Как, оказывается, мало надо человеку для счастья!

 Кровать, на которой можно вытянуться в полный рост, живые–здоровые домашние, да чтобы не было войны. И тогда можно, если постараться, заснуть даже под радостный ор верноподданных…

 Царица блаженно закрыла глаза, чувствуя, что наконец–то засыпает и повернулась на бок.

 В окошко тихо постучали.

 «Вот и сон–дрема в окно стучит, нашей деточке спать велит», — проплыли в сознании слышанные от кого–то строчки старинной лукоморской колыбельной.

 Спать…

 Спать…

 Спать…

 Стук–стук–сту… дзынь.

 Осколки разбитого стекла, невидимые в темноте, скользнули на пол.

 - Кто там? — стараясь придать своему задрожавшему внезапно голосу максимальную твердость с большим процентным содержанием суровости и ощутимой примесью властности, крикнула Елена.

 Стоит ли говорить, что рецептура была перепутана полностью, и на выходе получилось испуганно–жалобное «Кто?..»

 - Ты — царица Лукоморья Елена, известная под прозваньем Прекрасная? — басовитым шепотом спросили с улицы.

 - Да, — пискнула царица, отчаянно стараясь отогнать от себя воспоминания о когда–либо слышанных поверьях о призраках, духах умерших не своей смертью и демонах загробного мира, слетавшихся на свежую кровь, которые воспользовались моментом, вырвались из тайников памяти и налетели на нее, подобно этим самым демонам.

 - Не бойся, — пробасил другой шепот. — Я тебя спасу. Подойди к окну.

 - Вот еще! С чего это я к окну пойду? После того, как оно было кое–кем разбито, из него теперь дует, как из трубы! И спасать меня совсем не надо. Мне и так хорошо, — поплотнее завернулась она в одеяло от уже нащупавшего дыру в окне пронырливого сквознячка.

 - Но ты в опасности! — не уступал голос. — Чернослов может лишить тебя жизни в любую минуту!

 - А я унесу тебя, куда пожелаешь!

 - И тебя никто не найдет!

 - Не далее, как вчера, ваш Чернослов сам лишился жизни, — снисходительно сообщила неизвестным за окном Елена. — Вместе со своими головорезами. Тем не менее, спасибо за спасение. Даже если оно несколько запоздало.

 - Что?!.. Как?!.. Не может быть!!!..

 Если бы эта смесь удивления, недоверия и радости была чуть более вещественной, она бы взорвалась разноцветными звездочками и искрами не хуже любого салюта.

 - Да, мы победили и его, и его прихвостней, — чуть более дружелюбно проговорила царица, почувствовав некоторую симпатию к незваным спасателям. — И теперь они — всего лишь наш страшный сон.

 Сон?..

 Сон…

 Все понятно!

 Наверное, она все–таки уснула, а сейчас ей снится такой забавный сон!..

 Действительно, такое может происходить исключительно во сне. Подумать только — ее горница расположена на пятом этаже, под самой крышей, а к ней среди ночи в окно стучат какие–то три богатыря и предлагают спасти ее от колдуна, смерть которого все Лукоморье празднует уже полдня! Как смешно… Утром надо будет сходить к Дионисию, взять у него сонник и поглядеть, что бы это могло значить…

 - Елена Прекрасная! Елена Прекрасная! Ты где? — голос снаружи не унимался.

 - Я — здесь, — сонным голосом отозвалась царица и снова улыбнулась.

 - Ты уверена, что Чернослов мертв?

 - Как это могло случиться?

 - Ведь равного ему колдуна… не скоро найдешь…

 Елена приподнялась на локте, утопая в бездонной перине.

 - Я сама видела, как он… как его… короче, я уверена. Это был несчастный случай. Царь Симеон… победил его. В рукопашной. А почему это вас так интересует? Умер — да и всё. Идите, пируйте со всеми на улицы! Корона угощает!

 - Мы?..

 - Нас?..

 - Почему ты говоришь обо мне во множественном числе?

 - Посмотрите друг на друга и пересчитайтесь, — фыркнула от смеха Елена. — Или вы уже отпраздновали победу? И, кстати. Если вы действительно уже отпраздновали, я бы на вашем месте слезла с крыши, пока не упала и не разбилась и не испортила тем себе и другим праздник.

 - НО Я ОДНА!!!

 - Ты?..

 - Да. Я одна. Я не могу упасть с крыши, потому что у меня крылья, и меня прислала Серафима.

 Вот теперь Елена абсолютно точно убедилась, что спит, потому что в реальном мире не могло быть такой женщины, у которой были бы крылья и которая говорила бы басом на три разных голоса. И уж конечно, если бы она даже и была такая, то боярышня Серафима сама испугалась бы до смерти, если бы ее увидала, не говоря уже о том, чтобы ее куда–нибудь посылать…

 - Спокойной ночи, летучая женщина, — пробормотала царица и снова опустилась на подушку. — Маши своими крыльями, лети на площадь, пей вино и ешь жаркое…

 Спать…

 Спать…

 Спать…

 - …ты меня слышишь? У меня мало времени! И если даже Чернослов убит, остается царь Костей!..

 Тут Елена не смогла не рассмеяться даже во сне.

 Надо же такое придумать — царь костей! Она бы еще сказала, король хрящей! Герцог сухожилий!..

 - …и царевна Серафима прислала меня предупредить тебя о том, что его армия скоро нападет на Лукоморье!

 ЧТО???!!!

 Серафима?!

 Царевна?!

 Если бы в реальном мире существовала такая женщины, у которой были бы крылья и которая говорила бы басом на три разных голоса, ЦАРЕВНА Серафима могла бы ее прислать сюда на раз–два–три.

 И тут, как запоздалый толчок землетрясения, разрушившего полгорода, до царицы дошла и вторая половина фразы.

 НА ЛУКОМОРЬЕ СКОРО НАПАДЕТ АРМИЯ.

 Нападет армия?!

 - Какая армия? Где ты видела царевну? КТО ТЫ?!..

 Елену Прекрасную подбросило с кровати как катапультой. В следующую секунду она уже была у окна.

 - Не открывай окно. Замерзнешь, — заботливо посоветовал ей толстый шепот.

 - Я требую, чтобы ты рассказала мне ВСЁ!!!

 - У меня мало времени, — тут же отозвался другой голос. — Мне нужно успеть вернуться до рассвета. Но запомни и расскажи царю одно: самое позднее, через две–три недели исполинская армия царя из царства Костей нападет на Лукоморье. Чернослов был его слугой и с ним заодно. Теперь его нет, но лучше от этого не станет. Царевна Серафима в плену у Костея. Он… принимает ее за тебя. Он колдун, причем такой силы, что рядом с ним Чернослов — базарный фокусник. Он всемогущ. И у него… служат разные существа… очень опасные… Поэтому, пока есть время, бегите, спасайтесь. Вы никогда не сможете победить Костея. Я–то это точно знаю…

 - Да постой же ты! — нетерпеливо воскликнула Елена и распахнула разбитое окно. — Кто ты? Где ты? Немедленно покажись!

 Мощная волна воздуха обдала ее, чуть не сбив с ног.

 - Тебе меня лучше не видеть!.. — донесся угасающий шепот откуда–то с беззвездного неба. — Расскажи всем!.. Ничего не забудь!.. Армия в пятьдесят тысяч!.. Бегите, спасайтесь!.. Прощай!..

 Царя не оказалось в зале пиров, в кабинете, в опочивальне, и вдруг, когда Елена решила уже было, что государь ушел в город праздновать с народом, ее осенила мысль, и царица подивилась, как эта мысль не догадалась осенить ее раньше.

 - Дионисий, Дионисий, открой! Царь–батюшка у тебя? — застучала она в дверцу знакомого шкафа, ставшего на неделю ей вторым домом.

 И — тут же:

 - Ф–фу–у!!!..

 - Ну, извини, невестушка, мы же не знали, что ты к нам придешь присоединиться, — смущенно прикрывая рот полотенцем, встретил ее в крошечной прихожей Симеон. — У нас тут чисто мужская компания и разговоры — о политике, скачках, стратегии…

 - О женщинах, — непроизвольно улыбнувшись под срочно выданным ей хозяином полотенцем с ароматической прокладкой договорила за него царица, но вспомнила, зачем искала свекра, и улыбка ее сошла, как снег под солнцем.

 - Ваше величество, — начала она. — Пожалуйста, отнеситесь серьезно к тому, что я сейчас скажу. Только что, пока я пыталась заснуть, ко мне прилетала одна женщина с растроением личности — по приказу царевны Серафимы — и сказала, что на нас идет с пятидесятитысячным войском царь Костей.

 Со странной смесью ужаса и осуждения Симеон уставился на невестку.