Я слышал, что когда некоторые люди бывают в подавленном настроении, то идут в свой местный бар и рассказывают о своих бедах бармену. Беда с Базаром Девы (ранее никогда мною не замечаемая) заключалась в том, что на нем не водится никаких сочувствующих барменов!

Вследствие этого мне пришлось удовольствоваться наилучшим после такого бара и спрятаться в трактире «Желтый Полумесяц».

Ну, заведение с подачей несложных блюд может показаться вам плохой заменой бара. Это так. Однако это конкретное заведение с подачей несложных блюд принадлежало моему единственному другу на Базаре, проживающему не вместе со мной. Это последнее обстоятельство было в тот момент особенно важным, поскольку я сомневался в своей способности добиться большого сочувствия в собственном доме.

Гэс — горгул, но несмотря на свою свирепую внешность, он одно из самых дружелюбных существ, какое я когда-либо встречал. Он помогал мне с Аазом в выполнении некоторых наших более чем сомнительных заданий и поэтому меньше склонен спрашивать «Как ты в это впутался?», чем большинство. Обычно его больше интересовало «Как ты из этого выпутался?»

— Как ты в это впутался? — покачал он головой.

Ну, никто не идеален… особенно, друзья.

— Я же ГОВОРИЛ тебе, Гэс. Одна паршивая игра в карты, где я ожидал проигрыша. Знай я, к каким последствиям это приведет, так, честное слово, пасовал бы при каждой партии!

— Видишь, вот тут-то и скрыта твоя проблема, — сверкнул более зубастой, чем обычно, улыбкой горгул. — Вместо того, чтобы сесть за карточный стол и проиграть, ты бы оказался в лучшем положении, если бы вовсе не садился!

Я поблагодарил его за здравый совет, закатив глаза к потолку.

— Так или иначе, все это представляет лишь гипотетический интерес. Сделанного не воротишь. Вопрос в том, «что мне делать теперь?».

— Не так быстро. Давай задержимся на минутку на карточной игре. Зачем ты сел за карточный стол, если ожидал проигрыша?

— Слушай. Нельзя ли нам бросить карточную игру? Я был неправ. Идет? Ты это хочешь услышать?

— Не-е-е-т, — медленно протянул Гэс. — Я все еще хочу услышать, почему ты вообще зашел в клуб. Подыграй мне.

Я на миг уставился на него, но он, казалось, говорил совершенно серьезно.

Я пожал плечами.

— Живоглот послал мне приглашение. Честно говоря, получить его было очень лестно. Я просто подумал, что будет любезным…

— Стоп! — прервал меня горгул, подняв руку. — Вот твоя проблема.

— Какая?

— Пытаешься быть любезным. Какое это имеет значение? Разве твой теперешний круг друзей недостаточно хорош для тебя?

Это заставило меня чуть занервничать. У меня хватало проблем и без завихнувшегося носа Гэса.

— Не в том дело, Гэс. Действительно. Вся эта команда — включая и тебя — для меня ближе и роднее, чем когда-либо была семья. Просто… не знаю…

— … ты хочешь, чтобы тебя любили. Верно?

— Да. Полагаю, так оно и есть.

— И в этом-то и заключается твоя проблема!

Это сбило меня с толку.

— Как-то не улавливаю, — признался я.

Горгул вздохнул, а потом нырнул под стойку.

— Выпей еще один молочный коктейль, — предложил он, толкая его ко мне. — Это может занять какое-то время, но я попробую объяснить.

В том, я теперь с удовольствием пью молочные коктейли с клубничным вареньем, мне хочется видеть признак своей растущей воспитанности. Впервые посетив Базар, я с ходу отверг их, потому что они походили с виду на розовую болотную грязь. Теперь же я умеренно пристрастился к ним, хотя все еще не стал бы здесь есть. Впрочем, опять же, возможно, это признак чего-то совершенно иного, если я считал вкус к молочным коктейлям с клубничным вареньем признаком воспитанности!

— Слушай, Скив, — начал Гэс, пригубив собственный коктейль, — ты милый парень… один из самых милых, каких я когда-либо знал. Ты из кожи вон лезешь, стараясь «поступать правильно»… быть милым с людьми. Ключевая фраза тут «из кожи вон лезешь». Ты и так-то занимаешься ремеслом, «обреченным на бедствия». Никто не нанимает мага оттого, что дела идут хорошо. А потом ты добавляешь к этому избранный тобой образ жизни. Из-за своего желания быть любимым всеми, ты ввязываешься в такие ситуации, к каким и близко не подошел бы ради собственного удовольствия. Самый свежий пример — игра в карты. Если бы ты гнался за личной выгодой, то есть богатством, то и близко не подошел бы к карточному столу, так как незнаком с этой игрой. Но ты хотел проявить дружелюбие и поэтому пошел, ожидая проигрыша. Это ненормально, и дало в результате ненормальный исход, а именно, Клади. Вот почему ты попал в беду.

Я слегка пожевал губу, обдумывая сказанное им.

— Значит, если я не хочу попадать в беду, мне надо перестать быть милым парнем? Не уверен, что смогу это сделать, Гэс.

— И я не уверен, — бодро согласился горгул. — И что еще важнее, если бы ты смог, думаю, и я, и любой другой из твоих друзей перестали бы тебя любить. Думаю, даже ты сам не любил бы себя.

— Тогда почему же ты рекомендуешь мне измениться?

— Вовсе нет! Я просто указываю, что ты постоянно попадаешь в беду из-за того, каков ты есть, а не из-за каких-то внешних обстоятельств. Короче, раз ты не собираешься меняться, привыкай быть в беде. Это надолго слелается твоим постоянным состоянием.

Я обнаружил, что снова массирую лоб.

— Спасибо, Гэс, — поблагодарил я. — Я знал, что могу рассчитывать на тебя! Что ты меня обязательно подбодришь!

— Зря жалуешься. Теперь ты сможешь сосредоточиться на разрешении своей текущей проблемы вместо того, чтобы зря терять время, гадая, почему она вообще существует.

— Забавно. А я-то думал, будто занят именно этим. Некто ДРУГОЙ хотел поговорить о том, чем вызваны мои затруднения.

Мой сарказм ни чуточки не обескуражил горгула.

— Правильно, — кивнул он. — Это приводит нас к твоей текущей проблеме.

— Да что ты говоришь. И что же мне, по-твоему, следует делать, Гэс?

— Понятия не имею. Я бы сказал, что у тебя на руках настоящая дилемма.

Я закрыл глаза, так как у меня снова заломило в висках.

— Просто не знаю, что бы я без тебя делал, Гэс.

— Эй. Не стоит благодарности. Для чего же еще существуют друзья? Хоп! Сюда идет Тананда!

Помимо того, что трактир «Желтый Полумесяц» не бар, скрываться в нем невыгодно еще и потому, что он расположен прямо через улицу от моего дома. А это не очень-то хорошо для того, кто пытается избегать встреч со своими домашними.

К счастью, с этой-то ситуацией я мог справиться относительно легко.

— Не говори ей, что я здесь, Гэс, — распорядился я.

— Но…

Не дослушав до конца его протест, я схватил свой коктейль, шмыгнул на стул за ближайшим столиком и быстро взялся за работу над чарами личины. К тому времени, когда Тананда миновала дверь, она могла увидеть в заведении помимо Гэса только потягивающего молочный коктейль толстогубого девола.

— Привет, Гэс! — пропела она. — Ты не видел, где Скив?

— Он… э-э-э… заходил раньше.

Горгул старательно избегал лжи.

— А, ладно. Полагаю тогда мне просто придется уехать, не попрощавшись с ним. Жалко. Когда я видела его в последний раз, мы расстались не в особенно хороших отношениях.

— Ты уезжаешь?

Гэс сказал это прежде, чем те же слова сорвались с моих собственных уст, спася меня от разоблачения моей личины.

— Да. Я решила, что мне самое время переехать.

— Я… гмм… слышал кое-какие странные рассказы о своих соседях, но никогда не знал наверняка, скольким из них верить, — задумчиво проговорил горгул. — Полагаю, этот внезапный отъезд никак не связан с всученной Скиву новой шмарой, не так ли?

— С Банни? Нет. Признаться, я была немного не в духе, когда впервые услышала об этом, но Корреш мне все объяснил.

— Тогда в чем же проблема?