"Как трудно Бибрису со славою ужиться!.."
Как трудно Бибрису со славою ужиться!
Он пьет, чтобы писать, и пишет, чтоб напиться!
Июль или август 1809
«Как трудно Бибрису со славою ужиться!..». Впервые — «Цветник», 1809, № 9, стр. 372, вместе с «Мадригалом новой Сафе» под общим названием «Эпиграммы». Печ. по «Опытам», стр. 202. Обе эпиграммы, а также эпиграммы «Книги и журналист», «Эпиграмма на перевод Вергилия» и, по-видимому, «Мадригал Мелине, которая называла себя нимфою» были посланы Батюшковым Гнедичу для помещения в «Цветнике» при письме от 19 августа 1809 г. (см. Соч., т. 3, стр. 40). Из нового издания «Опытов» Батюшков предполагал эту эпиграмму исключить.
Бибрис — вероятно, поэт С. С. Бобров. Он часто осмеивался в сатирических произведениях карамзинистов под этим именем (от латинского bibere — пить), намекавшим на его любовь к выпивке.
Мадригал новой Сафе
("Ты — Сафо, я — Фаон, — об этом и не спорю...")
Ты — Сафо, я — Фаон, — об этом и не спорю,
Но, к моему ты горю,
Пути не знаешь к морю.
Июль или август 1809
Мадригал новой Сафе. Впервые — «Цветник», 1809, № 9, стр. 372, под заглавием «Хлое — сочинительнице». С исправлением ст. 1 — ВЕ, 1810, № 5, стр. 32. Печ. по «Опытам», стр. 203. Мадригал, в сущности являющийся эпиграммой, направлен против примыкавшей к шишковистам поэтессы А. П. Буниной.
Фаон — см. стр. 291.
Книги и журналист
("Крот мыши раз шепнул...")
Крот мыши раз шепнул: «Подруга! ну, зачем
На пыльном чердаке своем
Царапаешь, грызешь и книги раздираешь:
Ты крошки в них ума и пользы не сбираешь?»
— «Не об уме и хлопочу,
Я есть хочу».
Не знаю, впрок ли то, но эта мышь уликой
Тебе, обрызганный чернилами Арист.
Зубами ты живешь, голодный журналист.
Да нужды жить тебе не видим мы великой.
Июль или август 1809
Книги и журналист. Впервые — «Цветник», 1809, стр. 366, под заглавием «Крот и мышь». Печ. по изд. 1934, стр. 225, где дан текст БТ с принятым нами заглавием. Издававший «Опыты» Гнедич хотел ввести в них эту эпиграмму, но Батюшков исключил ее из книги (Соч., т. 3, стр. 421). Эпиграмма тематически связана с эпиграммой французского поэта Алексиса Пирона (1689—1773) «Eh! supprime tes sots écrits...», направленной против писателя и журналиста аббата Пьера Дефонтена-Гюйо (1685—1745).
Эпиграмма на перевод Вергилия
("Вдали от храма муз и рощей Геликона...")
Вдали от храма муз и рощей Геликона
Феб мстительной рукой Сатира задавил;
Воскрес урод и отомстил:
Друзья, он душит Аполлона!
Июль или август 1809
Всем известна участь Марсия.
Эпиграмма на перевод Вергилия. Вольный перевод эпиграммы «Le puissant dieu des vers loin du sacré vallon...» французского поэта, драматурга и историка литературы Жана-Луи Лайа (1761—1833), написанной на перевод «Энеиды» Вергилия. Впервые — «Цветник», 1810, № 1, стр. 99, вместе с четырехстишием Гнедича под общим заглавием «Эпиграммы». В «Опыты» не вошло. Батюшков «переадресовывает» эпиграмму, направляя ее против А. Ф. Мерзлякова, который в 1807 г. выпустил отдельной книгой свои переводы «Эклог» Вергилия.
Мадригал Мелине, которая называла себя нимфою
("Ты нимфа Ио, — нет сомненья!..")
Ты нимфа Ио, — нет сомненья!
Но только... после превращенья!
Июль или август 1809
Мадригал Мелине, которая называла себя нимфою. Впервые — «Опыты», стр. 207.
Эпитафия
("Не нужны надписи для камня моего...")
Не нужны надписи для камня моего,
Пишите просто здесь: он был, и нет его!
Конец ноября 1809
Эпитафия. Впервые — ВЕ, 1810, № 10, стр. 126. С разночтением ст. 2 — PC, 1871, т. 3, № 2, стр. 229—230. Входит в письмо Батюшкова к Гнедичу от конца ноября 1809 г. В письме перед «эпитафией» следующие слова: «Умру и стихи со мной», а после нее слова: «Вот моя эпитафия» (Соч., т. 3, стр. 62). В «Опыты» не вошло. Печ. по ВЕ.
"Известный откупщик Фадей..."
Известный откупщик Фадей
Построил богу храм... и совесть успокоил.
И впрямь! На всё ценЫ удвоил:
Дал богу медный грош, а сотни взял рублей
С людей.
‹1810›
«Известный откупщик Фадей...». Впервые — ВЕ, 1810, № 10, стр. 127. Вошла без изменений в «Опыты», стр. 202, но, как и две следующие эпиграммы, была по желанию Батюшкова вырезана из напечатанной книги и осталась только в некоторых экземплярах.
"Теперь, сего же дня..."
«Теперь, сего же дня,
Прощай, мой экипаж и рыжих четверня!
Лизета! ужины!.. Я с вами распрощался
Навек для мудрости святой!»
— «Что сделалось с тобой?»
— «Безделка!.. Проигрался!»
‹1810›
«Теперь, сего же дня...». Впервые — ВЕ, 1810, № 10, стр. 126. Печ. по «Опытам», стр. 202.
Истинный патриот
("О хлеб-соль русская! о прадед Филарет!..")
«О хлеб-соль русская! о прадед Филарет!
О милые останки,
Упрямство дедушки и ферези прабабки!
Без вас спасенья нет!
А вы, а вы забыты нами!» —
Вчера горланил Фирс с гостями
И, сидя у меня за лакомым столом,
В восторге пламенном, как истый витязь русский,
Съел соус, съел другой, а там сальмис французский,
А там шампанского хлебнул с бутылку он,
А там... подвинул стул и сел играть в бостон.
‹1810›
Истинный патриот. Впервые — «Цветник», 1810, № 6, стр. 360, под заглавием «Рыцарь нашего времени». Печ. по «Опытам», стр. 199. В эпиграмме осмеян чисто внешний, показной «патриотизм», характерный для известной части русского дворянства времен войн с Наполеоном. Впоследствии, в 1812 г., Батюшков возмущался таким патриотизмом, соединяемым с французскими привычками, в письмах из Нижнего Новгорода, где он мог наблюдать нравы эвакуировавшейся сюда дворянской Москвы: «Везде слышу вздохи, вижу слезы — и везде глупость. Все жалуются и бранят французов по-французски, и патриотизм заключается в словах: «point de paix!» ‹«ни в коем случае не заключать мира»› (Соч., т. 3, стр. 206). Эпиграмма перекликается с антишишковистскими произведениями Батюшкова, где также осмеиваются приверженцы старины.
