Задыхаясь и отчаянно хрипя, Альдер миновал еще две вершины и остановился на третьем холме. Не в силах сделать еще один шаг, он упал на четвереньки и заполз на вершину. Уставившись вниз, он замер.

Врата стояли в огромной яме меж двух холмов. Они выглядели точно так, как он себе и представлял, – огромная серебряная дуга, толстая у оснований и тонкая на самом верху. На вершине – тонкая игла, чуть выступающая над холмами, – именно ее блеск и заметил магистр. Верден затаил дыхание, разглядывая блеск арки. Она была пуста, сквозь нее прекрасно был виден соседний холм, но вместе с тем в этой пустоте что-то таилось. Что-то неправильное. Эта пустота должна быть чем-то заполнена. Просто обязана.

Сверкание дуги, выглядевшей как начищенный до блеска металл, заворожило мага. Он так и стоял на четвереньках, разглядывая величественное сооружение, пока не подошли магистр и механик. И лишь когда они подхватили мага под руки, пытаясь поднять его на ноги, Верден очнулся.

– Я сам, – бросил он, отталкивая Ланье.

Выпрямившись, Верден тяжело вздохнул и, наконец оторвав взгляд от арки Врат, взглянул на друзей. Конрад и Ридус выглядели посвежевшими. Новая порция эликсира придала им сил, и теперь оба улыбались, почувствовав себя намного лучше. Альдер знал, что вскоре им опять станет худо, когда эликсир выжмет последние силы из их тел. Но сейчас это было не важно. Совсем не важно.

– Мы нашли их, Ридус, – произнес механик, положив руку на плечо товарища. – Нашли.

Ланье выпрямился и с гордостью глянул на обессиленного Вердена, что начал шарить руками по поясу в поисках бурдюка с эликсиром.

– Господа, – звучно произнес магистр Ланье, и в его голосе зазвучали отголоски речей магистров Великой Ложи. – Позвольте поздравить вас, мы нашли Небесные Врата.

Штайн ухмыльнулся, а Верден, сделав пару торопливых глотков, подавился и закашлялся.

– Ну, – сказал он, убирая бурдюк, – идем?

– Идем, – сказал Ланье.

И они начали спускаться с холма. Одновременно, втроем – магистр, маг и механик, что впервые за последние две сотни лет встретились ради одной только цели – найти Небесные Врата.

И нашедшие их.

Металл, из которого была создана арка Врат, восхищал Конрада. Он не встречал еще ничего подобного – гладкий, прочный и вместе с тем едва теплый на ощупь. Штайн с удовольствием касался его, когда разбирал часть опоры, чтобы добраться до подвижных частей арки. По чести говоря, этот материал не слишком-то был похож на металл, но другого слова механик просто не мог подобрать.

Удобно устроившись у широкой четырехгранной опоры, с внутренней стороны арки, Штайн быстро, но без лишней спешки снял панель, прикрывавшую механизмы. На этот раз все прошло быстро и гладко. А вот с первой, на той стороне арки, пришлось повозиться. Штайн убил не меньше часа, пытаясь разобраться в чертежах. Не обошлось и без помощи Ланье, что помог найти едва заметные шершавые символы на гладком металле, что управляли панелями. Но в конце концов они справились, и Штайн дрожащими руками установил первый из своих движителей в гнездо для механизмов. Ему пришлось повозиться, соединяя все штанги и подключения, подгоняя собственную работу под разъемы неведомых конструкторов Врат, но в конце концов все вышло как нельзя лучше. Конечно, еще оставалась работа для Ланье, что должен был подключить питание движителей, но он пока был занят своими делами – устанавливал мощные глоубы в разъемы питания.

Установив последний движитель, Штайн не стал закрывать панель, – поднял из пазов площадку с креплениями и поднял взгляд. Отсюда, прямо от основания арки, вверх, по внутренней стороне, уходил глубокий желоб. Он тянулся от одной ноги арки, проходил по всей окружности и заканчивался у второй. Именно по нему должна была скользить панель с укрепленными на ней магическими кристаллами. Движители Конрада должны были справиться с этой задачей – прокатить площадку по внутренней стороне арки и вернуть ее обратно. Хитрость была в том, что на другой стороне стояла точно такая же площадка, и обе должны были двигаться одновременно. Конрад предполагал, что если они разом стронутся с места, то встретятся в верхней точке и разобьются. Но Верден обещал, что все будет в порядке. Бормотал что-то о фазовом сдвиге магического поля и противофазе. Конрад ни слова не понял из его объяснений, да и не стремился понять.

Закончив работу, механик сел на глину и, запрокинув голову, посмотрел наверх. Там, на самой вершине арки, висел Ридус. Не так уж и велика конструкция – всего в пару человеческих ростов, но и низенькой ее не назовешь. Чтобы забраться наверх, магистру пришлось отобрать у запасливого мага две веревки, связать их, перекинуть через арку, а потом подтянуть самого себя, используя верхнюю перекладину как блок. Теперь Ланье болтался на самом верху, продев ноги в большую петлю и устроившись в ней как на веревочных качелях. Сейчас он заканчивал работу – уже поставил второй из трех глоубов в предназначенные для них пазы и скоро должен был спуститься. Ему предстояло установить последний глоуб на этой стороне арки, а потом заняться подключением движителей механика. После этого оставалась только работа мага.

Оглянувшись, Конрад бросил взгляд на Вердена. Тот сидел среди раскиданных вещей, что друзья принесли с собой, и без стеснения грыз сухарь, выуженный из поклажи. При этом он не отрывал взгляда от чертежа Врат, расстеленного у него на коленях, да еще успевал что-то бормотать себе под нос. Порой он запускал руку в свою сумку, полную самых необычных вещей и казавшуюся бездонной, и извлекал из нее очередной предмет. Все вещи он аккуратно раскладывал рядом с собой, на красном толстом платке, напоминавшем скатерть. При этом было заметно, что он старается придерживаться определенного порядка. Что же, маг не терял времени даром.

Поднявшись на ноги, Конрад подошел к Вердену и принялся развязывать тюк, который он нес на себе, после того как отдал более легкий чемодан Ридусу. Раскрыв горловину самодельного мешка, механик порылся в нем, нащупал бурдюк и выпрямился. Откупорив горлышко, Конрад сделал большой глоток простой воды.

– Верден, – позвал он, наблюдая за Ридусом, что начал спускаться по веревке.

Маг не ответил, и механик обернулся. Верден все так же сосредоточенно грыз сухарь и рассматривал чертеж, словно и не слышал, что его окликнули.

– Альдер, – снова позвал механик. – У тебя еще остался эликсир?

Маг, бормоча что-то под нос, без лишних слов отцепил от пояса изрядно похудевший бурдюк и швырнул под ноги спутнику. Конрад нагнулся, подобрал подарок и сделал из него большой глоток. Привычное тепло мигом растеклось по жилам. Затыкая бурдюк Вердена пробкой, Штайн с сожалением подумал, что за все придется платить. Он боялся думать о том, что будет с ним, когда эликсир закончится. Когда его действие проходило, Конрад чувствовал, как затуманивается его разум и немеют конечности. Похоже, дело не обойдется просто неделей, проведенной в кровати. Но – всему свое время.

– Верден, – окликнул он мага. – Послушай, я закончил работу. Что мне делать?

– Помоги Ланье, – буркнул маг, не отрываясь от чертежа.

– Он и сам неплохо справляется, – отозвался механик, наблюдая за тем, как магистр, отбросив веревку, уверенно подходит к основанию арки Врат.

– Тогда перестань мне мешать, – рявкнул маг. – Постой! Знаешь что, поднимись на холм и осмотрись. Что там происходит в округе. Только не отходи далеко, а то лишишься защитного кокона.

Конрад кивнул и, радуясь возможности размять ноги, взбежал на холм, с которого они спустились всего пару часов назад. Глоток эликсира придал новых сил, кровь бурлила в жилах, бежать было легко, дышалось свободно. Штайн в мгновение ока взлетел на крутой склон и застыл на вершине, разглядывая окрестности.

Смотреть тут было особо не на что, во все стороны простиралась выжженная земля, походившая на застывшее море. Подальше темнела кромка леса, что окружал Пустошь со всех сторон. До него было довольно далеко, и Конрад повернулся, пытаясь понять, с какой стороны лес ближе. Но, сделав полный оборот, он понял, что они и в самом деле очутились в центре Пустоши. До леса было одинаково далеко, что на востоке, что на западе. И все же Штайн продолжал медленно поворачиваться, внимательно разглядывая окрестности. Небо хмурилось, солнца не было видно, и над Пустошью висели серые сумерки, словно природа сама не могла решить, что здесь сейчас – день или ночь. Края леса видно было плохо, но эликсир, обостривший все чувства механика, позволял ему видеть дальше, чем обычно. Именно поэтому он заметил три точки над северным лесом и замер, не веря своим глазам.