– Зачем? – только и спросил Максим.

– Затем, – не меняя тона, отозвался Кизилов. – Я хочу, чтобы ты окончательно понял, пути назад у нас нет! Или мы выйдем отсюда победителями, при деньгах и власти, или братская могила.

– Согласен, но зачем ты убил парня?

– Во-первых, его все равно надо было куда-то девать. А во-вторых… – Руслан взял небольшую паузу, выловил из чашки лимон и стал жевать его прямо с кожурой. – Во-вторых, Максимчик, хочу, чтобы ты был замаран по самое-самое. Ты ведь подставленного, невинно осужденного из себя разыграть хочешь. Где гарантия, что если все пойдет в твою пользу, ты не соскочишь отсюда, как только запахнет твоей амнистией-реабилитацией?

– Я не собираюсь бросать тебя…

– Сейчас да. Потому как я тебе нужен. Ты ведь и на зоне, и, вообще, во всем этом беспределе пацан случайный. Цирк твое призвание, не знаю, чего тебе в нем не сиделось. А я – волк, зверюга, у меня другой жизни нет и не будет! Никогда не будет, ни-ког-да… – Руслан был на грани истерики. – Кровь пацана на тебе теперь, Максимчик. Нету назад пути, даже если ты до своей правды докопаешься.

Слов для ответа Руслану Максим не находил. Ведь в самом деле Руслан решился пойти в побег отнюдь не для того, чтобы заняться правдоискательством. Он – Руслан-таец – оставался профессиональным бандитом, наемным убийцей с отменной подготовкой. В деле Максима у него определенно был свой интерес. «Или мы выйдем отсюда победителями, при деньгах и власти, или братская могила…» Кизил решил сыграть по-крупному, взять все или закончить свою бандитскую жизнь. Такой вот «боевой товарищ» попался гвардии рядовому Богданову.

– Все в порядке, Максим! Мы хорошо начали, будем же драться до самого последнего… Как начали! – При этих словах Руслан неожиданно обнял Максима.

Точно близкого человека, брата. Из комнаты, где остались Мятликов с женой, послышался звонок мобильника. Поигрывая ножом, Руслан тут же появился на пороге. Жестом разрешил Мятликову ответить на звонок. Павел Борисович взял трубку, усталым голосом произнес две ничего не значащие фразы, потом отложил аппарат в сторону.

– Это тесть, – упавшим голосом сообщил он. – Сейчас он будет здесь!

Екатерина хотела было вскрикнуть, но Максим тут же зажал ей рот ладонью.

– В самом деле, сам господин генерал! – прячась за занавеской, Богданов разглядел представительного немолодого мужчину, в сопровождении здоровенного охранника вышедшего из бронированного джипа с затемненными стеклами.

– Рановато… – только и сказал Руслан.

Нож был спрятан в ножны, а сейчас Кизил сжимал в руках автомат.

– Рановато, – кивнул Максим и перевел взгляд на Мятликова. – Такие вот дела, старина… Такие дела, дружище, ты уж не оплошай!

Максим, обращаясь к Мятликову, не случайно произносил эти два слова. Мятликов в молодости был участником КСП, то есть Клуба самодеятельной песни. А как известно, слова «дружище» и «старина» в обязательном порядке встречаются в каждой песне подобных авторов-исполнителей.

– Схрон был организован главным штабом ВДВ в целях обучения личного состава действиям в тылу вероятного противника, – повторил Николай, оторвав взгляд от карты. – Высадка у обрыва, – кивнул он наверх. – Далее акваланг за спину и вперед! Таким вот образом, по течению, – Водорезов щелкнул пальцем по синей ниточке, изображающей реку, – и вот сюда! Элитный коттеджный поселок Пироговка, названный по аналогии с селом Пирогово, находящемся чуть южнее. Спецкурс проходили в основном офицеры, дающие подписку о неразглашении.

– А как рядовой об этом узнал? – спросил Яковлев.

– Рядовой Богданов собирался заключать контракт, потом пойти на курсы младших лейтенантов. Только не сложилось… А так все стадии боевой подготовки наравне с офицерами прошел. По условиям учений в Пироговке находился важный объект, который разведчикам-диверсантам надлежало захватить.

– Очень мило, – кивнул полковник. – Но расстояние до Пироговки довольно велико! – указал на карту Юрий Сергеевич.

– В ластах Богданов преодолевал это расстояние за полтора часа. Это, надо сказать, не лучший его показатель…

– Ясно, – не слишком любезно оборвал Николая полковник. – Учения, мать вашу так! Как говорится, главное – не война, главное – маневры. Оружие-то зачем оставлять было?

– Все бойцы давали подписку о неразглашении, я уже говорил. А потом, из оружия только боевые ножи и мины с пиротехническим неубойным зарядом.

– Пиротехнику можно убрать и поставить боевой заряд, – махнул рукой Яковлев. – Значит, они уже в Пироговке! Вот черт! В этой… вместе с мужем и двумя детьми проживает дочь генерала Каляева. Ну, этого фээсбэшника, которому ты сигарету потушил. Ну и… А Каляев, судя по всему, к ней сейчас поехал. Ну-ка, сейчас! – Яковлев начал поспешно искать в телефонной книге своего мобильника номер генерала. – Муж у нее этот… предприниматель известнейший! Ну-ка стой!

Полковник Яковлев точно окаменел. Заговорил отстраненным голосом, какой бывает у инопланетян в фантастических фильмах:

– Максим Богданов был осужден за убийство семьи предпринимателя, друга этого самого Мятликова, каляевского зятя! Я не занимался этим делом, но сейчас вспомнил! Все сходится! Ласты Богданов с подельником и в самом деле навострили в Пироговку.

Яковлев тут же начал набирать наконец-то отысканный номер генерала Каляева. Тот отозвался на редкость быстро. Вначале перебросились ничего не значащими фразами.

– Вот что, Александр Геннадьевич, – осторожно начал Яковлев, пытаясь угадать настроение Каляева. – Я немного погорячился, ты уж извини за сегодняшнее.

– Без проблем, Юра, – отозвался на другом конце Каляев. – Как идут поиски?

– Идут, – ответил Яковлев. – Будешь свободен, поговорим. Ты в Пироговке?

– Да, у дочери.

Далее оба службиста обменялись очередными дежурными фразами и распрощались.

– Самое интересное, что все в порядке! – С несколько обескураженным выражением лица Юрий Сергеевич повернулся к Николаю. – Что теперь будем делать, десантник?

– Ну, давай, Юрий Сергеевич, вызывай свой спецназ, волкодавов, «Альфу», – только и ответил Водорезов.

Что еще можно было посоветовать полковнику МВД?

– Куда вызывать-то? В Пироговку? – переспросил Яковлев. – Или их там, в Пироговке, нет… Или что?! Как должны действовать разведчики-диверсанты при захвате объекта?

– Быстро и решительно… А вот нам, полковник, лучше не торопиться.

– Хорошо, гвардеец, – неожиданно согласился с Николаем Юрий Сергеевич. – Каляев этот… Сволочь, одним словом. Да, Коля-Николай, задали вы мне, братья-десантники, задачку! Про схрон ваш я, Водорезов, тоже… временно даю подписку о неразглашении! Ставим «цистерну» на место и поехали!

Перед тем как вместе с Водорезовым сесть в автобус, полковник Яковлев уже в который раз отдал распоряжение местному ОМОНу и розыскникам ФСИН прочесать близлежащий лес и прилегающие к нему деревни. Вместо себя он оставил за старшего молодого майора Воробьева, перспективного опера, недавно окончившего академию.

– Куда едем? – спросил Николай.

– Кое-что уточнить, – ответил полковник.

Более вопросов Николай не задавал. И сейчас в его сознании звучала та же фраза, что совсем недавно была произнесена для его бывшего подчиненного, – «пути назад нет!». Или Водорезов разберется во всем сам, или… Про это «или» ему додумывать не хотелось. Что он, Николай, сделал для своего лучшего бойца? Хотел сделать контрактником, младшим лейтенантом? Но тому была интересней жизнь на гражданке, в цирке его любимом. После службы Водорезов почти ни разу не поинтересовался, как складывается жизнь рядового запаса. Знал лишь, что в цирке Максим проработал недолго, ушел в частное охранное предприятие, а через некоторое время был арестован за убийство семьи крупного предпринимателя, того самого, которого охранял. На суд Водорезов не пошел, чиркнул лишь письмо, пару дежурных фраз, держись, дескать, Богданов, что бы ни было, Коля Водорезов тебя не забудет… На том и все! Вот они и встретились. Гвардии рядовой и его командир. И теперь он, подполковник Водорезов, не имеет права бросить Максима, кем бы он, этот Богданов, теперь ни был. Потому как и в самом деле невозможно забыть те часы на одной из улиц Грозного, когда проводили первичную разведку и попали в хитро организованную засаду. В первую же минуту «духи» убили двух офицеров и трех срочников. Водорезов и остальные сумели укрыться в соседнем здании, занять оборону, установить пулемет. Впрочем, пулеметчика быстро снял снайпер, которого, в свою очередь, сумел снять Николай, лично вооружившись снайперской винтовкой. Водорезов же встал за пулемет. В результате десяти минут боя образовался небольшой «коридор», по которому можно было уйти, но кто-то должен был прикрыть отступающих пулеметным огнем. Ушли двое – юный лейтенант и еще более юный ефрейтор. Не по трусости, по приказу. У пулемета остался один Водорезов, тогда только-только получивший майорские погоны. Он велел пацанам уходить за помощью, привезти хотя бы одну «броню». Приказ получили трое, но один его не выполнил, это был девятнадцатилетний рядовой Богданов. Он был с командиром, пока не подошли «коробки», а с воздуха ударили «крокодилы». Максим отстреливался из автомата и прикрывал занявшего место пулеметчика Николая… Оба они до сих пор не знают, сколько продолжалось их противостояние с «духами», наверное, не меньше часа. Или двух… Хотя, может, все-таки меньше, иначе у них попросту кончился бы боезапас…