– Может, не предупредив Вас, они таким способом отомстили? Они, наверное, пришли в ярость из-за Вашего ухода?

Он лишь беспомощно улыбнулся:

– Нет.

– Тогда почему же? – ожесточенно вопросил я. Эти негодяи в любой момент могли  все остановить и Миа сейчас была бы жива!  Как можно допустить такое? Кровь ударила мне в голову, я в гневе вскочил.

– Возможно, они считали, что иного выбора нет.

Я презрительно фыркнул.

– А чем же хорош этот?

– Он привел к окончательному уничтожению Лесного Лорда, – ответил он.

– А Вы-то почем знаете?! – меня не так-то легко было успокоить.

– Я это видел, – вновь вздохнул он.

Набрав побольше воздуха, чтобы снова выпалить что-нибудь, я внезапно осекся, немо уставившись на Гарретта. Внезапно до меня дошло – не существовало никакого достославного, овеянного легендами героя, уничтожившего Обманщика, потому что его победитель был невидим.

Вор прочитал по моему лицу, словно по открытой книге, все обуревавшие меня мысли и выразительно покачал головой:

– Я бы никогда не сумел это сделать в одиночку.

С новым изумлением я смотрел на этого особенного человека. А ему, похоже, совсем не нравилось мое изумление.

– Скажи спасибо своему Ордену. Твои братья разработали план, а я всего лишь следовал ему...

– Вы его осуществили. – Это был не вопрос, а утверждение и реакция Гарретта только подтвердила его. Он ничего не ответил и начал все так же моляа готовить для нас ужин. На душе у меня полегчало, когда я снова опустился на лежанку возле огня. До сего момента его вина из-за возрождения Обманщика тяжким грузом лежала на сердце. Но теперь я знал, что Гарретт искупил ее. Может, когда-нибудь он расскажет мне всю историю целиком, но пока что мои вопросы разбудили в нем старые воспоминания, так что не стоило задавать новых.

Отужинав, мы направились к Хранителям, чтобы отдать книгу Артемусу, а чуть позже собирались снова вторгнуться в Крепость Магов. Выходя из комнаты, Гарретт обернулся ко мне. После своего рассказа он не проронил ни слова и по лицу вора было ясно, что он собирался произнести нечто очень важное.

– Если вдруг случится нечто непредвиденное, ты ни в коем случае не станешь в это вмешиваться. Я требую, чтобы ты скрылся, если ситуация накалится. Спрячься и покинь Крепость, пока это будет еще безопасно. Ищи защиту у своих братьев, если я не смогу уйти вместе с тобой.

Мне было ясно, что „ситуация накалится“ еще мягко сказано, но тем не менее я воспротивился:

– Но...

Лицо Гарретта не допускало никаких возражений:

– Что бы ни произошло, сумею ли я вырваться оттуда или нет – обещай мне, что  сам спасешься бегством.

Вор не сразу получил мой ответ и голос его зазвучал жестче:

– Ты не пойдешь со мной, если не пообещаешь это.

Взгляд его глаз однозначно давал понять, что спор здесь неуместен.

– Обещаю, – с неохотой выдавил я.

Этого оказалось достаточно. Гарретт повернулся и вышел из комнаты.

По пути в Обитель Хранителей я вел сам с собой ожесточенные споры. Раз дал слово, то нужно его держать – так меня всегда учили. И я всегда серьезно относился к подобным вещам. Но в то же время мне было страшно потерять своего нового друга. Я сомневался, что в случае опасности смогу сдержать обещание, чтоб потом корить себя до конца своих дней. Лучше бы не случилось ничего „непредвиденного“. А еще я спрашивал себя, были ли записаны события сегодняшнего вечера в пророчествах Хранителей и хотел ли я знать, имея такую возможность, что именно должно произойти? Для чего вообще нужны такие полные мудрости предсказания, если при этом ничего нельзя изменить? Что с того, если знаешь, как все произойдет и не в силах отвести перст судьбы?

Мы вошли в Обитель, по пути никого не встретив в коридорах. Хранитель сидел в своей комнате за столом, склонившись над каким-то текстом. Подняв голову, он приветствовал нас улыбкой:

– Разве не ты еще вчера собирался прервать до лучших дней наше общение?

– Не будем играть в прятки. – Гарретт поведал Хранителю о вчерашнем приключении и неизвестном, напавшем на меня. – Мне хотелось бы, чтобы эта книга оказалась в безопасности. Мой дом больше ненадежен и я не могу все время таскать ее повсюду с собой. Подручные Абсалома готовы ко всякому, но не думаю, что они посмеют вломиться сюда.

Вор положил Книгу Праха на стол возле рукописей, при этом я невольно попятился.

– Это и есть она? – Артемус осторожно перевернул несколько страниц. – Странно...

– Очевидно, у тебя тоже проблемы с ее чтением.

– Это Письмена Предков, но не их язык... – он задумчиво листал дальше.

– Может, какой-то шифр?

– Пожалуй, да.

Я нехотя подошел поближе, стараясь не замечать мгновенно нахлынувший холод, и бросил осторожный взгляд на вычурные буквы. Они странным образом напоминали те огненные символы из склепа колдуна. Присмотревшись повнимательнее, я обнаружил, что буквы кажутся мне нечеткими, будто их форма постепенно, но непрерывно изменяется. От холода мне пришлось обхватить себя руками – абсолютно бессмысленный поступок, ведь от этого колдовского мороза не было защиты. Я уже начал снова пятиться, как вдруг в мешанине непонятных иероглифов обозначилось знакомое слово. Что за странная иллюзия – иногда мне не удавалось разобрать текст, написанный самыми обыкновенными буквами, а здесь речь шла о совершенно незнакомых мне Письменах Предков. Разумеется, строчки снова превратились в абракадабру, стоило чуть сконцентрироваться на них.  Я подумал, что мне все почудилось, когда странный эффект повторился. Мой непонимающий взгляд скользил по раскрытым страницам. Пришлось даже несколько раз прищуривать глаза, чтобы окончательно удостовериться в реальности происходящего.

Итак, глаза меня не обманывали – строки находились в движении, светясь тем же самым блеском, что и символы в склепе. Они изменяли форму, если достаточно долго их рассматривать – сначала незаметно, затем все быстрее, пока не начинали проступать отдельные слова.

Подняв голову, я заметил, как тихо стало в комнате. Гарретт давно наблюдал за мной и заметивший мое замешательство Артемус тоже направил на меня взгляд.

– Тебе что-то кажется странным в этой книге?  – спросил Хранитель.

– Но ведь Вы тоже должны это видеть? – сказал я, наморщив лоб.

– Что именно?

– Символы. Они меняются. Нужно лишь подольше посмотреть на них.

Артемус покосился на Гарретта.

– И как же они изменяются? – Интонация, с которой Артемус задал вопрос, была слишком уж отсорожной. Он что, считает меня сумасшедшим? Я дернул плечами:

– Если долго всматриваться в текст, то уже можно его прочитать.

– А что там написано?

С несчастным видом переступив с ноги на ногу, я опять склонился над страницей. Книга оказалась невероятно трудной для чтения, вдобавок надо было ждать, пока проявится следующее слово. Хотя я и осознавал, что строки состоят из знакомых слов, но не имел ни малейшего понятия, о чем идет речь. Кроме того, меня все больше сковывал холод. Я все же пытался сосредоточиться:

– Она... обвивает... мир... кольцом... здесь встречаются начало и... конец. Она несет вихри... стихий и... заключает в себе жизнь. – Я страшно замерз и отступил назад. – Попробуйте сами, нужно лишь присматриваться подольше!

Хранитель тихо покачал головой:

– Буквы совсем не движутся, во всяком случае для меня.

Опустившись на стул, я грелся возле камина. Что тут можно было сказать? Либо я окончательно свихнулся, либо проклятая книга использовала меня в собственных целях, разрешив исклчительно мне видеть сокрытый в ней смысл. Вот ведь какая великая честь!

– Ты оказал бы нам неоценимую помощь, если бы продолжил чтение, Тим. Похоже, ты один имеешь доступ к книге и нам не на кого больше рассчитывать. – Взгляд Артемуса был требовательным.

Ища помощи, я посмотрел на Гарретта, который все время молча наблюдал за мной. Книга вызывала у меня отвращение, не хотелось еще раз к ней приближаться.