Через несколько минут Ванесса нарушила молчание и предложила поговорить о том, что ее родители пытаются поставить собственных детей в родительскую позицию по отношению к себе. Хоть начало было и медленным, усилия с их стороны предпринимались значительные. Ниточка разговора стала раскручиваться вокруг просьбы Мамы к Марле помочь ей решить, какую одежду взять с собой на три дня общения с терапевтом. Потом она сказала, что забыла свою ночную рубашку и пижаму своего мужа, и как только она произнесла эти слова, у меня в голове возник визуальный образ обнаженных Мамы и Папы, роющихся в чемоданах.

Разговор о ночной рубашке и мои ассоциации по этому поводу оказались достаточными для того, чтобы я приклеился к сексуальному подтексту данной ситуации. В довольно издевательской манере я прямо перевел разговор на тему сексуальности с намерением сделать открытыми скрытые намеки, что дало возможность более четко сфокусироваться на этом эмоционально нагруженном вопросе.

Ванесса (Ван): Марла сказала сегодня утром, что ты хотела… что ты складывала вещи в чемодан и хотела узнать, какую одежду взять. Ты спрашивала Марлу?

М: Да, я не знала что взять с собой. Во всяком случае, я забыла свою ночную рубашку и не взяла его пижаму.

К: Вы не взяли его пижаму тоже? Да ребята, у вас будут трудности. Что вы будете делать сегодня ночью? Придется вам потребовать себе отдельные комнаты.

(Смех)

Здесь меня поразил сексуальный подтекст ситуации и моя реплика представляет собой реакцию на это чувство. Я дразню их по поводу желания быть обнаженными вместе и одновременно действовать как бы невинно.

К: Проблемы старшего поколения становятся все более сложными.

М: Конечно, так оно и есть! Ужасно!

Реплика Мамы свидетельствует о том, что здесь как раз и зарыта собака. Ее способность смеяться над собой, выразившаяся в подчеркивании слова "ужасно", по сути дела, является разрешением продолжать обсуждение темы сексуальности.

Ван: Я думаю, что это неизбежно.

К: Очень хорошо, что она призналась в этом перед вами. Сексуальное воспитание вообще получить очень трудно, особенно от собственной матери.

М: Это лишь с одной стороны… Когда я была беременна Марлой, я пыталась кое-что рассказать им о младенцах, не знаю, было ли этого достаточно.

К: Он (Папа), наверное, говорил им, что это происходит так же, как у коров.

М: Я не говорила им такого.

Марла (Мар): Да, коровы и быки.

М: Я рассказывала им больше о родах, а не о том, как нечто оказывается внутри.

Дор: Ты показывала нам какие-то книги.

М: Да, я заказала книги, но они оказались такими сложными, что я не могла даже… Я засунула их куда-то на полку. Но у нас действительно были книги.

К: Если бы у вас возник сексуальный голод, вы могли взять лестницу и добраться к той полке.

(Смех)

Дор: Если очень-очень будешь в этом нуждаться!

К: Во всяком случае в магазине на углу такую литературу всегда можно найти.

(Молчание)

Это резкое неловкое молчание свидетельствовало о том, что их комфорт по отношению к теме сексуальности резко снизился. Здесь им нужно решить, идти дальше или остановиться.

Сконцентрировавшись на теме сексуальности, Ванесса взяла на себя риск более открытого личностного поведения. Это хороший пример того, что я называю "засевать бессознательное". Помогая стать лицом к лицу с сексуальным подтекстом их поведения, я даю им знать, что понимаю, в чем именно состоит реальная проблема. Я хочу лишь приоткрыть ее, но излишне не нажимать, подобно человеку, болезненное любопытство которого удовлетворяется за счет созерцания эротических сцен. Выбор на их стороне.

Ван: Для меня это очень трудная тема.

К: Сексуальное воспитание?

Ван: Да, вообще все, что связано с сексом и любовью. У меня они разделены… Я не знаю. Какая-то двойственность в представлении об этом. С одной стороны, все, что сопряжено с женитьбой и детьми – болезненно, трудно и серьезно. Ты погрязаешь здесь целиком, и я совсем не хочу иметь с этим дело. С другой стороны, сам по себе секс – всегда удовольствие и свежесть, и это значит, что незамужней быть хорошо. Две стороны, совершенно не похожие друг на друга. Когда я начинаю думать о замужестве, у меня возникают самые мрачные предчувствия. Мне трудно найти для себя подходящего партнера и я не знаю, что на самом деле происходит: выбираю ли я неподходящего человека или повторяю раз за разом ту же самую свою проблему. Меня это очень беспокоит.

К: Ты беспокоишься по поводу того, что у тебя никогда не получится сделать это?

(Смех)

Использование двусмысленных высказываний часто приводит к взаимному непониманию, замешательству. Такой комментарий может привести к еще большему развитию свободы и открытости. В этой ситуации вся семья как бы включается в игру на основе моего высказывания "сделать это".

К: Хорошо, не кажется ли тебе, что секс может служить препятствием любви? Сейчас в голову мне пришла фантастическая мысль… одна из тех, с которыми я имею дело, когда общаюсь с молодым поколением… И в этом отношении я похож на маму вашей мамы, ощущаю себя очень древним… Это похоже на половой член и влагалище, отправившихся на совместную прогулку, а людей здесь вовсе не видно, и я беспокоюсь о том, что они никогда здесь не появятся.

И опять: возможность оставить их один на один еще с одной зрительной метафорой – половой член и влагалище на свидании – очень привлекательна. Возможно, это приоткроет для них нечто существенное о сексе без любви. Высказывание о том, что я чувствую себя очень древним, отражает мои усилия предотвратить дисквалификации по причине полного непонимания происходящего. Так как я сам объявил себя дураком, им нет нужды это делать специально.

Столь быстрое движение беседы по направлению к сексуальности, на котором всегда лежит печать табу, явилось для меня некоторым сюрпризом. Подобный разговор весьма редко встречается на начальных этапах терапевтического процесса и представляет собой необычный путь для установления открытых терапевтических взаимоотношений. Несмотря на это, я ощутил значимость сексуальной темы в подтексте их разговора друг с другом и приложил усилия к тому, чтобы сделать ее обсуждение открытым. По сути дела, мои усилия представляли собой процесс дешифровки скрытых символов: вспомните, я услышал сексуальную тему в метафорическом обсуждении случая с забытыми ночной рубашкой и пижамой. Хотя сами они могли и не осознавать скрытого содержания этой коммуникации, ее суть для меня была ясна.

Открытость к собственным внутренним ассоциациям занимает центральное место в моей работе. Это путь моего личностного включения в семейную ситуацию. Каждая сессия становится для меня источником реального переживания, настоящего опыта. Я не испорчен представлением о том, что моя цель как терапевта – только помочь им. Мне важно получить нечто существенное и для себя. Если я буду свободен от роли помощника, семья сможет освободиться от позиции "подчиненного" по отношению ко мне. Они смогут обрести мужество, необходимое для исследования их собственной жизни, сохраняя при этом чувство любви к приключениям. Ванесса продемонстрировала такую способность, столь открыто обратившись к тому, что ее волновало в области секса.

Впрочем, это отражает не только ее мужество, но и то, что я рискнул обратиться к этой теме. Новые территории могут быть открыты, когда люди делятся друг с другом тем, что происходит внутри каждого из них.