стиль "малых форм", — овальные или круглые дворцы, похожие на глиняно-тростниковые хижины, встречаются повсеместно. К тому же сухая кладка (дворцы построены из одних только камней, без применения раствора) распространена почти по всей Африке. Эллиптическое здание длиной 90 и шириной 60 метров, стены из отесанного гранита высотой 10 и толщиной до 6 метров. Это здание многими всерьез считается копией дворца царицы Савской, а так называемый «Акрополь» — храм на холме — воспринимается как копия храма царя Соломона на горе Мориа. Мнение укоренилось еще со времен Рэндолса, который забрел в Большой Зимбабве в 1868 году, или Моуха (1872), геолога, считавшего, что вся архитектура Зимбабве — копия северной и чуждой негритянскому населению.

В какой-то степени они тоже правы: ведь города на побережье действительно испытали влияние индийской или арабской культур. Только не континентальные города, к которым относится Зимбабве или Гебель Ури в Западном Судане — ископаемый город-сказка.

Ярко выраженные африканско-негритянские черты отличают и чисто исламские города средних веков. Например, город Геди, открытый в 1953 году Киркманом. То же можно сказать и о Тимбукту, Гао и Кумби Сале, царствах хауса, городах-государствах Ифе и Бенин.

Смена и преемственность "железных обществ" обусловлена тем, что города побережья интенсивно торговали с Внутренней Африкой, куда доступ чужим был закрыт. Внутренние города не только получали возможность существовать, но и развиваться: Мапунгубве, Ниекерк, Пеналонг, Ками и другие.

В 1932 году фермер-старатель Ван Граан, прослышав от аборигенов о "священном холме", решил найти его. По преданию, даже говорить или слышать о Мапунгубве было смертельно опасно, но все же Ван Граан нашел одного африканца, преодолевшего вековой страх и указавшего фермеру не только сам холм высотой около 30 метров и окружностью основания около 300, но и путь на него. Пробившись сквозь заросли колючек, Ван Граан и его спутники увидели в расщелине каменные ступени… Поднявшись, «святотатцы» столкнулись с неожиданной опасностью: Мапунгубве был обнесен бруствером из громадных валунов, подпертых малыми камнями. Но любые опасности нипочем истинному искателю приключений: ведь плоскость холма, вероятно, значительно смытая и выветрившаяся к тому времени, была усеяна обломками керамики, из песка выглядывали кусочки меди и железа. А в размытых ливнями местах — блестело золото!..

Приятели, раскопав грунт, добыли 75 унций золота — пластины, бусы, фигурки носорогов очень тонкой работы, золотую проволоку. Возвратившись, все пятеро (среди них был и сын Ван Граана) хотели молчать, но сын, учившийся в Претории у Фуше, все-таки отправил учителю часть находок и все ему рассказал. Фуше, в свою очередь, показал находки Пирсону, заместителю начальника монетного двора, тот обнаружил, что найденное золото очень высокой пробы, а также то, что это — первая находка кованого золота на юге Африки. К тому же находка Ван Граана оказалась первой никем не тронутой в целом регионе, она была объявлена национальным достоянием, и раскопки Мапунгубве поручили вести Университету Претории.

Недалекость и дикость африканцев — миф и заблуждение.

Возвращаясь к Васко да Гама, хочется сказать, что царедворец и в самом деле обнаружил в Африке грубость и неотесанность. Но обнаружил ее среди своих же португальцев!

Огонь сигнального костра, последнего в долгой цепи, высветил с вершины соседней горы скалистый холм высотой 278 метров над уровнем моря и громадные каменные лики двух львиц над воротами в город-крепость. Уже больше 3000 лет, с 1250 года до н. э., эти львицы, встав на задние лапы, а передними упершись в основание разделяющей их колонны, глядят на путников с запада Пелопоннеса.[42] Вся скульптурная группа, врезанная в 6-метровой толщины крепостную стену 1100-метровой длины циклопической кладки — из огромных, неровной формы, грубо отесанных камней, — опирается на 20-тонную плиту. В пороге 3-метровых Львиных ворот треугольной формы, закрываемых известняковой плитой, остались колеи от колес бесчисленных колесниц и телег, въезжавших в Микены. Эти ворота давно уже стали визитной карточкой Микен, и изображение их тиражируется почти в каждой научно-популярной книге по археологии, хотя львы имеют к городу умозрительное отношение, ведь само слово «Микены», как считают, произошло от индоевропейского, которое в русском языке сохранилось глаголом "мычать".

Теперь в Львиные ворота въезжали колесницы царя Агамемнона, вернувшегося из похода на Трою. Народ криками встречал властителя Микенского царства и предводителя ахейского войска. Агамемнон забыл о том, что царю всегда надо быть осторожным, что он принес в жертву родную дочь Ифигению. Царь расслабился, почувствовав себя дома и в безопасности. Некогда Агамемнон убил лань, посвященную богине Артемиде, и она запретила ветрам дуть в паруса ахейских кораблей, направляющихся в Трою. Агамемнон по требованию прорицателя Калхаса обманом выманил Ифигению из Микен: он передал жене Клитемнестре, что их дочь берет замуж Ахилл. Жену он с тех пор не видел.

К своему городу Агамемнон подъехал на колесницах, потому что от побережья Арголидского залива он находился на расстоянии 18 километров, на краю Арголидской котловины в горах. Нелегко было доставлять в Микены и несметные сокровища, которые привез с собой из поверженной Трои Агамемнон. Их надо было ритуально освятить в святилищах богов, находящихся в царском дворце. Храмов, как таковых, то есть поражающих великолепием культовых зданий, в Микенах, как и во всей Греции эпохи крито-микенской культуры, не было. В самом городе обнаружены остатки двух небольших святилищ — 10,5 х 11,5 метра, зал и прихожая, колонны, в центре очаг. Во дворце царя святилища были более украшены, но по сути такие же. Затем Агамемнону надлежало разделить добычу войны между знатью Микен и других подвластных городов; большую же часть он намеревался сложить в сокровищнице.