К закату дня к палатке Великого Совета подошел вождь пауни. Не входя в палатку он, стоя у порога стал поносить и оскорблять каждого, кто сидел у костра, обещая, что их скальпы будут украшать его леггины. Шаманы заключили пауни в магический круг и каждый из славных вождей входили в этот священный круг, чтобы сразиться с пауни, которым овладел дух демона. И раз за разом, оставшимся приходилось оплакивать погибшего вождя, но они так и не выпустили из священного круга одержимого демоном. Стоя вокруг места битвы, они взывали к Гитче Маниту, не позволяя демону выйти за священную линию круга. И каждый раз, оплакивали воинов, которых не могли погрести с должными почестями, как требовал того обычай предков, потому что демон, тут же пожирал тела павших.
В ту ночь на голову одного из шаманов пала снежная белизна. Оставшиеся вожди-воины обреченно входили в священный круг, зная что погибнут страшной смертью и не будут погребены и предки не встретят их в небесных угодьях Гитче Маниту.
Настал момент, когда в круг вошел последний воин, вождь рода Волка. Лицо и одежда пауни была сплошь покрыта кровью, но ему все было мало. И вот вождь Волков, Бурая Лапа взял в одну руку томагавк, в другую сплетенный из ивовых прутьев щит и вместо того, что бы напасть на врага, принялся танцевать вокруг него волчий танец, оскальзываясь на крови и останках плоти. Дряхлый шаман лесного народа пел ему песню, призывая на помощь дух племени сиу — Отца Волка. Он пел до тех пор, пока Отец Волк не откликнулся на призыв своих детей и не вошел в тело Бурой Лапы. Тогда перед всеми предстал могущественный воин с волчьей мордой.
Откинув прочь щит и томагавк Волчий Отец завыв Песнь победы, бросился на демона, разорвав его тело — тело пауни на куски. Шаманы пленили освободившегося демона в круг Силы из которого тот не смог бы выбраться самостоятельно. Таким кругом силы стал щит водя Волков. С рассветом Отец Волк покинул своего сына, Бурую Лапу и шаманы передали ему щит на который наложили печать заклятия, запечатав ею демона, выпущенного Желтым Зубом.
С тех сыновья Бурой Лапы и сыновья их сыновей становились воинами-шаманами, хранителями щита Отца Волка. Но моему деду Поющему Койоту стали сниться вещие сны, в которых демон говорил ему, что ни он, Поющий Койот, ни другие шаманы, что будут после него не способны удержать его в плену и выгнать за Грань миров. Мой дед понял, что демон готов освободиться, что он не желает возвращаться в Мир Духов и ждет у порога этого мира, чтобы вновь прорваться в него. Поющий Койот и без этого знал, что для сиу настают последние времена безмятежной жизни и что зло вот-вот вступит в наш мир, потому что земля больше не знает великих воинов. Доживали свои последние дни сильные шаманы, а новых не рождалось у униженного народа сиу.
Ты уже знаешь, Ищущая, что щит нельзя просто забрать. Тот белый, что убил Озерного Бобра видимо коснулся его и демон, перевернул его мысли. Демон устал ждать. Он был голоден, он хотел крови. Я сказал.
Ждущий у Дороги замолчал, отстранено глядя на мерцающие угли костра. Он еще не вернулся издалека памяти своего народа.
— Почему у всех жертв подобная поза? — нарушила молчание Эшли.
Старик и Джози посмотрели на нее с одинаковым выражением: белые вечно торопятся, не дав себе труда обдумать услышанное. Джози была уверена, что старик не станет отвечать.
— Демон берет душу у тех, кто готов отдать ее за что угодно: за успех, за доллары, за собственное благополучие. Они признают в нем владыку, потому что уже не владеют собой, отдав себя ложному идолу. Плохо то, что ты всего лишь Ищущая, а не Воин. А ты, — он снова посмотрел на Джози, сердясь все больше, — хранишь обычаи и знания нашего народа и должна помочь, иначе духи не привели бы тебя сюда вместе с Ищущей. Я сказал с чем придется столкнуться. Теперь послушайте, что нам предстоит сделать. Мы должны призвать демона сюда. Он явится, чтобы обрести свободу и уничтожить печать, держащую его. Мы должны быть готовы.
Упоминание шамана о том, что она Ищущая сильно смутило Эшли. Она виновато взглянула на Джози, но та ничем не выдала своего отношения к услышанному.
— Демонский дух набрал достаточно сил, чтобы покидать свое узилище. Щит-амулет уже не может удерживать его, — продолжал Ждущий у Дороги. — Но пока он вынужден возвращаться в свою тюрьму, к которой все еще привязан. Сила священного заклятия не отпускает его от себя надолго и ему нужно окрепнуть. Пока демон забирает лишь души, потом он почувствует физический голод. И когда он обретет плоть совладать с ним будет трудно. Остановить его уже некому. Сильных шаманов не осталось, а призванные к служению предпочитают знаниям предком всякие умствования из книжек белых, — бросил он неодобрительный взгляд на Джози, но та даже бровью не повела. — Духи сказали мне, что я, Ждущий у Дороги, дождался своего часа. Готовься Ищущая.
— Но почему она? Во мне ведь тоже кровь белых, а она даже не сиу? — строптиво вскинулась Джози.
— Тебе было видения? — оборвал ее старик.
— Нет, но не думаю, что место силы послало видение и ей, — кивнула индианка на Эшли.
— Конечно нет, — торопливо заверила их Эшли, пытаясь сгладить неловкую ситуацию. — Меня не посещало никакое видение, кроме вашего ручного волка… — и замолчала, увидев как у Джози вытянулось лицо.
— У меня нет ручного волка, — торжествующе произнес шаман.
— Но утром к нашему костру подходил волк и у него за ухом болталось перо, — неуверенно проговорила Эшли.
— Здесь давно не водятся волки, — резко заметила Джози, похоже смирившаяся. — Это был всего лишь сон…
— Скорей всего да, — согласилась, окончательно запутавшаяся, Эшли. — Наверное, фотография волка, что я купила в здешней сувенирной лавке, произвела на меня такое впечатление, что…
Она не договорила, повинуясь поднятой руке Ждущего у Дороги.
— Ты сказала, что тебе привиделся волк с пером за ухом? — и старик забавно потеребил свое ухо. — Расскажи мне о пере.
— Это было перо ворона. Черное, с окрашенным красным кончиком и оно было прикреплено верхушкой вниз.
Шаман долго молчал, сидя неподвижно. Женщины ждали его ответа, не смея нарушить, ставшую тревожной, тишину.
— Воин-волк вышел на тропу войны. И выбрал он тебя, белая. Ты сумела разглядеть в обыденном деле нечто страшное и поверить в нависшую угрозу. Дух Воина-волка присоединился к нам. Больше тянуть нельзя. Девочка, — мягко сказал он Джози, — для Гичи Маниту, когда души его детей предстанут перед ним, не будет виден цвет кожи их сгнившей плоти. Кто может знать волю Великого Духа. Если мы не сумеем справиться со злом, плохо будет и краснокожим и бледнолицым. Как только демон откликнется на наш зов, ты дочь моя, — он кивнул Джози, — приведешь сюда Воина. До этого времени, я и Ищущая, будем удерживать демона здесь.
— То есть, как это привести… — недоверчиво смотрела Джози на старика. — Вот так взять и привести? Как, интересно, я это сделаю? И как я вообще узнаю того, кто нам нужен?
Ждущий у Дороги угрюмо поджал губы.
— Какой прок, что ты прочла много умных книжек? — саркастически заметил он. — Ты родилась Гонцом и твое предназначение привести Воина. Откуда мне знать, как ты это сделаешь, — недовольно выговорил ей шаман.
Он поднял темное, испещренное морщинами лицо к небу.
— Солнце достигло зенита.
По знаку Ждущего у Дороги, они затоптали костерок, подошли к разрисованному камню, и уселись возле него. Индеец оставил женщин и скрылся в хижине. Они молча ждали, не говоря друг другу ни слова.
