– А Джакомо Якопетти, собственной персоной. Не больше, ни меньше.
– Ты, дурень, что - с ночи на игле сидишь? - ошарашенно спросил Барсук.
– То-то и оно, что не на игле. И не пьян. И не с похмелья. И лучше тебя знаю, что как говорил я в тот раз, так и вышло - Джакомо с "Проциона" в ящике спустили. Пока ты тут неведомо где пропадал, почтенное общество уже на похороны сбрасываться начало…
– Говори дальше.
– А что говорить-то. Стою, со страху млею. Сам, меж тем чертей рисую от нефига делать. Сразу этих… Архангелов двоих и не заметил… Потом гляжу - Джакомо с одним вроде переглядывается… А на меня - в упор пару раз глянул - и ноль эмоций… Отчего еще страшнее, скажу тебе… Ну японец потихоньку у стойки, с ноги на ногу переминается, на часы посматривает… И тут к нему чудило какое-то подваливает - ручку, вроде, попросить - чек заполнить… Парню не повезло здорово…
– Так что вышло-то?
– Да оба кривоносых архангела япошку-то берут под белы руки и мордой в стойку бить начинают. Но тот тоже не так прост - пошел этих друзей обрабатывать в лучших традициях… При этом охрана делает вид, что ничего не происходит, а клиенты, как водится при таком раскладе, суетятся под столами - благо места там достаточно… А покойничек Якопетти, не торопясь этак, берет в захват чудилу этого вместе с ручкой и прочими потрохами и к выходу тянет… И при этом по-прежнему меня совершенно не узнает. Что, хотя и к лучшему, но до жути странно… В общем, так они все и отвалили. Архангелы с япошкой подмышкой - на каре, а покойничек с чудилой как за двери вышли, так я их больше и не видел…
– Ну а ты?
– А я - что? Еще штук шесть чертей нарисовал и подался к тебе вот. А то к тому времени полиция появиться соблаговолила и начала свидетелей из-под столов вытягивать. Ну а мне, сам понимаешь, с легавыми не с руки беседовать… Такие дела…
– Ладно, Шпент… Ты меня извини за такую подставку. А денежки забирай себе… Нет, ключ оставь… Успокойся и не бери себе в голову. В маленьком баре тебе нальют на халяву…
Чурик не успел еще исчезнуть в проеме дверей, когда унылый и невыспавшийся Дюк доложил:
– Там в нижнем баре…
– Привидение? Полиция? Что еще?..
– Только что эта закончилась… Манифестация. В баре полно с утра пьяных скваттеров и легионеров. И вообще - всякой сволочи…
– Братаются и крушат мебель?
– За мебель еще не взялись. Но лучше, если вы глянете. Там есть кое-кто из офицеров - лучше вам с ними перемолвиться…
Барсуку в этот миг не хватало только разбирательств с в дрезину бухими легионерами. Мысли его были уже очень далеко от "Рая грешников". Надо было забирать навар и делать ноги. Только вот куда? Барсук вздохнул, пристроил все еще зажатый в руке ключ в нагрудный кармашек и поплелся в нижний, "большой" бар. Там он увидел привидение.
Профессор Габриэль К.Мартинес оказался женщиной. Черной как смоль и довольно молодой для своего звания. Предметы, разложенные перед нею Федеральным Следователем, она рассматривала со смесью восхищения и неприязни.
– Все-таки, господин полицейский, почему вас так интересуют эти образцы? Какого рода заключения вы ждете?
Кай постарался поудобнее устроиться на дьявольски неудобном лабораторном табурете.
– Видите ли, миссис…
– Мисс. Пока еще мисс…
– Так вот, мисс… Прежде всего Федеральное Управление Расследований - это не полиция. У нас совпадают порой методы, мы тесно взаимодействуем с органами э-э… правопорядка на местах, но цели Управление преследует стратегические, скажем так…
– Для меня это - слишком большие тонкости…
– Это - не главное. Я хотел бы с вашей помощью усвоить несколько моментов здешней э-э… ситуации, которые остаются мне малопонятны… Когда ясность в этом вопросе будет достигнута, мне легче будет сформулировать требования к заключению, которое я жду от вас… Вас мне рекомендовали, как лучшего специалиста по биологии животного мира Гринзеи…
– Это - некоторое преувеличение…
– Не будем скромничать и перейдем к делу. Прежде всего мне остается непонятным, почему о биологической природе и образе жизни так называемых аборигенов известно гораздо меньше, чем, скажем, о пресноводных рыбах этой планеты.
– Псевдорыбах. У них…
– Простите мне неточности терминологии. Так почему аборигены фактически не были объектом серьезных биологических исследований?
– Вы не совсем правы. Есть, например, прекрасная книга Олафсена - "Три года среди туземцев Гринзеи"…
– Это более этнография, я полагаю… Но вот данные сравнительной анатомии, биохимии…
– До высадки первых Колонистов аборигенов, по всей видимости, никто не исследовал вообще. Или все результаты погибли вместе с Первичной Колонией. Не существует ни строчки, написанной на эту тему до самых последних лет Имперской Эпохи. А среди второй волны колонистов естествоиспытателей было - кот наплакал… Да и теперь все исследования носят сугубо прикладной характер. Здесь у нас - не Метрополия… Все нацелено на фармакологическое производство, а те гранты, что перепадают зоологам и этнографам - это так, крохи… Практически идет война… А на войне о противнике достаточно знать, что его убивают пули, и что он горит в огне… Есть и еще причина…
– Какая же?
– Видите ли, живой мир Гринзеи эволюционирует необыкновенно быстро… Мы ничего не знаем о том, какими были первые аборигены, с которыми столкнулись люди. Похоже, что совсем другими… Во всяком случае, им удалось полностью уничтожить довольно большую Первичную Колонию землян. Теперешние, по моему мнению, вовсе не так агрессивны. Во всяком случае не были так агрессивны еще несколько лет назад. А вот флора и фауна Леса просто форменным образом обезумели за этот период. Появляются все новые и новые формы агрессивной живности… Бессмысленно агрессивной, сказала бы я… Все эти новые токсины и стрекательные клетки ничего не дают каждому из этих изменившихся видов для успеха в выживании. Разве что что-то внутри Леса, какой-то сознательный центр направляет эту… эволюцию. Гонит ее в бой на Периметр.
– Мы говорили об аборигенах…
– А как вы мыслите себе исследования биологии аборигенов? Ни один из них не даст вам добровольно кровь, лимфу, точнее, на анализ. И уж ни в коем случае не допустит, чтобы нам, варварам, с их точки зрения, достались на растерзание тела умерших или… убитых.
– Но ведь время от времени такой материал попадает вам в руки? И многие аборигены все еще сотрудничают с людьми…
– Опыты на аборигенах, даже с их согласия, строжайше запрещены. И я считаю, что это правильно. Неизвестно, к чему это может привести в сложившейся психологической атмосфере… В конце концов, академические проблемы могут подождать. В этом я, как ни странно, согласна с Советником Лэшли.
– Я рассчитываю встретиться с этим джентльменом. Ведь это он курирует все вопросы, связанные с проблемой аборигенов?
– О, да! Он сам ее и создал, эту проблему!
– Но…
– Не буду забивать вам голову политическими сплетнями. Познакомитесь с этим типом и многое поймете сами. Остается только пожалеть, что он имеет такое влияние на Президента и Парламент…
– Я бы хотел уяснить вот что, мисс… Там, в подземном лазарете аборигенов - вы в курсе дела - я обратил внимание на то, что практически все медикаментозные средства и м-м… и все материалы, использовавшиеся для оказания помощи, за исключением экзотики вроде разноцветной плесени, это - типовая земная фармакология и санитария. Неужели аборигены так близки к нам биологически? Я позволил себе прихватить образцы… Сыворотка для переливания… А это - кровь. Там было много крови… И еще - образцы тканей… Их… владельцы были уже мертвы…
– И вам… разрешили?
– Я… - Следователь замялся, - не испрашивал разрешения. Но мне никто ничего и не запрещал… Я нарушил местные законы?
– Вы сильно рисковали… Практически, ваш опыт уникален… Даже Олафсена аборигены не допускали к своим больным. Но тогда не было войны и потока раненых… Нет, я думаю, что вы ничего не нарушили. По крайней мере я не стану подавать рапорт по инстанции. Только не афишируйте ваши действия. Ваши материалы немедленно пойдут в дело. Такая возможность представляется редко… Но какая помощь может быть мною оказана э-э… следствию?
