Сатт осторожно скосил глаза на стену и заговорил с плохо скрываемым гневом:

– Все купцы имеют обыкновение предварять свою торговлю религией.

– Я следую закону, а не обычаям.

– Бывают времена, когда обычаи могут являться высшим законом.

– Тогда подайте в суд.

Сатт поднял голову. Его мрачные глаза словно ушли вглубь.

– Вы, в конце концов, смирниец. Видно, натурализация и образование не могут вычистить заразу в крови. Слушайте и попробуйте понять, хотя это никакой роли не играет. Дело не только в деньгах или рынках. Наука великого Хари Селдона доказывает, что от нас зависит будущая империя Галактики, и мы не должны сворачивать с этого имперского курса. Религия, которой мы располагаем, является всеобъемлющим инструментом достижения этой цели. С ее помощью мы поставили под контроль Четыре Королевства в тот самый момент, когда они едва не уничтожили нас. Это наиболее мощное средство для управления людьми и мирами. Главной целью развития торговли и купечества было более динамичное распространение религии, с тем, чтобы развеять всяческие сомнения и утверждать с полной уверенностью: прогресс новой техники и новой экономики всегда будет под нашим тщательным контролем.

Он сделал передышку, и Мэллоу спокойно вмешался:

– Я знаю теорию. Я ее вполне понимаю.

– В самом деле? Это больше, нежели я ожидал. Тогда вы понимаете, разумеется, что ваша попытка торговли ради самой торговли, массовое производство никчемных штучек, которое может оказать на экономику планеты лишь поверхностное влияние, принесение межзвездной политики в жертву богу прибыли, разъединение атомной энергии с нашей религией, осуществляющей над ней контроль – все это может кончиться лишь дискредитацией и полным отрицанием той политики, которая успешно действовала целый век.

– И достаточно, – безразлично сказал Мэллоу, – ибо политика эта устарела, опасна и нереализуема. Как бы хорошо ваша религия ни сработала на Четырех Королевствах, практически ни один другой мир на Периферии ее не воспринял. Одна Галактика знает, сколько изгнанников с того времени, как мы взяли Королевства под свой контроль, успело распространить историю о том, как Сальвор Хардин использовал жречество и народные суеверия, чтобы низвергнуть независимость и власть светских монархов. А если бы этого было недостаточно, двадцатилетней давности история с Асконой ставит все точки над "и". На Периферии сейчас любой правитель скорее перережет себе глотку, чем дозволит жрецу Установления ступить на свою территорию. Я не заставляю Корелл или любой другой мир принимать то, чего, как мне известно, они не хотят. Нет, Сатт. Если атомная энергия делает их опасными, то искренняя дружба, добытая торговлей, будет во много раз лучше, нежели ненадежное господство, основанное на ненавистном превосходстве чуждой духовной власти, которая, ослабни она хоть чуть-чуть, очень скоро рухнет и не оставит после себя ничего существенного, кроме вечного страха и ненависти.

Сатт произнес циничным тоном:

– Очень хорошо изложено. Итак, возвращаясь к началу беседы: каковы ваши условия? Что вы требуете за смену ваших взглядов на мои?

– Вы полагаете, что мои убеждения продаются?

– Почему бы и нет? – последовал холодный ответ. – Разве это не ваше дело – покупать и продавать?

– Только с выгодой, – сказал Мэллоу, не обидевшись. – Можете ли вы предложить мне что-либо больше того, что я уже получаю?

– Вы можете иметь три четверти от торгового дохода, а не половину.

Мэллоу коротко рассмеялся.

– Хорошее предложение. Вся торговля на ваших условиях упадет куда ниже десятой доли теперешних моих доходов. Попробуйте что-нибудь получше.

– Вы можете получить место в Совете.

– Я и так его получу, без вас и наперекор вам.

Сатт внезапно сжал кулаки.

– Вы также можете спасти себя от тюремного заключения. Двадцать лет тюрьмы, если я захочу. Подсчитайте-ка прибыль.

– Прибыли нет никакой, но как вы можете исполнить такую угрозу?

– А как насчет суда за убийство?

– Чье убийство? – презрительно спросил Мэллоу.

Голос Сатта теперь звучал грубее, хотя и не громче, чем прежде.

– Убийство анакреонского жреца на службе Установления.

– Ах, значит так? А какие же у вас доказательства?

Секретарь мэра наклонился вперед.

– Мэллоу, я не шучу. Предварительное следствие закончено. Мне надо лишь подписать заключение, и дело "Установление против Гобера Мэллоу, Старшего Купца" начнется. Вы обрекли подданного Установления на пытки и смерть в руках чужеземной толпы, Мэллоу, и у вас есть только пять секунд, чтобы отвратить наказание. Лично я хотел бы, чтобы вы действительно считали это блефом. Безопаснее иметь в вашем лице уничтоженного врага, а не сомнительно обращенного друга.

Мэллоу торжественно заявил:

– Ваше желание исполнено.

– Превосходно! – секретарь злобно улыбнулся. – Это мэр желал попробовать предварительно придти с вами к компромиссу, но не я. Вы свидетель, что я не слишком настаивал.

Дверь перед ним отворилась, и он вышел.

Мэллоу поднял взгляд на входящего в комнату Анкора Джаэля.

– Ты слышал? – спросил Мэллоу.

Политик плюхнулся прямо на пол.

– С тех пор, как я его знаю, никогда не видел этого змея в таком разъяренном состоянии.

– Отлично. Какой вывод ты из этого делаешь?

– Что ж, я скажу тебе. Внешняя политика давления с помощью духовных средств – это его идефикс, но мне следовало бы добавить, что конечные его цели отнюдь не духовные. Меня выкинули из кабинета именно за сходную аргументацию, о чем ты хорошо знаешь.

– Знаю. И каковы же эти недуховные цели, согласно твоим наблюдениям?

Джаэль посерьезнел.

– Ну, он не глуп, поэтому он должен видеть банкротство нашей религиозной политики, которая за семьдесят лет едва ли завоевала для нас хоть одну планету. Он явно использует ее в своих собственных целях. Ну, а каждая догма, опирающаяся в основном на веру и эмоции – это опасное оружие: используя его против других, практически невозможно гарантировать, что оно не обратится против тебя самого. Уже сто лет мы поддерживаем ритуалы и мифологию, становящиеся все более почитаемыми, традиционными – и непоколебимыми. В некотором смысле они уже не находятся под нашим контролем.

– В каком смысле? – поинтересовался Мэллоу. – Не останавливайся. Я хочу знать твои мысли.

– Ну, допустим, что один человек, достаточно амбициозный, употребит силу религии против нас, а не для нас…

– Ты имеешь в виду Сатта?..

– Ты прав. Я имею в виду Сатта. Послушай, дружище, если он во имя истинной веры сможет мобилизовать против Установления всяких там иерархов на вассальных планетах, что мы сможем ему противопоставить? Взобравшись на самую верхушку стандартов благочестия, он может объявить войну ереси, представленной, к примеру, тобой, и в итоге сделаться королем. В конце концов не Хардин ли говаривал: "Атомный бластер – оружие хорошее, но оно может стрелять в обе стороны".

Мэллоу хлопнул себя по голому бедру.

– Прекрасно, Джаэль, тогда введи меня в Совет, и я смогу бороться с ним.

Джаэль помолчал, потом произнес со значением:

– А может, и не сможешь. Что это он болтал насчет жреца? Это неправда, не так ли?

– Совершенная правда, – беззаботно подтвердил Мэллоу.

Джаэль присвистнул.

– У него есть серьезные доказательства?

– Он должен их иметь, – Мэллоу поколебался, потом добавил: – Джейм Твер был с самого начала его человеком, хотя оба они не подозревали, что мне это известно. И Джейм Твер был свидетелем.

Джаэль покачал головой.

– Н-да. Это плохо.

– Плохо? Что в этом плохого? Этот жрец находился на планете нелегально, вопреки законам самого Установления. Он, очевидно, был использован кореллианским правительством как приманка, вольно или невольно. По всем канонам здравого смысла я не имел выбора. Мне оставался только один вариант действий – и эти действия находились в строгом соответствии с законом. Если Сатт потащит меня в суд, он добьется лишь того, что выставит себя полным дураком.