На той же мысли о естественной зависимости возмездия построено и другое сочинение св. Григория Нисского: „О душе и Bocкpeceнии», выдержку из которого мы приводили выше в толковании притчи о богатом и Лазаре. В этом сочинении св. Григорий причиною страданий и, так сказать, содержанием их считает в загробной жизни то плотское начало, которым услаждались и которое развивали в себе грешники в продолжение земной жизни. „Из повествования о богатом и бедном дознаем, говорит св. отец в лице Макрины, и другой догмат… Когда душа Лазарева занята настоящим, не обращается ни к чему оставленному; богатый и по смерти, как бы составом каким приварен к плотской жизни, которой и по кончине не совлекся совершенно, напротив предметом забот его является еще плоть и кровь; ибо из того, что за находящихся с ним в родственном союзе просит об избавлении их от зол, явно, что он не освободился еще от плотского пристрастия. А посему полагаем, что Господь повествованиями сими учит следующему: живущие во плоти всего более должны добродетельною жизнью отдаляться и отрешаться от привязанности к плотскому, чтобы по смерти снова не было нам нужды в новой смерти, очищающей от остатков плотского припая, – но чтобы течение души ко благу, как бы по расторжении каких уз, сделалось легким и свободным, когда никакая телесная скорбь не будет отвлекать ее к себе. Если кто весь и всецело оплотянел умом, всякое движение и действие души занимая исполнением желаний плоти; то, став и вне плоти, не расстается таковый с плотскими страстями, но, подобно проживавшим долго в зловонных местах, которые, когда перейдут туда, где воздух свеж, не очищаются от неприятного запаха, каким запаслись в долговременное пребывание в нем: так и плотолюбцам, по переходе их в жизнь невидимую и безвидную (ahdh cai ablepton), невозможно, конечно, не привлечь с собою сколько-нибудь плотского зловония, от которого мучение делается для них еще более тяжелым, потому что душа от этого грубее овеществляется (ulwdesteraV ec tauthV perisiasewV ths yuchV ginomenhV) [265]. Другими словами, загробные мучения не есть нечто совершенно новое для грешника; корень свой они имеют опять таки в его же душе, в том, что она, преданная плотским вожделениям на земле, по переходе в загробный мир, как овеществленная, оказывается совершенно неприготовленной к духовному существованию, и, таким образом, мучится в своем роде духовным голодом. Вспомним приведенные выше слова из того же сочинения, в которых св. отец говорит о некоторой, так сказать, физической необходимости, определяющей положение праведного и грешника в загробном мире: „Однажды избравший приятное в настоящей жизни и не исправивший своего безрассудства (aboulian) покаянием, недоступною делает для себя после сего область благ, ископав пред собою зияющую и непроходимую бездну (baraJron acaneV te cai aparodeuton) этой неминуемой необходимости» [266]. Конечно, это – сравнение, но оно слишком выразительно чтобы ему быть только сравнением. В связи с другими словами и рассуждениями, эта „бездна» и будет значить невозможность для грешника пользоваться блаженством, потому что душа его не воспринимает этого блаженства, потому что не к таким удовольствиям привык он в этой жизни.
В творениях других отцов церкви мы, конечно, не находим уже такого прямого раскрытия понятия о воздаянии, однако не может быть сомнения в том, что и им не была чужда мысль об указанном смысле возмездия. Особенно это нужно сказать об отцах-аскетах, которым ближе приходилось и чаще вдумываться во внутренний, нравственный смысл истин вероучительных.
Первый, кто дал нам и осветил действительный, православный смысл возмездия, это был преп. Макарий Египетский. Прочитав творения этого отца церкви, мы и получили руководящую нить для чтения творений других отцов. У преп. Макария нет прямых указаний, подобно св. Григорию, во все его рассуждения, все его учение тогда только и могут быть поняты, если мы признаем возмездие именно естественным следствием.
По представлению преп. Макария Египетского, здешняя жизнь со всеми ее трудами и страданиями имеет чисто воспитательное значение: приготовить душу, дать ей возможность crhsimeusai, – быть пригодной, благопотребной, т. е. подходящей по своему расположению к нравственной среде небесного царства, небесного отечества, быть по своим желаниям родственной ему. Возмездие (необходимо следует заключать отсюда) состоит в усвоении того, что свойственно человеку при известном расположении его души. „Душе, истинно верующей во Христа, по словам преп. Макария, должно переложиться и перемениться из нынешнего порочного состояния в другое состояние доброе и из нынешней уничиженной природы в другую Божественную природу, и переделаться в новую (cainhn authn apergarJhnai) при посредстве силы Св. Духа. И, таким образом, она может crhsimeusai в небесное царство. Достигнуть же этого можно нам, если мы веруем и любим Его истинно и во всех Его святых заповедях вращаемся» [267]. Или в другом месте: „Если душа, обрученная Христу, не сделает угодного Ему, не последует воле» Его, не будет содейственницею присущей ей благодати Духа; то с поруганием подвергается постыдному бесчестию и отлучению от жизни, как оказавшаяся неблагопотребною и неспособною к общению с небесным Царем» [268]. Вспомним рассуждения преп. Макария о том, что вечная жизнь начинается еще здесь на земле и т. п. После этого получают совершенно нарочитый смысл и такие выражения преп. Макария, как то, что вечное блаженство получается праведниками настолько же по благодати, как и по правде. Напр., он говорит: „По благодати и Божественному дару Духа каждый из нас приобретает спасение; верою и любовью при усилии свободного произволения, можно достигнуть совершенной меры добродетели, чтобы сколько по благодати, столько и по правде наследовать жизнь вечную, – как сподобляясь полного преспеяния не одною Божественною силою и благодатью без принесения собственных трудов, так опять достигая в совершенной мере свободы и чистоты не одною своею рачительностью и силою без содействия свыше Божьей руки» [269]. Очевидно, преп. Макарий таким и подобным способом выражения хочет только сказать, что вечное блаженство или вечное мучение делаются достоянием людей не по одному беспричинному изволению Божию, что участь человека определяется действительным состоянием его души. Преп. Макарий, другими словами, хочет утвердить не то, что спасение совершается по законам права, а то, что оно имеет себе прямое основание в душе человека. „Если душа, говорить св. отец, в сем еще мире не примет в себя святыни Духа за многую веру и за молитвы, и не сделается причастною Божественного естества, то она не пригодна для небесного царства» [270], в этом смысле нужно понимать и рассуждения о спасении не по одной милости, но и по правде.
Преп. Ефрем Сирин точно так же учил, что человек должен здесь на земле созидать в себе царство Божье, чтобы потом на суде раскрыто было внутреннее хранилище вашей души и мы поступили туда, куда себя подготовили. „Иоанн, говорит преп. Ефрем, в откровении своем видел великую и чудную книгу; написана она была Самим Богом, и седмь было на ней печатей (Aп. V, 1). Ни на земле, ни на небе никто не мог прочесть ее, кроме одного Сына Божия, потому что Он и написал и запечатал ее. Книга эта – душа, написанная в царстве; кроме Написавшего никто не знает, что она такое. Никакое око не может видеть, никакое ухо не в состоянии слышать и никакое сердце не представить себе, что написано в душе. Написано в душе царство и положено в ней, как приданое, чтобы, когда придет Наследник царства, ввел ее с Собой в брачный чертог. Когда Царь придет во славе своей и соберутся сонмы земнородных; тогда уготовятся и выйдут в сретение Ему мудрые девы, с которыми обручился Он и написал им приданную роспись. С радостью идут они во сретение Царю, когда приходит Он торжествовать с ними брак. Поелику сохранили они обеты свои, то входят с Ним в брачный чертог. А которые утратили девство свое, те отходят в тьму кромешную. Жених берет у них приданое, которое написал им и о котором говорить: царствие Божье внутри вас есть. Поелику Сын Божий в тебе, то и царство Его в тебе. Вот богатство небесное – в тебе, если хочешь сего. Вот царство Божие внутри тебя, грешник. Войди в самого себя, ищи усерднее и без труда найдешь его… Вне тебя – смерть и дверь к ней грех… Войди в себя, пребывай в сердце своем; ибо там – Бог» [271].
