Он вытряхнул горку перца на моментально вспотевшую от волнения ладонь левой руки — на завтрак, кажется, ничего не осталось, сделал несколько быстрых, но плавных пассов в воздухе и выставил ладонь перед дверной щелью.

 Ветер ждать себя не заставил.

 Охранники вздрогнули, выронили стакан с костями и свои ставки и мгновенно забыли про игру, когда мощный порыв штормового ветра громыхнул массивной дубовой дверью о стену так, что расплющились кирасы на стойке за ней, перевернул свободные табуретки, уронил вешалку со шлемами, и в караулку даже не вошел, а влетел головой вперед какой–то человек, шмякнулся во весь рост на пол и остался лежать.

 - Кто это? — приподнялся один собакоголовый, как все стражники замка, солдат.

 - Он не…

 - Это шпион! Мы поймали его вчера! — переполняемый неожиданной радостью встречи со старым врагом при таких обстоятельствах, когда никто не станет ставить ему, Орлу, в вину лишние выбитые зубы и сломанные кости, поднялся начальник караула. — Взять его!..

 Агафон, едва сообразив, что его план пошел не совсем намеченным путем, вскочил на ноги и дико завертел головой.

 Комната была абсолютно пуста.

 Валялись раскиданные деньги, перевернутые табуретки, доспехи и посуда…

 И никого вокруг.

 - …Он у меня сейчас попрыгает! — раздался в пустоте злобный голос.

 - Держи е… — вдруг грозный рык сорвался на скулеж:

 - Помогите!!!.. Помогите!!! Капитан!!! Я не вижу!!!..

 - Где мои руки?!..

 - Где мой меч?!..

 - Мой живот!!!..

 - Моя грудь!..

 - У меня нет ног!!!..

 - Демоны!!!..

 - Это демоны!!!..

 - Спасите!!!..

 - Это он — демон!!! Руби его!!! Руби!!! Я, ваш капитан, приказываю!!!

 Зазвенело оружие.

 Демоны!

 Костей поставил охранять Палец демонов!..

 Больше своего деда он боялся только демонов.

 Бедный Агафон дернулся бежать, но голоса теперь доносились сзади, отрезая единственный выход, и он ломанулся вперед.

 К лестнице.

 А сзади доносился звон и удары мечей, яростный рев, душераздирающие крики и пронзительные вопли, которые давно бы приковали несчастного волшебника к месту и парализовали его ужасом, если бы исходили не от демонов. Бегство было его единственной надеждой на спасение. Если демоны были прикованы именно к подножию башни, у него был шанс… Слабенький… Как дуновение того ветерка… который он хотел вызвать… но шанс…

 Задыхающийся не столько от бега по крутым ступеням, сколько от страха чародей споткнулся, растянулся плашмя и так получил возможность в первый раз кинуть быстрый взгляд на проклятое место.

 Взгляд его, несмотря на намерения мага тут же вскочить и скакать дальше, зацепился за жуткую сцену внизу и застрял.

 Похоже, это место действительно было проклятым.

 Потому что еще полминуты назад, он мог поклясться собственным восстановлением в высшей школе магии, у подножия лестницы не лежала, щерясь мечами, куча неподвижных, окровавленных тел собакоголовых людей, прямо на глазах теряющих свой звериный облик.

 Стояла звенящая тишина, нарушить которую не мог даже мерный ход механизма часов где–то над головой. Часового механизма, подумал бы маг, если был бы более продвинутым в области не открытой еще взрывотехники. Отсчитывающего мои последние минуты.

 Где же демоны?

 Их совсем стало не слышно…

 Значит, я был прав — они привязаны заклинаниями к подножию Пальца.

 Интересно, слышал ли кто эти вопли снаружи?

 А еще более интересно, чего я тут разлегся?

 МАРШ!!!

 И Агафон вскочил и помчался вперед, не забывая прижиматься к стене, чтобы не задеть висящие посредине башни часы.

 Он надеялся — когда встречный ветерок обдувал его затуманенные страхом мозги и у остальных чувств появлялась возможность проявить себя, вперед вылезала непрошенная, презираемая и ничтожная, как он сам, надежда — что у выхода на крышу на большом–пребольшом крюке висит большой–пребольшой ключ с надписью на большой–пребольшой бирке «От кандалов Ивана». И у него не будет необходимости спускаться вниз и искать его в кровавых, кишащих демонами развалинах еще несколько минут назад обманчиво казавшейся спокойной караулки.

 У выхода на крышу надежда стыдливо опустила глаза, пожала плечами и ретировалась.

 Стена вокруг люка была девственно пуста.

 Ну, что ж. Оценим обстановку на месте и — за ключом.

 Если еще не поздно.

 Агафон откинул крышку люка, высунулся наружу по пояс и осмотрелся.

 Темень — глаз выколи.

 Кто бы мог подумать…

 Но он на всякий случай громким шепотом позвал:

 - Иван!.. Царевич!.. Лукоморец!.. Ты там?..

 И получил в ответ радостное, сопровождаемое звоном цепей, откуда–то справа:

 - Агафон!!! Ты здесь!!! Где ты? Я тебя не вижу!

 - Сейчас я принесу факел!

 Чародей согнулся в три погибели, дотянулся до факела в скобе на стене и одним махом выскочил на крышу Пальца.

 - Где ты? — он пошел направо, налево, вперед…

 Никого.

 - Агафон, ты что? — донесся оттуда же взволнованный голос Иванушки. — Тебе плохо? Ты ослеп?

 Волшебник остановился.

 - Да, последние несколько дней мне очень плохо. И — нет, я не ослеп. С чего ты взял? Что за игрушки, Иван? Кончай свои прятки!

 - Да ты два раза чуть на меня не наступил! Я тут, прикован рядом с беседкой! Ты видишь беседку?

 - Вижу, — пожал плечами Агафон. — Четыре столба, крыша и три скамейки. Тут и спрятаться–то негде! Не валяй ду…

 И тут до него дошло. И он порадовался, что вкруг — тьма, и не видно ни цвета, ни выражения его лица. Выражения было только слышно.

 - Иван. Я — дурак. Дурак — это я. Зеркало. Я направил его зеркалом от себя!!! Идиот. Иван, меня никогда не восстановят в моей школе. И будут правы. Слабоумная дубина! Тупой индюк! Невидимыми становились все вокруг, кроме меня! Демоны! Ха! Придурок!.. Абро–кадабро–гейт!

 Он сопроводил ключ выхода из заклинания подтверждающим щелчком пальцев, и тут же рядом с одной из скамеек проявился из ничего Иванушка, обмотанный цепями как веретено усердной пряхи — нитками.

 - Демоны? Какие демоны? Где демоны? — сразу же забеспокоился Иван.

 - Нет тут никаких демонов, — поморщившись, махнул факелом Агафон. — Потом объясню. У тебя ключа от тебя случайно нет?

 - Абсолютно случайно — нет.

 - Придется искать внизу…

 - А, может, попробуешь заклинанием?..

 - Тебе что — жизнь не мила? — удивился на ходу чародей и, оставив факел рядом с лукоморцем на каменной скамье, метнулся к светлому квадрату люка.

 И столкнулся очень испуганным лицом к очень окровавленному лицу с Орлом.

 - А, чародеишка! — сквозь судорожно сжатые зубы процедил капитан и смачно ударил его в грудь кулаком с зажатым мечом. — Фокусы придумал!

 От следующего удара волшебник полетел навзничь на пол — только искры из глаз.

 - Они изрубили друг друга…

 Снова удар — на это раз, ногой.

 - …не видя себя!..

 Новый удар успел достать уползающего в панике мага.

 - Но капитан Орел — не такой дебил!..

 Еще удар…

 - …как эти собаки!..

 Пинок — аж что–то влажно хрустнуло в боку волшебника…

 - …я — капитан гвардии…

 Новый пинок…

 - …и я тебя проу…

 Увлекшись общением с Агафоном, Орел упустил из виду, что на крыше есть еще один человек, который очень не против принять участие в их разговоре.

 - Агафон, беги!.. — Иван, едва дождавшись, пока капитан приблизится к нему в пределы досягаемости, высунул ногу и ловко уложил гвардейца на холодный камень крыши, только доспехи загремели — птица отдельно, меч — отдельно. — Я его задержу!..

 - Бежать?..

 Избитый, испуганный до полусмерти чародей вдруг к своему торжествующему изумлению почувствовал, что бывают в жизни моменты, когда бежать можно только в одном направлении — в сторону врага. С намерениями, сурово караемыми Уголовным кодексом. И этот момент в его жизни настал именно сейчас.