– Проходите, Дорник.

Ему пришлось открыть визу и заглянуть в нее, чтобы вспомнить имя.

– Куда… куда… – начал Гаал.

Человек за стойкой ткнул пальцем.

– Такси – направо, третий выход налево.

Гаал направился в указанном направлении и увидел сияющие извивы воздуха, подвешенные высоко в пустоте и гласящие: "ТАКСИ ВО ВСЕ ПУНКТЫ".

Когда Гаал отошел, от безымянной толпы отделилась фигура и придвинулась к стойке. Человек у стойки посмотрел вверх и кратко кивнул. Фигура кивнула в ответ и последовала за молодым иммигрантом, успев как раз вовремя, чтобы услышать, куда тот отправился.

Гаал уперся в поручни ограждения.

Небольшая табличка гласила: "Диспетчер". Человек, к которому она относилась, спросил, не поднимая глаз:

– Куда?

Гаал растерялся, и даже в течение этих нескольких секунд нерешительного раздумья за ним успела образоваться очередь. Диспетчер посмотрел вверх:

– Куда?

Финансы Гаала были скудными, но требовалось переночевать лишь одну ночь: потом он устроится на работу. Он попытался принять беззаботный вид.

– Хороший отель, пожалуйста.

Диспетчер оставался невозмутимым.

– Они все хорошие. Назовите, который.

Гаал сказал в отчаянии:

– Ближайший, пожалуйста.

Диспетчер нажал кнопку. На полу появилась тонкая световая черта, которая извивалась среди других ей подобных, вспыхивая всеми цветами и оттенками. В руки Гаалу сунули слабо светящийся билет.

– Один и двенадцать, – сказал диспетчер.

Гаал порылся в горсти монет.

– Куда мне идти? – спросил он.

– Следуйте за светом. Пока вы идете в правильном направлении, билет будет светиться.

Гаал осмотрелся и зашагал. По просторному полу, вдоль своих указательных линий брели сотни людей, рассеиваясь в точках пересечений, чтобы добраться до соответствующих мест назначения.

Его собственная дорожка закончилась. Человек в ослепительной желто-голубой униформе, сияющей незапятнанной новизной пластоткани, потянулся к двум его сумкам.

– Прямая линия до "Луксора", – сказал он.

Тот, кто наблюдал за Гаалом, расслышал это. Он также услышал, как Гаал ответил: "Прекрасно", и проследил, как тот входит в тупоносый аппарат.

Такси отвесно взмыло вверх. Гаал глядел по сторонам сквозь изогнутые прозрачные окна, дивясь ощущению полета внутри закрытого помещения и бессознательно вцепившись в спинку водительского сиденья. Пространство как бы сжалось, и люди превратились в беспорядочно раскиданных муравьев. Затем, уменьшившись еще, картина эта заскользила назад.

Впереди была стена. Она начиналась прямо в воздухе и уходила вверх насколько можно было охватить взглядом. Ее изрешечивали дыры, оказавшиеся входами в туннели. Такси Гаала приблизилось к одному из них и нырнуло внутрь. Гаал даже подивился: как это водитель выбрал нужный туннель из столь многих.

Теперь осталась только чернота. Мрак рассеивался лишь пролетавшими мимо цветными сигнальными огнями. Воздух гудел от напора.

Затем торможение подтолкнуло Гаала вперед, такси выскочило из туннеля и снова опустилось на нижний уровень.

– Отель "Луксор", – сказал водитель, хотя это было понятно и так.

Он помог Гаалу вынести багаж, с деловым видом принял десять кредитов чаевых, подобрал ожидавшего пассажира и снова поднялся в воздух.

За все это время, начиная с момента высадки, не было видно ни кусочка неба.

3.

ТРАНТОР – …К началу тринадцатого тысячелетия эта тенденция стала очевидной. Будучи центром имперского правительства в течение сотен сменявших друг друга поколений и находясь в центральной области Галактики, среди наиболее тесно заселенных и промышленно развитых миров, он не мог не стать самым плотным и богатым сгустком человечества, когда-либо создававшимся этим родом.

Урбанизация планеты, постоянно развиваясь, достигла наконец предела. Вся суша Трантора, протяженностью в 75 000 000 кв. миль, стала единым городом. Максимальная численность населения превышала сорок миллиардов. Это огромное население занималось почти исключительно административными нуждами Империи, но его все равно недоставало, если учесть сложность задачи. (Вспомним, что именно невозможность нормального администрирования при вялом руководстве последних Императоров сыграла заметную роль в Упадке Галактической Империи). Ежедневно флот в десятки тысяч кораблей доставлял продукцию двадцати аграрных миров к обеденным столам Трантора…

Его зависимость от внешних миров в том, что касалось пищи и, в сущности, всего необходимого для жизни, делала Трантор все более уязвимым для осады. В последнее тысячелетие Империи непрерывно растущее число мятежей довело это обстоятельство до сознания каждого из Императоров, и имперская политика превратилась в нечто вроде защиты нежной сонной артерии Трантора…

ENCYCLOPEDIA GALACTICA

Гаал не был уверен в том, светит ли солнце или, точнее, день ли теперь или ночь. Спрашивать он стеснялся. Казалось, вся планета живет под металлом. Правда, прием пищи, в котором он только что принял участие, именовался вторым завтраком, но существовало много планет, которые жили по стандартному времени, не учитывая смену дня и ночи (возможно, неудобную для них). Скорость вращения планет различалась, и он не знал, какова эта скорость для Трантора.

Для начала он, руководствуясь указателями, поспешил в "Солнечную комнату" и обнаружил, что это всего-навсего зал для принятия ванн искусственного освещения. Он помедлил секунду или две, затем вернулся в главный вестибюль "Луксора".

– Где я могу купить билет на экскурсию по планете? – спросил он у портье за стойкой.

– Прямо здесь.

– И когда она начнется?

– Вы как раз пропустили ее. Следующая – завтра. Купите билет сейчас, и мы забронируем для вас место.

– Ээ…

Завтра слишком поздно. Завтра ему надо быть в университете. Он спросил:

– Разве тут нет башни для обозрения – или чего-нибудь в этом роде? Я хочу сказать – на открытом воздухе.

– Конечно! Вот вам билет туда, если желаете. Лучше подождите, я проверю, не идет ли дождь.

Портье коснулся контакта за плечом и вместе с Гаалом прочел поплывшие по экрану слова. Он сказал:

– Погода хорошая. Теперь я припоминаю, что стоит сухой сезон, – и словоохотливо добавил: – Лично я не интересуюсь внешним миром. Последний раз я был снаружи три года назад. Увидеть все это один раз, узнать, что к чему – и хватит. Вот ваш билет. Специальный лифт позади вас. Он помечен "К башне". Просто воспользуйтесь им.

Лифт был нового типа и работал на гравитационном отталкивании. Гаал вошел внутрь; за ним втянулись остальные. Оператор нажал кнопку. Когда гравитация упала до нуля, Гаал на миг ощутил себя подвешенным в пространстве. Потом, когда лифт ускоренно пошел вверх, он снова приобрел небольшой вес. Последовало замедление, и его ноги оторвались от пола. Он непроизвольно взвизгнул.

– Затолкни ноги под перила, – рявкнул оператор. – Ты что, читать не умеешь?

Прочие поступили именно так. Они улыбались, пока Гаал отчаянно и безуспешно пытался сползти вниз, цепляясь за стену. Их обувь была зажата хромированными перильцами, которые располагались на полу через каждые два фута параллельными рядами. Входя, он заметил эти скобы, но не обратил на них внимания.

Наконец, чья-то рука стащила его вниз. Он пробормотал слова благодарности. Лифт встал. Гаал ступил на открытую террасу, купавшуюся в ослепительном белом сиянии. Человек, чью руку помощи он только что принял, стоял прямо за ним. Он дружелюбно сказал:

– Полно свободных кресел.

Гаал закрыл разинутый в изумлении рот и произнес:

– Да-да, кажется, именно так.

Он машинально направился к креслам, потом остановился и сказал:

– Если вы не возражаете, я немного постою у ограды. Я… я хочу немного поглядеть.

Человек добродушно помахал рукой. Гаал оперся о перила, доходившие ему до плеча, и погрузился в панораму.