– Сейчас он в баре. Пропустил двойную "Столичную" и закусывает устрицами, - доложил оператор монитора. - Заказал билет до Лхасы. "Чингиз-Ханом". Ребята только что прочесали его номер в гостинице. Айзек будет здесь с докладом через пару минут.

– Отлично, - констатировал Следователь со смешной фамилией. - Хотя и непонятно. Так или иначе, встречу с "другом" там ему и сделаем. Вольф, вы меня поняли? А вот и Айзек…

– Улов практически нулевой, - доложил появившийся на пороге лысоватый энергичный человек средних лет. - Обычный дорожный комплект, бутылка водки и никаких записей. Пара журналов для чтения в дороге и, впрочем - вот. Это он кинул в утилизатор, но это был уже наш утилизатор…

Он извлек из сумки зажатый между листками прозрачного пластика и уже снабженный инвентарным номером, помятый, косо вырезанный из типовой распечатки телегазеты, клочок бумаги.

"Работа в Дальнем Космосе для мужчин до 50. Надежное здоровье - обязательно. Опыт военной службы дает приоритет. Ваше прошлое никого не интересует. 6889963."

– Вот как… Запрос по номеру сделали? - Разумеется. Как всегда - промежуточный агент. Темная лошадка - ни на какие вопросы не отвечает. И имеет на то все права… Типичная тактика вербовщиков. "Звездные рейнджеры", "Солдаты судьбы" или кто-нибудь в этом духе…

– Прикинулись бы клиентом… - Так и работали - но, похоже, наш номер блока связи "светится". - Пся крев! - ни на что нельзя положиться… Он звонил по этому номеру? - Нет еще. Может быть кто-то это сделал по его поручению. - Вышел из бара, забирает шмотки из номера, - доложил оператор. - Заказал по телефону такси до терминала…

Еще через несколько минут группа оперативной разработки "Сон" имела удовольствие созерцать на экране монитора, как сияющий как медный пятиалтынный, возвышающийся на пару голов над прочими пассажирами, Дмитрий Шаленый, благоухая тюремным одеколоном и "Столичной", поднялся на борт авиалайнера-люкс "Чингиз-Хан" и простился со столь гостеприимной землей Европы.

Кай задержался на пороге уютного коттеджа, затерявшегося в тени заброшенного сада. Старые деревья, вплотную подступавшие к дому, источали густой, пряный аромат начавших увядать цветов. Следователь посмотрел на дверь в поисках кнопки звонка. Его внимание привлек светло-коричневый прямоугольник рядом с дверным косяком. Чуть выше его ярко блестела новенькая бронзовая табличка с причудливой вязью псевдоготических букв: Миссис Миранда Окама.

Кай недоуменно справился в записной книжке. Там ясно значилось - Миссис Миранда Штейнбоген. Именно так звали родную сестру Посла, с которой он только что договорился о встрече по блоку связи.

Через пару секунд после осторожного прикосновения к сенсору дверного домофона приятный женский голос из динамика над дверью осведомился, кто и по какому вопросу хочет видеть хозяйку дома.

– Видите ли, миссис… - Кай замялся, не зная как точнее обратиться к невидимой собеседнице, -…Окама, с вами говорит Федеральный Следователь… Мы договаривались о встрече с полчаса назад…

– Да, я помню, проходите, пожалуйста. И извините, ради Бога, что я не могу встретить вас сама.

Дверь широко распахнулась, обнажая длинное горло узкого коридора, ведущего вглубь помещения. Изнутри дом не казался таким маленьким, как снаружи.

– Сюда, мистер Санди, - донеслось из дальней двери.

По сравнению с полутемным коридором, комната, куда вошел Следователь, казалась ярко освещенной. На самом же деле в ней царил легкий полумрак. Профильтрованные старинными шторами лучи солнца густыми волнами окутывали интерьер, придавая ему уютный, умиротворенный вид. Комната казалась сосудом, наполненным выдержанным портвейном. Кай не сразу заметил женщину, сидевшую за вязаньем в глубоком, старинной работы кресле в углу комнаты.

Она походила на своего брата - Кай уже просмотрел все доступные снимки Посла - такие же тяжеловатые даже одутловатые, но по-восточному скругленные, не лишенные изысканности черты лица, такой же исполненный какой-то внутренней боли взгляд аспидно-черных глаз.

– Присаживайтесь, господин следователь, - она указала ему на диван. - К сожалению, мои нервы подвели меня - не могу заставить себя подняться с проклятого кресла.

– Вы… обращались к врачу?.. - осторожно спросил Кай.

– Это излишне. Я знаю себя - завтра буду на ногах. И даже смогу улыбаться. Первый раз такая оказия приключилась со мной, когда погибла моя подруга. В горах. Потом - еще несколько раз… Хотите кофе? Или виски?

Она слабо пошевелила рукой, лежавшей на пульте дистанционного управления, и из-за портьеры выкатилась старомодная танкетка домашнего робота, увенчанная подносом с напитками и какой-то снедью.

– Благодарю вас, - Кай осторожно взял банку "Будвайзера". - Скажите, миссис, в телефонном справочнике вы значитесь как миссис Штейнбоген, а на двери я прочитал "Окама". Почему вы взяли фамилию брата?

– Брата? Но ведь это и моя фамилия. После ухода Клауса я давно подумывала об этом, а когда Ли погиб, я решила, что должна сохранить нашу фамилию. Я распорядилась вчера вечером.

– Эта трагическая случайность…

– Не надо, Следователь. Когда человек идет по улице, а на голову ему падает кирпич - то это действительно случайность. Или, если у библиотекаря, едущего на работу, вдруг отваливается колесо машины…

– А почему именно у библиотекаря?

– Потому что если в машине сидит торговец наркотиками или полицейский, то… впрочем, зачем я вам это объясняю? Кай с интересом посмотрел на такую домашнюю и внешне простую женщину, сидящую в кресле со спицами на коленях.

– Вы полагаете, что это было убийство?

– Это ваше дело - классифицировать смерти и развешивать ярлыки… Я знаю только одно: Ли настолько любил свою работу, что, не задумываясь, шел на любой риск ради нее. В отличие от многих политиков, он ненавидел компромиссы.

– В таком случае, ему, наверное, трудно давалась карьера, - Кай знал что говорил…

– Его выручала колоссальная работоспособность… Да и не сразу он стал таким… Бывает, что люди ближе к старости как бы ломаются, начинают считать принципы своей молодости смешным анахронизмом… У Ли все было наоборот. С возрастом он стал… я бы сказала фанатиком моральной чистоплотности… Это Гринзея сделала его таким… Кстати, вы, надеюсь, понимаете, что в пятьдесят пять быть Послом на этой Богом забытой планете, пусть даже Чрезвычайным и Полномочным - это отнюдь не блестящая карьера. Больше похоже на ссылку…

– У Посла были конкретные враги?

– Господи, а у кого их нет?

– Ну, таких, кто осмеливается пускать в ход оружие, бывает немного… Но, может быть, вы хотите сообщить мне что-нибудь более конкретное, чем общие соображения?

– Даже не знаю, что вам сказать, - миссис Окама отложила в сторону нечто недовязанное и приложила пальцы к вискам, пытаясь что-то вспомнить. - Пожалуй, во время этой поездки Ли был особенно озабочен. Я провожала и встречала его. Этот последний год в Колонии сильно изменил его. Мы обменялись буквально парой слов, из которых я поняла, что у него - проблемы… Он сказал, что заедет ко мне вечером, и мы обо всем поговорим…

– А что, мистер Окама часто обсуждал с вами свои дела?

Женщина настороженно взглянула на собеседника.

– Не знаю, куда вы клоните, но Ли нуждался в моей поддержке… После того, как у него умерла жена, а меня оставил Клаус…

– Извините, миссис, я только хотел узнать, не сообщал ли вам господин Посол что-нибудь конкретное о своей поездке на Гринзею?

– Но ведь мы так и не встретились. - Миранда поднесла платок к влажным глазам. - Тем вечером, буквально за несколько часов до того… как это случилось… он долго не снимал трубку, когда я позвонила ему, чтобы напомнить о том, что жду его на чашку чая и… Он очень странно ответил… То есть он мне сказал, что не сможет приехать… Но мне показалось… что он не понял кто звонит ему.