Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Положив руку на Книгу Света, она удивилась холоду, который ощутила. Буквы были выпуклыми, и ей казалось, что они отпечатываются у нее на ладони. Левой рукой она коснулась лба, холодного и сухого. Сердце придало ей уверенности своим ровным биением, и она быстро завершила обряд.

Жрица заговорила – от нее пахло не столько плохо, сколько чуждо: возрастом, достоинством, обязанностями ее сана.

– Повторяй за мной, Джо-ан-энна, общая наша дочь.

– Хорошо, Мать Альта, – прошептала Дженна внезапно надломившимся голосом.

– Я, дитя семи весен… – начала жрица.

– Я, дитя семи весен…

– Я выбираю, и я избрана.

Дженна перевела дух.

– Я выбираю, и я избрана.

Жрица улыбнулась, и Дженна увидела, что улыбка у нее не столько холодная, сколько печальная, и что жрица не привыкла улыбаться.

– Путь, который я избираю, это…

– Путь, который я избираю, это… – повторила Дженна.

Жрица кивнула. Она смотрела странно-выжидающе.

Дженна снова перевела дух. Сколько дорог открывалось перед ней в этот миг. Она закрыла глаза, чтобы осознать это, открыла их снова, и хищный взгляд жрицы поразил ее. Дженна слегка повернула голову и, обращаясь к темной сестре, сказала громче, чем намеревалась:

– Путь воительницы. Охотницы. Хранительницы леса. – И она вздохнула, радуясь, что все позади.

Жрица помолчала немного с почти сердитым видом. Потом она и ее сестра наклонились и обняли Дженну, шепча ей:

– Ты хорошо выбрала, воительница. – В этих словах не было тепла.

Дженна сошла вниз, еще слыша эхо слов, которые шепнула ей одна только жрица. Вот бы знать, говорила это жрица другим девочкам или нет. Дженне почему-то казалось, что нет – жрица добавила, одолеваемая странной дрожью: «Избранное дитя самой Альты».

На следующее утро уроки начались всерьез. Лес и раньше не был местом для игр, но настоящее учение – вопросы, ответы, запоминание и, наконец, игра – начиналось только после Выбора.

– Вот это наперстянка, – сказала мать Пинты Амальда, опускаясь на колени около тускло-зеленого растения. – Скоро она зацветет маленькими пурпурными колокольчиками.

– Почему бы ее тогда не назвать колокольчиком? – пробурчала Дженна, но Амальда только улыбнулась в ответ.

– Она красивая! – сказала Пинта и хотела погладить листок, но Амальда шлепнула ее по руке и сказала, видя, что Пинта обиделась:

– Запомни, дитя: «Лучше воду пролить, чем кувшин разбить». Не трогай ничего, если не знаешь твердо, что можешь это сделать. Чертополох и шиповник колются, крапива жалит, а есть и более хитрые растения, вред от которых сказывается долгое время спустя.

Пинта поднесла неосторожную руку ко рту.

По знаку Амальды обе девочки опустились на колени рядом с ней – Дженна близко, а все еще обиженная Пинта чуть подальше. Но солнечный нрав скоро победил обиду, и Пинта пододвинулась к Дженне.

– Понюхайте сперва, – сказала Амальда, указывая на листья растения.

Девочки вдохнули едва ощутимый терпкий запах.

– Если бы я дала вам попробовать эти листья, вы бы их тут же выплюнули. – Амальда передернулась, и девочки повторили за ней, Пинта с улыбкой до ушей. – Но если тело наливается водой, которая не находит выхода, или сердце начинает стучать слишком часто и громко, то Кадрин сделает отвар из этих листьев, и больной полегчает. Однако… – Амальда предостерегающе вскинула руку. Девочки уже усвоили, что этот знак гласит «молчи и слушай», – однако остерегайтесь этой «красивой» травы. В малых количествах она полезна, но если сделать со злым умыслом слишком крепкий настой, выпивший его умрет.

Дженна вздрогнула, а Пинта кивнула.

– Заметьте хорошенько это место, – сказала Амальда. – Ее листья рвут, только когда цветы распустятся, но Кадрин порадуется, что мы нашли для нее целую лощинку наперстянки.

Девочки осмотрелись.

– Какие приметы назовешь ты, Дженна?

Дженна поразмыслила.

– Большое белое дерево с двумя ветками, отходящими от ствола.

– Хорошо. А ты, Пинта?

– Третий поворот тропы, а потом направо, Ама. – Пинта в волнении назвала мать так, как звала в раннем детстве.

– Прекрасно! – улыбнулась Амальда. – У вас обеих острые глазки – но в лесу нужны не только они. Пошли. – Она поднялась и зашагала дальше. Девочки последовали за ней вприпрыжку, держась за руки.

Второй урок не замедлил прийти за первым. Вскоре Амальда вскинула руку, и девочки тут же замерли на месте. Амальда задрала подбородок, и они сделали то же самое. Она дотронулась до своего правого уха, и они стали прислушиваться. Сначала они не услышали ничего, кроме ветра в листве, но потом раздался какой-то странный треск и стрекот.

Амальда указала на поваленное дерево – девочки тихо подошли к нему и посмотрели.

– Ну, что это за зверь? – спросила Амальда наконец.

Пинта пожала плечами, а Дженна отважилась на догадку:

– Заяц?

– Умей слушать, дитя. Уши не менее важны, чем глаза. Разве вы не слыхали этот сердитый цокот? Вот так. – Амальда запрокинула голову и воспроизвела звук языком.

Девочкн в восторге расхохотались, и Амальда показала им, как это делается. Обе попробовали, и первой получилось у Пинты.

– Этот звук издает белка, – сказала Амальда.

– Я знаю! – воскликнула Дженна и сама удивилась – когда имя было названо, она вдруг поняла, что и правда это знает.

– Я тоже! – сказала Пинта.

– Раз белка цокочет, значит, она видит нас и сердится за то, что мы вторглись в ее владения. – Амальда огляделась вокруг, и девочки последовали ее примеру. – Ну-ка, поищем, где тут ее излюбленные местечки. Чаще всего это поваленные стволы, вот как этот.

Девочки поглядели на пень и увидели вокруг него шелуху от шишек и орехов.

– Белка здесь ест, – сказала Амальда, – и оставляет за собой следы, сама того не зная. Попробуйте теперь найти ее кладовые – она любит делать запасы.

Девочки разошлись так тихо, как это только доступно семилетним, и скоро каждая напала на свою ямку. Дженна нашла желудь, а Пинта – только шапочку от него. Амальда похвалила их за приметливость и показала им легкие царапины на деревьях – белки гонялись там друг за дружкой и оставили на коре немного своей шерсти. Амальда ловко отцепила клочок и положила в сумку у пояса.

– Сада и Лина воткнут это в свои ковры.

Девочки принялись лазить по деревьям, собирая беличью шерсть. Дженна нашла царапины поглубже и спросила:

– Белка?

Амальда погладила ее по голове.

– Молодец, что заметила, но это не белка.

Пинта потрясла своими черными кудряшками и важно сказала:

– Слишком большие следы. Слишком глубокие.

– Лиса? – прошептали вместе Пинта и Дженна, а Дженна добавила: – Енот?

– Горная кошка, – улыбнулась Амальда.

На этом урок закончился – все понимали, как это опасно. Амальда не видела свежего помета и сомневалась, что кошка находится где-то поблизости, но решила, что научить девочек предосторожности будет полезно, и увела их домой.

За обеденным столом, уставленным витыми булками и дымящимися мисками с беличьим жарким, Амальда не могла не похвастаться своими ученицами.

– Расскажите сестрам о том, что узнали сегодня, – велела она.

– Мы узнали, что наперстянка может приносить пользу, – сказала Пинта.

– И вред тоже, – добавила Дженна.

– Она помогает от сердца и… – Пинта умолкла, забыв, от чего же еще.

– И от воды, – подхватила Дженна, удивившись смешку, пробежавшему вокруг стола.

– А белки цокают вот так. – Пинта показала как и была вознаграждена рукоплесканиями. Она радостно заулыбалась – не зря они с Дженной упражнялись в этом искусстве всю дорогу до дома.

Дженна тоже похлопала подружке, а когда шум утих, выпалила, стремясь получить свою долю похвал:

– Мы нашли следы от кошачьих когтей. – Рукоплесканий не последовало, и она добавила: – Горная кошка убила мою первую мать.

За столом внезапно воцарилась тишина. Жрица окинула Амальду взглядом с ног до головы.

– Кто рассказал девочке эту… эту басню?

8
{"b":"12820","o":1}