Но тут взгляд его опускается в тарелку, и крутизну как рукой снимает. Он кричит, что я наглое животное, и пытается приклеить бутерброд мне на лицо. Мы вцепляемся друг другу в волосы, падаем на пол и дико визжим. Через пятнадцать минут выбиваемся из сил и, как ни в чем не бывало, идем чистить зубы.

Вообще-то, НЕ жить обычной жизнью – мое твердое жизненное правило. Ведь если ты сама не добавишь в серые будни ярких красок, бессмысленно ждать, что это сделает Ван Гог или Фредди Крюгер. Признаюсь, несколько мужчин уже сошли с ума от счастья со мной. Некоторые погибли. Мало кто выдержит такой бешеный ритм. Макс, например, на вопрос, как он себя чувствует рядом со мной, отвечает: «Как на сковородке». А я считаю, главное, чтобы было что вспомнить!

Когда я была маленькой, то совершенно не понимала, как можно жить с мужчиной в одной квартире больше месяца. Я брала блокнотик и писала: «Неделя первая – ходим в кино, к друзьям, играем в карты, смотрим телик, пьем пиво… Неделя вторая —…» На большее мне фантазии не хватало, и я с ужасом понимала, что брак – это скучища. Потом, когда я по пьяни вышла замуж, то первую неделю прожила весело. Осталась целая куча заливных поросят и бухла, отчего гости в нашей квартире не переводились. То есть они не уходили вообще. Когда же холодильник опустел, я поняла, что наша семейная жизнь под угрозой. В это время по телику тетка-психолог рассказывала, как внести свежую струю в унылые будни брака. (Только не надо щас ваших дурацких ассоциаций к слову «струя»!) В общем, говорит, назначьте ему свидание. Только инкогнито, а то он заленится и не пойдет. Типа, подбросьте записку от неизвестной дамы и пригласите в ресторан. Он такой приходит, а там не пышногрудая телка, героиня его влажных снов, а вы – жена! Офигительный сюрприз получится. Эх, жаль, я фамилию психолога не запомнила, чтобы рожу потом набить.

Так вот я, наивная чукотская девушка, с мыслью подшутить над супругом двухнедельной выдержки, царапаю ему левой рукой (как в фильмах про шпионов) любовное послание: «Завтра в 20.00 в кафе „Березка“. Та, кого ты не ожидаешь увидеть». Ну заманчиво получилось, согласитесь. Кладу записку на коврик у входной двери, а сама белье стираю. Приходит муж. Улыбается, сука. Ищет белую рубашку и мне утюгом в рожу тычет, чтоб погладила. Я тоже молчу. Конспирируюсь. А у самой уже руки трясутся. Я бы на его месте точно рассказала про записку. Наутро он выливает на себя весь «декалон», забирает последние деньги, заныканные в книжку «Бхагавадгита», и валит на работу.

«Ах да, – говорит, – я сегодня задержусь, у коллеги день рождения будет». А сам так глазенки тупит, пятнами лжи покрывается. Ну, думаю, я тебе устрою праздник, тварь! Захлебнешься, падла, от радости! О романтических сюрпризах я как-то сразу забыла, в моем мозгу созрел план мести.

Вечером я – фурия на крыльях ненависти – прилетаю в кафе «Березка» и нервно так поджидаю его у входа. Чтоб сразу по морде дать и еще ногой под дых. Щас вы, наверное, думаете, случится хеппи-энд, мы утонем в объятиях и проживем вместе остаток дней? Ни фига. Муженек приперся нарядный и чуть со ступенек не свалился, увидев МЕНЯ. То есть ждал он кого-то другого. Я устроила дикий скандал, побила дома всю посуду (она все равно мне не нравилась). А Новый год на носу! Не помню, как мы его встречали, но помню, что брак наш я действительно встряхнула. Унылых будней как не бывало. С тех пор я осознала еще одну свою нечеловеческую способность: умение создавать трудности на ровном месте. Чтоб было что вспомнить, твою мать!

Иногда совершенно неожиданно в жизнь врываются давно забытые люди из прошлого. Вчера впервые за последние три года позвонил Санек. Я называю его танцующим мальчиком. Но все зовут его Моно. Он одиночка по жизни. Невзрачный, но жутко обаятельный композитор, пишет депрессивную электронную музыку. Музыка, если между нами, – откровенное говно. Зато у Моно раздвоение личности. Он любит говорить, что в нем живут два человека: веселый, но дьявольский Саша и романтичный хлюпик Саня. Первый любит бухать и заниматься сексом, второй пишет стихи и все время пытается покончить с собой. Когда-то мне нравились оба. В нашей компании все знали, что Моно смертельно болен. Никто об этом не говорил и в общем-то не парился. Сашка любил смерть, ему нравилось страдать. Мы же любили Сашку за его безбашенность. Однажды он пришел к собственной матери и попросил денег на похороны жены. «Вера умерла», – рыдал он на пороге. Мать без лишних слов сбегала в банк и принесла накопленное. Деньги, естественно, были тут же пропиты и даже без Веры. Она узнала об этом лишь после развода. А потом он под кайфом поменял свой компьютер на букет роз в палатке, чтобы подарить прохожей девушке. Когда же Сашке исполнилось 28 лет, и уставшая содержать умирающего сына мать заставила его сдать анализы, выяснилось, что Сашка не болел никаким СПИДом. Он врал целых 5 лет! Мы демонстративно пили с ним из одного стакана и не боялись крови, когда он с кем-нибудь дрался. Таскали его в клубы, чтобы он танцевал и забывал про грусть. Он был нашей половинкой, перед которой мы словно замаливали грехи, ведь осталось так мало времени… Наверное, ему было очень смешно это наблюдать.

Прошло столько лет, а он все еще звонит мне: «Привет, это Саня. Я еще жив, если тебе интересно». Но я говорю: «Нет, мой Саня умер, я вас не знаю», – и бросаю трубку.

По утрам Макс – амеба. Он реагирует только на запах свежесваренного кофе и никак не на мою лучезарную улыбку. Первое время я сильно переживала: возможно, я ему просто надоела? Потом поняла: бессмысленно ждать, что человек станцует танго, если у него нет ног. Он холоден и флегматичен не потому, что я плохая. Просто в нем нет огня. А во мне есть. Мы как шипящая кобра и дождевой червяк. Форма похожа, но по сути – антиподы.

– Слушай, почему мы никогда не трахались в ванной? – Я снимаю его трусы большим пальцем ноги.

– Андреева, ты вообще думаешь о чем-то кроме секса? В жизни, между прочим, есть более интересные занятия…

Я на минуту задумываюсь:

– Например, какие?

– Например, общение с людьми, доверие близким. Для меня гораздо важнее доверять человеку, который рядом, чем иметь с ним хороший секс.

– Я подарю тебе надувную женщину. Она никогда не предаст. И будет молчать, если ей что-то не понравится. А к ней – самоклеющиеся лица Анджелины Джоли, Кейт Мосс и Димы Билана. И раз в месяц, когда у тебя возникнет желание, ты сможешь кого-то из них изнасиловать.

– А ты?

– А я тебя брошу! Я же бросила курить. Это, между прочим, было гораздо труднее.

Вообще, уходить от парня надо красиво. Чтобы до конца своих дней он вспоминал, какой потрясающей ты была. Главное – сделать это первой, пока ему не пришла в голову та же мысль. Можно, например, дождаться, когда любимый забудет о годовщине вашего знакомства или не заберет тебя с температурой 39 с работы. Изобразить вселенскую скорбь, а потом просто исчезнуть из его жизни. Но лично мне по душе садистский вариант, когда после расставания вы остаетесь друзьями. Появляетесь в одной компании, вместе ходите в кино, созваниваетесь… При этом ты делаешь вид, что он тебя больше не волнует, а он изводится от ревности. Однажды я умудрилась познакомить своего бывшего мужчину с новым воздыхателем. Верх профессионализма, как вы считаете? Они вроде даже подружились.

Поводов бросить Макса у меня было миллион. О чем говорить, если даже в День всех влюбленных он не просто не подарил мне цветка, а даже НЕ ПОЦЕЛОВАЛ. Сказал, это католический праздник, на фиг надо его отмечать. Я перестала обижаться на такие мелочи. День влюбленных ведь каждый год бывает! Зато через три дня Максик купил мне блестящий гофрированный рукав-воздухоотвод на строительном рынке. Такая футуристичная штуковина, я от радости чуть не расплакалась. А от постоянных обид, если их в себе копить, начинает болеть горло. Вы не знали?