— Шари!.. — начал он и замолчал. Язык не повиновался ему. Она повернулась, дрожа в страсти. Вытянула руки:
— Дуг! Мы были такие дураки! Но теперь все будет как надо! — и с улыбкой двинулась к нему. — Ты помнишь — ты хотел быть Номером Первым в чем-нибудь одном на всей планете? Как ты пробовал все пути… И вот теперь — теперь ты Номер Первый!
Она охватила его руками и крепко прижала к себе:
— Но для меня ты всегда был Номером Первым! Я люблю тебя, Дуг! Только это мне теперь важно!
Дуглас ощутил глубокое потрясение. Он отодвинулся назад, освобождаясь от ее рук. Дрожь ее тела передалась ему. Его сердце сжалось. Он не хотел изменить Той — не Шари! Но все же, все же…
— Нет, Шари!.. — он пытался сказать, изложить свои чувства словами, но ничего не получалось. — Это — Паула…
Она отдернулась и замерла, будто он ударил ее по лицу.
— Эта стерва! — вырвалось у нее. — Она не на добро тебе, Дуг! Она злая, бессердечная, корыстная! Ей всего мира не жалко — лишь бы ей хорошо. Как ты можешь? Не верю, Дуг! А я люблю тебя! Мы здесь, вместе, на заре нового века! Неужели ты…
Он схватился рукой за свой пылающий лоб. Да, он не понимал тогда, что он делает с этой девушкой.
А что делать теперь, что ей сказать? Он не мог себе представить… Вдруг вспыхнул экран вызова.
Шари рванула обеими руками мягкую ткань платья, обнажая девственные груди.
— Дуг, ты не хочешь меня?
Он отвернулся к экрану, вздрагивая. Это был робот-оповеститель. Бесчувственные линзы сканировали комнату. Металлический голос проскрежетал:
— Безопасен ли вход?
Марсден ощутил толчок — приземлился флаейр. Ну… да! Он был захвачен врасплох. Яркая, болезненная краска на щеках Шари, ее тяжелое дыхание, ее поза, заломанные руки — все это жгло его сердце…
— Входите!
Дверь распахнулась. Вошла Паула. Она остановилась на пороге, держась рукой за шею. Ее фигура, обтянутая кожей летного костюма, со спадающими складками плаща, замерла в неловком положении, когда она увидела Шари. Соломенные пряди ее длинных волос были сложены под фибровую скорлупу космического шлема. Ее лицо было бледным и бесконечно отрешенным.
— Мисс Арруза, — тихо и насмешливо выговорила она.
Марсден понял, что он должен сказать, сделать, почувствовать.
— Паула! — вскрикнул он и одним прыжком пересек комнату, схватил ее в объятия.
— Она вырвалась.
— Сейчас не до этого, Дугги! Глен созывает всех лететь. Корабли наконец готовы — было ужасно трудно их подготовить!
— Желаю им всем разлететься на куски и тебе вместе с ними! — выкрикнула Шари. — Раздув ноздри, забыв про свою обнаженную грудь, она двинулась на соперницу, протянув к ней хищные пальцы, как когти тигрицы.
— Шари! Умоляю!
Ее ответное рычание было для Марсдена ножом по сердцу. Он смотрел на Паулу, отбросив все, кроме мысли о том, что она здесь, она вернулась к нему!
— Мы делаем дело, Паула! — пробормотал он, пытаясь сложить что-то внятное из научно-технического и любовного сумбура, что вертелся в его голове. — Парсло-Радиация — ерунда, она не нужна. Прими Эксцесс — ты почувствуешь это и поверишь. Паула! Мы сможем остаться здесь и будем жить в безопасности, вместе!
Но она находилась в другом мире.
— Я не могла улететь, не повидавшись с тобой, Дугги. Рамазон отговаривал меня.
— Я могу доказать астролорией, что ты принадлежишь нашей планете — мне!
— После Клэйтона и Тони? Оставь, Дугги!
— Эго была просто путаница — ты сама знаешь! Тони не мог найти ягоды, и его плохой аспект попал на Клэйтона…
— Мы теряем время. Если ты меня вправду любишь — ты сейчас пойдешь со мной!
Он сбросил свою оболочку брутальной гордости:
— Но я сделал свое дело, Паула! Все верят мне. Я — Номер Первый! Я — главный человек на планете, и в будущем, когда мы будем строить новый мир, я останусь главным!
— Даже если б поверила — все бесполезно. Глен понимает. Он знает расклад. Ты принадлежишь мне, Дугги, дорогой, а не этой толпе немытых крестьян.
— Но, Паула, дорогая!
— Все это — нецивилизованно. Я всегда уступала страсти. Я должна была б отказаться от тебя… Я всегда хотела только «л'амур де тет»![8] Ты всегда говорил, что любишь меня, и я верила тебе. Теперь ты должен доказать мне свою любовь! Глен ждет. Корабли отлетают. Времени осталось только чтобы добраться до них, идем, Дугги! Идем со мной!
Марсден всегда считал, что его любовь — не самообман, не безумие. Он любил даже недостатки Паулы. Мысль о жизни без нее была ему невыносима. Теперь, когда она говорила с ним, он жаждал только присвоить ее. Он не желал верить в ее отъезд. Он вспомнил страсть, с которой она встречала и поглощала, принимая в себя его собственную страсть… Он не желал, чтоб она уходила из его жизни, — он не мог без нее…
— Паула, умоляю, если любишь меня, то пусть Глен один летит на своем космолете!
Шари засмеялась злобно и жестоко.
— Шари! — По-бычьи наклонив голову, он бросил девушке: — Убирайся!
Она отскочила назад, прижалась к стене. Ее лицо исказилось ненавистью.
Дверь опять распахнулась — за ней стоял серебристый робот.
— Пора, миссис Лейден! — заявил он металлическим голосом.
Вспыхнул экран — это он, Стив Уинкэм со своим лицом без подбородка и выпученными глазами:
— Мы все собрались, Дуг! — С экрана в комнату излучалось возбуждение, одушевление участников великого проекта спасения. — Пора лететь в Капитал-сиги и объяснить им «кривизну их путей»!..
Паула двинулась к двери. Запахнула плащ, скрыв блестящую кожу костюма. Она покидала его…
— Подожди, Паула! Я иду с тобой! Я иду!..
— Алло! Что у вас происходит? — голос Уинкэма донесся откуда-то издалека.
— Тогда скорей, прошу тебя, Дугги! Глен не будет ждать.
Дуглас Марсден пошел к двери. Он сделал один шаг за Паулой, другой шаг… Движение сзади, звук открываемого затвора, щелчок… Он оглянулся. Шари, подняв ружье, целилась в Паулу. Ее глаза яростно сверкали над смертоносным стволом, палец нажимал на спуск… Абсолютная уверенность, неумолимая ненависть… дьявольская решимость…
— Нет! — вскричал Марсден и бросил свое тело вперед. Пуля ударила его в плечо и заставила повернуться вокруг оси. Он видел, как робот хватает Паулу в свои защитные металлические объятия и выскакивает с ней через дверь, прямо на платформу флайера. Дуглас пытался подняться с пола, следовать за ней… Пальцы его вцепились в ковер… Красный туман в глазах… Потом — тьма.
И вот они все в комнате стоят вокруг него — Стив, Флора, Мэгги, Куллифорд, доктор Карлквист, еще люди… Шари все еще сжимает в руках винтовку.
— Шари… — пытается сказать Марсден. — Ты не понимаешь…
Она нежно качает головой:
— Я все понимаю, Дуг. Я понимаю, что значит будущее для меня… и для тебя!..
Потом события перемешиваются в сознании Дугласа Марсдена… Его поднимают, перевязывают. Стив Уинкэм громко рассказывает что-то о Комитете Общественной Безопасности… Вот они уже все во флайере, берущем курс на Капитал-сити, где лишь розовые шлейфы, рассеиваясь, тянутся за космолетами, стремящимися вверх, к далеким звездам. И вот он уже чувствует, как ягода оставляет его тело… лихорадочная хватка Парсло-Радиации ослабевает на его нервах и мышцах… Усталость наползла на него.
— Я утомился, — проговорил он, глядя в полные слез глаза Шари, склонившейся над ним. А под летящим флайером расстилалась новая планета, которой уже не понадобятся искусственные стимуляторы. — Я очень устал, — повторил он. — Ведь это замечательно, правда?..
КОНЕЦ
