- И не надо пытаться увести меня от темы нашего разговора, — строго нахмурилась Серафима и скрестила руки на груди. — Вы так и не сказали мне, на чем мы собираемся лететь?

 - Не на чем. На ком. На Змее, котор…

 - НИ!!! ЗА!!! ЧТО!!! — Серафима топнула ногой и воткнула руки в боки. — Ни за какие блага мира я больше и близко не подойду к этой зеленой чешуйчатой твари!!!

 «Прости, Змиулания. Я так совсем не думаю, но это мой единственный шанс — сбежать по дороге. Прости», — мысленно обратилась к Змее она, и снова быстро переключилась на Костея:

 - Моя тонкая душевная организация получила неизгладимую психическую травму, когда это отвратительное существо похитило меня среди бела дня без предупреждения и намека! Вы знаете, что я пережила, что передумала, пока она несла меня в своих жутких когтях!.. Какие терзания, какие мучения раздирали мое сердце, пока я со слезами на глазах взирала на землю с высоты змеиного полета и прощалась с ней навеки!.. Какой апофеоз катарсиса испытало мое бедное сердце!.. Если бы дорога была немного длиннее, вы бы получили к вечеру хладный труп!

 - Но ваше величество, — просительно вскинул узкие ладони Костей. — Перелет Змеей — для вашего же блага!..

 - Если уж вы задумали меня куда–либо перемещать, то для моего блага — путешествие верхом! А еще лучше — в карете!

 - Но дорога отсюда до Лукоморья по поверхности займет больше недели, может, даже две, а по воздуху…

 - Лучше провести семь недель в тряской карете, чем семь часов в лапах этого чудища!

 - Но она вас не тронет…

 - Еще не хватало, чтобы она меня трогала! Бр–р–р!!! Гадость!

 - Но… но… но… — обнаружив, что все аргументы путешествия по воздуху незаметно кончились, Костей со вздохом развел руками. — Ну, если вам уж так хочется трястись в карете, то воля ваша. Но тогда, чтобы мой план не пошел прахом, чтобы действия всех его компонентов были точными и согласованными, вы должны выезжать в дорогу немедленно.

 - Прямо сейчас? — и Серафима подарила ему один из своих коронных взглядов на поражение «как–тебе–только–совесть–позволяет».

 - Н–нет, что вы. Я совсем не это имел ввиду, — смутился Костей. — У вас есть остаток дня и ночь, чтобы собрать все необходимое в дорогу. И возьмите с собой вашу прислугу — горничную и этого глупого мальчишку с кухни. Насколько я знаю, готовить он умеет хорошо, значит, станет вашим поваром в пути. А больше портить слуг и рушить стройную систему ради вашего каприза я не намерен. Безопасность — прежде всего. Отправление я назначу на завтра, на десять часов утра. Вас устроит?

 - Вы едете со мной? — пропустив все сказанное мимо ушей, как бы невзначай задала она вопрос и замерла в ожидании ответа.

 - Вы же отказались от Змеи, — развел руками царь. — А у меня тут еще много дел. Поэтому вы поедете одна…

 Царевна не успела толком обрадоваться, как последовало продолжение:

 -…в сопровождении штандарт–полковника Атаса и его личной беды.

 Серафима скроила скорбную физиономию.

 - Ну, не будьте таким бесчувственным, ваше величество. Стоит ли его куда–то посылать, если у вашего Атаса личное горе… неприятности…

 - Беда, — деревянно хохотнул Костей. — Это пятнадцать… гвардейцев… и сержант.

 - Пятнадцать? — округлила глаза царевна. — Так м…

 - Хотя, нет, — перебил ее царь. — Вы правы. Пожалуй, одной беды будет недостаточно для сопровождения моей будущей супруги. А вот две беды — в самый раз. Скромно и достойно.

 «Да уж…» — тоскливо подумала царевна. «Беда не приходит одна…»

 После обеда, плавно перешедшего в ужин под демонстрацию эскизов моделей нарядов будущего повелителя мира закаменевшему от ужаса Костею, десять зайцеголовых посыльных внесли за ручки в покои царевны пять большущих деревянных сундуков, обитых по углам железом, не проронив ни слова, поклонились до пола и торопливо ушли, оставив свою ношу у порога.

 «Пять? Почему пять? Не больше, не меньше?» — походя подивилась Серафима, а вышедшей на шум Находке объявила:

 - Завтра мы уезжаем в Лукоморье. Если ты хочешь проститься с кем–нибудь из друзей или родственников…

 Горничная медленно покачала головой:

 - Нет, ваше царственное величество. У меня здесь друзей нет. И родичи мои все дома. Не с кем мне прощаться в замке.

 - Но ты не против, того чтобы поехать со мной?

 - Нет, ваше царственное величество, не против я, — поклонилась она. — Куда вы — туда и Находка пойдет. Хоть на край Белого Света. Хоть дальше. Куда надо будет, туда и пойду для вас.

 - Ты когда–нибудь дальше вашего царства–то была? — усмехнулась Серафима.

 - Не была, ваше царственное величество. Единственный раз меня мать сюда, в город с собой взяла, так меня тут же и заловила замковая стража…

 - Ну, ладно. Завтра предпримешь вторую попытку. Может, больше повезет. А сейчас давай паковаться будем, что ли?

 Находка посмотрела долгим напряженным взглядом на свою повелительницу, но ничего не сказала и пошла к шкафу.

 - Находка, — окликнула ее царевна.

 - Слушаю, ваше царственное величество, — она тут же повернулась и покорно склонила голову, прижимая молитвенно руки к груди.

 - Ты сейчас хотела меня спросить, чем занимается первый советник Зюгма, так? — Серафима сочувственно заглянула служанке в лицо.

 - Н–нет, нет, что вы, совсем нет… — поспешно опустила та глаза, чтобы скрыть прилив слез и страха.

 - Я так и подумала, — кивнула царевна. — Так вот. Я его сегодня видела. Он висит между Кукуем и Резаком во дворе, почти прямо напротив входа в эту башню, где мы живем… как она там называется… Если интересно — сходи, погляди. Или ты и сейчас его боишься?

 «Нет», — затрясла головой горничная, и, не говоря больше ни слова, стала дрожащими руками доставать из огромного, как комната, шкафа царский гардероб Серафимы.

 А сама она, уже не прячась, поспешила наверх попрощаться со Змиуланией.

 Когда вещи со множеством колебаний, размышлений и сомнений были, наконец, уложены [2], и Находка отправлена в свою комнатку высыпаться перед дальней дорогой, настало время ее виртуальных союзников и помощников.

 - Царица Елена! Наконец–то! — едва она надела кольцо, комната как будто наполнилась туманом от десятков полупрозрачных тел бывших обитателей замка. Увидев кольцо–кошку на ее пальце, они радостно загомонили и бросились к ней, но всех опередил Звездочет, а уж за ним — весь командный состав ее верной призрачной армии. — Мы всё узнали!..

 - Почти всё, — тут же уточнила Матрона.

 - Что вчера случилось!.. Что случилось!..

 - Что?

 - Ты помнишь пожар в библиотеке и взрывы, которые уничтожили Паука?

 - Ну, так вот! Это сбежали внук Костея и его приятель!

 - Мы нашли одного призрака, Слепого Отшельника, которого с нами вчера здесь не было — он не любитель шумных компаний…

 - …Ну, так он видел почти все!

 - Он заинтересовался вчера этим внуком сразу, как только случайно наткнулся на него, пролетая мимо, и остался наблюдать за ним в библиотеке, куда его поселил Костей…

 - В библиотеке? — удивилась царевна. — Поселил? Странное место для проживания… А где был его приятель, что вы его сначала не заметили?

 - На крыше Пальца.

 - Его там тоже… поселили?

 - Нет, его там приковали. Но Агафон…

 - Агафон?

 - Да, внук Костея…

 - …Он перебил стражу, сбросил с крыши капитана гвардии и освободил его!

 - Хм… — с невольным уважением и завистью к человеку, осуществившему ее мечту, покачала головой Серафима. — А как они сбежали из замка? Ведь они сбежали, вы сказали?..

 - Да, утекли, как вода сквозь пальцы!

 - Как ветер из дырявой трубы!

 - Как рыбки из аквариума!

 - ???!!!..

 - Кхм… Это у нас дома, когда я был маленьким, был такой обычай, — смутился под общими взглядами Звездочет. — На праздник схода снега, как один из символов освобождения — земли из–под сугробов, реки ото льда, весны от зимы — у нас было принято покупать рыбок в аквариумах и выпускать их на волю… А что тут такого?..