Баллада (Из Байрона) Берегись! берегись! над бургосским путем Сидит один черный монах; Он бормочет молитву во мраке ночном, Панихиду о прошлых годах. Когда Мавр пришел в наш родимый дол, Оскверняючи церкви порог, Он без дальних слов выгнал всех чернецов; Одного только выгнать не мог. Для добра или зла (я слыхал не один, И не мне бы о том говорить), Когда возвратился тех мест господин, Он никак не хотел уходить. Хоть никто не видал, как по замку блуждал Монах, но зачем возражать? Ибо слышал не раз я старинный рассказ, Который страшусь повторять. Рождался ли сын, он рыдал в тишине, Когда ж прекратился сей род, Он по звучным полам при бледной луне Бродил и взад и вперед. * * * Когда я прижимал тебя к груди своей, Любви и счастья полн и примирен с судьбою, Я думал: только смерть нас разлучит с тобою, Но вот разлучены мы завистью людей. Пускай тебя на век, прекрасное созданье, Отторгла злоба их от сердца моего, Но верь – им не изгнать твой образ из него, Пока не пал твой друг под бременем страданья. И если мертвецы приют покинут свой И к вечной жизни прах из тленья возродится, Опять чело мое на грудь твою склонится: Нет рая для меня, где нет тебя со мной! (1846) WILL, THOU ART HAPPY Ты счастлива, и я бы должен счастье При этой мысли в сердце ощутить; К судьбе твоей горячего участья Во мне ничто не в силах истребить. Он также счастлив, избранный тобою, И как его завиден мне удел! Когда б он не любил тебя – враждою К нему бы я безмерною кипел! Изнемогал от ревности и муки Я, увидав ребенка твоего, Но он простер ко мне с улыбкой руки — И целовать я страстно стал его… Я целовал, сдержавши вздох невольный О том, что на отца он походил; Но у него твой взгляд, и мне довольно Уж этого, чтоб я его любил. Прощай! Пока ты счастлива, ни слова Судьбе в укор не посылаю я. Но жить, где ты… нет, Мери, нет! Иль снова Проснется страсть мятежная моя. Глупец! Я думал, юных увлечений Пыл истребят и гордость, и года; И что ж? Теперь надежды нет и тени, А сердце так же бьется, как тогда. Мы свиделись… Ты знаешь, без волненья Встречать не мог я взоров дорогих; Но в этот миг ни слово, ни движенье Не выдали сокрытых мук моих. Ты пристально в лицо мне посмотрела, Но каменным казалося оно; Быть может, лишь прочесть ты в нем успела Спокойствие отчаянья одно. Воспоминанье, прочь! Скорей рассейся, Рай светлых снов, снов юности моей! Где ж Лета? Пусть они погибнут в ней! О сердце, замолчи или разбейся! (1871)
Еврейские мелодии 1 У вод вавилонских, печалью томимы, В слезах мы сидели, тот день вспоминая, Как враг разъяренный по стогнам Солима Бежал, всё мечу и огню предавая; Как дочери наши рыдали! Оне Рассеяны ныне в чужой стороне. Свободные волны катились спокойно… «Играйте и пойте», – враги нам сказали. Нет, нет! Вавилона сыны недостойны, Чтоб наши им песни святые звучали; Рука да отсохнет у тех, кто врагам На радость ударит хоть раз по струнам. Повесили арфы свои мы на ивы: Свободное нам завещал песнопенье Солим, как его совершилось паденье; Так пусть же те арфы висят молчаливы. Вовек не сольете со звуками их, Гонители наши, вы песен своих! (1871) 2 Ты кончил жизни путь герой! Теперь твоя начнется слава, И в песнях родины святой Жить будет образ величавый, Жить будет мужество твое, Освободившее ее. Пока свободен твой народ, Он позабыть тебя не в силах. Ты пал! Но кровь твоя течет Не по земле, а в наших жилах; Отвагу мощную вдохнуть Твой подвиг должен в нашу грудь. Врага заставим мы бледнеть, Коль назовем тебя средь боя; Дев наших хоры станут петь О смерти доблестной героя; Но слез не будет на очах: Плач оскорбил бы славный прах. (1871) THI WILD GAZILLI Газель, свободна и легка, Бежит в горах родного края, Из вод любого родника В дубравах жажду утоляя. Газели быстр и светел взгляд, Не знает бег ее преград. Но стан Сиона дочерей, Что в тех горах когда-то пели, Еще воздушней и стройней, Быстрей глаза их глаз газели; Их нет! Всё так же кедр шумит, А их напев уж не звучит! И вы, краса родных полей, В их почву вросшие корнями, О пальмы! Участью своей Гордиться можно вам пред нами; Вас на чужбину перенесть Нельзя… Вы там не стали б цвесть. Подобны блеклым мы листам, Далеко бурей унесенным… И где отцы почили, там Не почить утомленным… Разрушен храм. Солима трон Врагом поруган, сокрушен! |
