— Сергей Николаевич, куда бежать и что нам делать, если сейчас снаряд попадет в ваш кабинет?

— Подождать, пока пыль осядет, и тогда действовать по обстановке.

— Сергей Николаевич, а пыль от чего? От нас или..? Журналистка вдогонку:

— А если пыль и будет тем, что от нас останется?

— Ну, тогда, по крайней мере, не будет вопросов, куда бежать.

Подобным образом со специфическими шуточками встречали танковые залпы и многие другие люди.

В какой-то момент атаки было слышно, как Руцкой громко комментировал от окна приемной одно загадочное происшествие.

Звучало примерно следующее: «Смотри, вон на набережной 4 БТРа!.. Видишь, они бьют по этим с тыла!.. Им отвечают, б… Смотри, уходят, уходят!.. Ушли в переулки!»

Как мы теперь выяснили, по БТРам таманцев и десантникам 119-го пдп стреляли БТРы МВД генерала Анатолия Романова, снайперы Коржакова и «бейтаровцы», получившие официальный приказ выбивать армейских офицеров и ложное сообщение о переходе на сторону парламента «ачаловского» 119-го полка (Владислав Ачалов, действительно, когда-то служил в 119-м полку, только не в парашютном, а в танковом. — Авт. ). Командиры штурма сознательно пытались разозлить армейцев.

Из справки ГУКВВ МВД РФ за 4 октября 1993 года:

«В 7.30 сводная рота, разворачиваясь на Краснопресненской набережной, подвергалась обстрелу в течении 40-60 минут из гранатометов и крупнокалиберных пулеметов, в результате чего 2 БТРа (бортовые номера 444 и 450) были подбиты, 3 человека убиты и 6 ранены.»

Таким образом десантники 119-го пдп в долгу не остались и за своих пятерых убитых сожгли два БТР-80 ВВ МВД РФ и положили троих эмвэдэшников (заместителя командира полка ОМСДОН п.п-к. А. Савченко, возможно — заместителя комбата С. Грицюка.), хотя сомнительную эту славу «МК» и приписал группе «А» и «Вымпел» (офицеры «Вымпела» лишь отстрелили из гранатомета одно колесо у этого «взбесившегося» БТРа, который неосмотрительно отъехал от них к месту сосредоточения 119-го пдп. — Авт. )

Вскоре с задания пришел Григорий и сказал, что мне ведено спуститься в комнату разведчиков на 2-м этаже. Насиженный стул покидать не хотелось, но после краткой перепалки пришлось спуститься вниз.

В комнате меня ждал другой ачаловский завсегдатай подземелий. Он сообщил, что у них приказ Ачалова спешно сформировать группу. Нужно с важным гражданским гостем прорваться к подземному коллектору и через подземные коммуникации выйти с ним в город. Идти предстоит с грузом. При формировании группы в ее состав разрешено брать любых ребят из штаба. В заключение он сказал, что в числе других они забирают и меня.

Точку в нашем разговоре через несколько минут поставили Андрей и Вильно. Они влетели в комнату вместе с Григорием и рявкнули на меня, что приказы не обсуждаются, что я задаю много вопросов и долго копаюсь. Андрей сказал, что Ачалов нас благословил на прорыв и пожелал удачи. На прощание Владислав Алексеевич крепко обнял Григория и сам проводил ребят до лестницы 5-го этажа. На мой вопрос о Дмитрии последовал ответ, что его на месте не было, а наше время и так уже все давно вышло, и любое промедление обрекает группу на неудачу.

Под командой Григория мы спешно двинулись по коридору к 24-му подъезду. Перед нами была набережная и съезд по пандусу к мэрии и Калининскому мосту. Выбежав отсюда на улицу, мы оказались бы перед БТРами и БМП, как на ладони. Они дружно гвоздили по дому, а одна бронемашина ревела буквально в двух шагах от нас то ли прямо под пандусом, то ли в нескольких метрах за ближайшим углом «Белого дома». Постовой милиционер сказал, что мы с ума сошли, если хотим под таким огнем выскочить на улицу. Показал рукой на три трупа баррикадников, лежащих прямо перед нами на пандусе. Ребята те стояли на посту на улице со стороны набережной и не успели добежать до нашего подъезда, как были в спину расстреляны из крупнокалиберных пулеметов БТРов Котенева.

Мы повернули обратно. Григорий сказал, что к нашей цели ближе всего можно было попасть из 24-го подъезда. Теперь же придется проделать под огнем гораздо более длинный путь.

Перешли в 20-й подъезд. На полу залегло около сотни безоружных баррикадников, казаков и раненых, на всех было всего два автомата.

Вскоре стало ясно, что нам предстояло обогнуть «Белый дом» со стороны этого подъезда в зоне прямого обстрела многочисленных БТРов. Из здания было видно, как они ведут огонь на поражение из своих КПВТ калибра 14,5 мм, часть из которых устроилась практически напротив подъезда и вела обстрел здания. Григорий скрупулезно доложил командиру группы о схеме ведения огня и расположении огневых точек. Никаких снайперов, естественно, видно не было, и в спешке о них я просто не вспомнил. Благодаря такой своевременной забывчивости не было и страха перед этой незримой опасностью. Это добавило решительности в последующих действиях.

Показания раненого Волкова об обстановке в районе 20-го подъезда:

«…После того, как в здании Верховного Совета мне оказали медицинскую помощь, я вернулся к дверям 20-го подъезда и расположился в вестибюле. В этот момент с улицы вбежала молодая женщина и стала просить помочь донести раненого. Пока один из казаков хватал белую тряпку, чтобы выйти с ней из здания, женщина уже выскочила на улицу и ее тут же срезала очередь (огонь был очень интенсивный). Парень из подразделения РНЕ крикнул: „Она, кажется, еще живая!“ Женщина лежала плашмя на животе в 2-3 метрах от подъезда, ее левая нога конвульсивно дергалась.

В этот момент из-за легковой машины выскочил парень, но не успел он сделать и двух шагов, как был скошен автоматной очередью. Их было двое. Второй решил перекатом подкатиться к дверям подъезда. Уже у самых дверей, когда он попытался их открыть, его ранило в живот или в спину. Он корчился примерно в 1 метре от двери. Помочь ему под таким огнем было невозможно — обстрел значительно усилился, по людям велся шквальный огонь на поражение». (Конец цитаты.)

…По команде командира группы мы с Андреем первыми выскочили из 20-го подъезда и, пригнувшись, перебежками, что было сил, ринулись вдоль «Белого дома» в сторону мэрии. По левую руку были видны трупы убитых баррикадников. Расстреляли и всех молившихся — они лежали прямо на месте молебна. Мимо головы противно и уже знакомо щелкали пули. По звуку выделялись длинные очереди крупнокалиберных пулеметов БТРов и короткие автоматные. Сзади один раз ухнуло из БМП — то ли сподобились на одиночный выстрел из 30-мм пушки, обещанные на Совете Безопасности БМП-2 ГУВД Москвы Владимира Иосифовича Панкратова, то ли долбануло 73-мм орудие БМП-1 Таманской дивизии. Мы с Андреем одновременно упали на углу «Белого дома» за короткий бордюр эстакады, которая вела от гостиницы «Мир» вдоль торца здания парламента к его 24-му подъезду.

Прямо перед нами виднелся Горбатый мост. На остатках баррикад убитые, развороченные очередями люди. Это были безоружные горожане, пытавшиеся укрыться от огня под мостом и в его окрестностях. Еще в начале атаки 5 БТРов проутюжили колесами и огнем 10 пулеметов (штатное вооружение любого БТР — 2 пулемета: один крупнокалиберный КПВТ калибра 14,5 мм и второй — 7,62-мм пулемет Калашникова танковый — ПКТ) кровавую дорожку между западной и восточной баррикадами, атаковав вплотную с 8-м и 20-м подъездами. Один из этих БТРов подошел к мосту и в упор расстрелял из крупнокалиберного пулемета всех спрятавшихся там людей. Возможно, что именно он вместе с другими бронетранспортерами бил нам в спину со стороны 8-го подъезда. На всем нашем пути убитых было много, все без оружия.

Андрей стал считать БТРы, потом лишь присвистнул и выругался. Только со стороны американского посольства (с Девятинского переулка ближе к Конюшковской улице) метров со 100 от нас стреляли 3 БТРа, еще одна группа из 3 БТРов вела огонь на расстоянии менее 60-100 метров со склона Дружинниковской улицы — района расстрелянной Казачьей заставы. Один БТР стрелял из-за памятника. За каждым БТРом — по 10-20 человек, стрелявших из автоматов короткими очередями. Автоматчики, уже досыта вкусившие крови, явно обалдели от нашей наглости и перенесли на нас огонь с некоторым опозданием. После дерзкой перебежки особенно пристальное внимание нам уделили пулеметчики КПВТ 3 БТРов с Девятинского переулка. Пули цокали по нашему бордюрчику и асфальтовой дорожке. На глазах, как в замедленном кино, из одного лежавшего навзничь человека пули вырвали клочья, его тело лишь немного дернулось. Они били на поражение по всем без исключения — по убитым, раненым и по еще живым.