— Может, он плохо выговаривает букву "р"? — спросил Кубусь, затаив дыхание.
— Да, да…
— И разговаривает очень вежливо?
— Именно так, — вздохнула мать. — Скажи, откуда ты его знаешь и кто он такой, этот тип?
— Усик, — ответил Кубусь и, выразительно кашлянув, добавил: — Но ты все равно ничего не поймешь.
Мать склонилась над Кубусем, обхватив рукой его плечи.
— Кубусь, я в самом деле очень обеспокоена. Ты что-то от меня скрываешь. Что за Усик?
— Усик, — промямлил мальчик, стараясь оттянуть ответ. — Сам не знаю, кто он такой, — наконец откровенно сознался Кубусь.
— А что ему от тебя нужно?
— Самому хотелось бы знать!
— Тогда почему он названивает каждые полчаса?
— Видно, что-то хочет узнать.
— Я запрещаю тебе с ним разговаривать. Я уже потребовала, чтобы он от тебя отвязался…
— Мамуся, — простонал Кубусь, — получится, как тогда с зонтом! Только все испортишь!
— Так почему ты не скажешь мне правду? Мальчик умоляюще посмотрел на мать.
— Мамуся, все это так странно, что даже у меня голова кругом идет. Я расскажу тебе после, у моря, когда все уже решится.
— Нет, мой милый! — Мать заговорила решительным, не терпящим возражений тоном. — Я запрещаю тебе водиться с незнакомыми! Хватит! Посмотри, как ты выглядишь! Похудел за эту неделю, разговариваешь во сне и целыми днями где-то пропадаешь. Хватит! — сердито повторила она. — С завтрашнего дня я уже в отпуске, а в среду мы уезжаем. Завтра ты будешь дома со мной, и больше меня ни о чем не проси. А сейчас — марш в ванную, грязнуля!
"Все погибло", — подумал мальчик в отчаянии. Он хотел что-то сказать, но мать оборвала его на полуслове:
— Не хочу ничего об этом слышать. Уверена, что у моря вся эта блажь выветрится из твоей головы и ты там будешь над этим смеяться.
Кубусь лишь слегка застонал. Он едва не плакал, но усилием воли сумел удержаться от слез, ибо славному детективу не пристало быть хлюпиком.
Глава XLVI
ВОТ ЭТО БОМБА!
Утром мать послала Кубуся в магазин за хлебом.
— Только помни, — предупредила она его, — возвращайся сейчас же и нигде не задерживайся. После завтрака пойдем с тобой за покупками.
Кубусь, хмурый и надутый, не возразил ни слова. Ему казалось, что весь мир обернулся против него. В один миг исчезла всякая надежда раскрыть тайну черного зонта. При мысли, что дальнейшие события будут развиваться без него и он останется в стороне, его охватывало тупое отчаяние. А ведь он так близко подошел к решению величайшей криминальной загадки! Если Усик так упорно пытался ему дозвониться, значит, преследовал этим какую-то цель. Быть может, хотел лично посвятить Кубуся в тайну зонта либо сам нуждался в помощи.
Да, да. Это был наивысший триумф! Таинственный чикагский гангстер просит помощи у славного детектива Якуба Павлика…
Кубусь сбежал вниз по лестнице и вышел из дому. Поглощенный своими мыслями, он не заметил Гипцю, которая ждала его у песочницы.
— Привет! — громко произнесла девочка. Завидев помощницу, Кубусь еще больше расстроился.
— Гипця, у меня дома полный крах!
— У тебя тоже?! — в отчаянии выкрикнула Гипця.
— И у тебя? — удивился Кубусь.
— У меня крах в квадрате. Мама запретила мне даже звонить тебе. Сказала, с нее хватит того, что я похудела и разговариваю во сне… И вообще она не разрешает мне теперь выходить из дому.
— То же, что у меня, — с облегчением произнес Кубусь.
— Они будто сговорились, — возбужденно продолжала Гипця. — Сказала, что мне несколько раз кто-то звонил. Какой-то дяденька.
— Усик, — перебил ее Кубусь.
— Откуда ты знаешь?
— Догадался. Мне он тоже звонил, чуть телефон не оборвал.
— Фантастика! Что ему от нас нужно?
— Фантастика! — повторил Кубусь. — Видно, не могут справиться сами и хотят, чтобы мы помогли.
— Замечательно! — захлопала в ладоши Гипця, а ее лукавая мордашка сразу посерьезнела. — Что же теперь будет?
— Ничего хорошего! Горим! — Кубусь отрешенно махнул сеткой-авоськой. — Иду за хлебом.
— Я тоже. Идем вместе.
Они направились к магазину и пошли вдоль новых домов, жалуясь по дороге друг другу на свою несчастную судьбу. Конечно же, родители никогда не смогут понять настоящих детективов. А сами детективы, лишенные возможности до конца расследовать тайну черного зонта, вынуждены тащиться за хлебом. Воистину, нет в этом мире справедливости!
Внезапно Кубусь замер на месте как вкопанный.
— Тсс! Глянь-ка! — глухо прошептал он.
На лавочке у второго корпуса расположились Усик и Толусь Поэт. Усик, покуривая, внимательно смотрел по сторонам. Толусь, запрокинув голову, восторженно вглядывался в кружившую над крышами стайку голубей. Завидев юных детективов, оба, как по команде, вскочили.
— Ну, наконец-то! — обрадованно воскликнул Усик. — Что с вами случилось? Со вчелашнего дня звоню вам, звоню и никак не могу вас застать!
Толусь Поэт, распрямив неуклюжее длинное тело, улыбался почти дружелюбно.
— Привет, сорванцы! У нас к вам дело.
Юные детективы молчали, подозрительно поглядывая на говоривших. Казалось невероятным, чтобы вот так запросто их могли ожидать два опасных преступника.
— Дело пустяковое, — снисходительно пояснил Усик. — Лечь идет поплосту о небольшом уточнении.
Толусь подошел вплотную к Кубусю.
— Слушай, вы хорошо рассмотрели план, что нашли в ручке зонта?
Кубусь наморщил лоб.
— В чем, собственно, дело?
— Плосто мелочь, — приветливо обратился к нему Усик. Он вынул бумажник и вытащил из него сложенный листок пергаментной бумаги. Развернув листок, Усик разгладил его ладонью и показал Кубусю. — Очень плошу тебя, плипомни, это тот самый план?
Юный детектив наклонился над шуршащим листком пергамента. Все в точности совпадало: такая же бумага, такие же черные линии, такие же знаки и цифры.
— Да… — подумав, ответил Кубусь.
— Нет! — запротестовала Гипця.
— Так да или нет? — грубо прикрикнул на них Толусь.
— Нет! — решительно повторила девочка. — Я хорошо помню, что красный крестик находился на этом месте, в ванной, а не в кухне.
— Правильно, — поддержал ее Кубусь.
— Вот видите, — обратился Толусь к Усику. — Я говорил пану, что этот тип надул нас. Из-за него весь этот сыр-бор разгорелся! Вместо ванной я пробил дыру в кухне. Я ему этого не прощу!
Сжав кулаки, Толусь размахивал ими у самого лица американца. Тот отпрянул.
— Умоляю пана, только остоложно!
— Из-за этого мерзавца вся работа пошла насмарку!
— Дологой пан, я очень плошу успокоиться… Нелвы делу не помогут.
Но уговорить Толуся не представлялось возможным.
— Я ему все зубы повыбиваю! Я так обработаю его фальшивую лицемордию, что и родная бабка не узнает! Он сделал из нас дураков, а пан хочет с ним цацкаться! — негодовал Толусь, потрясая волосатыми кулачищами.
На разгневанного Толуся страшно было смотреть, и пораженный этим зрелищем Кубусь от неожиданности онемел. Он надеялся вытянуть из них при случае какие-нибудь сведения, но сейчас не отваживался даже
пикнуть.
— Благодалю, — проговорил Усик, обращаясь к мальчику. — Вы помогли нам выблаться из тлудного положения.
Толусь гневно теребил свою рыжую бородку.
— Идем, пан, здесь нечего больше ждать. Я из него отбивную котлету сделаю!
Он подхватил Повальского под руку и, прежде чем тот успел выразить свое недовольство, потянул его за собой. Вскоре они исчезли за углом большого дома.
Детективы обменялись удивленными взглядами. Первой опомнилась Гипця.
— Вот так так! Из кого он хочет сделать отбивную котлету?
— Ты не догадалась?
— Нет,
— Из Спортсмена. Это он их так околпачил.
— Так зачем они взяли его в сообщники?
— Значит, зачем-то понадобился. Во всяком случае, не хотел бы я быть на его месте.
Гипця тихонько хихикнула.
— Отбивная котлета… Вот потеха-то! А что он такого сделал?
