полуприветственном жесте и отступил вглубь низкого – в половину

человеческого роста лаз. К счастью, он вел в нужном направлении.

Разогнувшись в соседней галерее, он поискал глазами следующий участок пути для отступления. Монстр не заставил себя ждать – он появился в плохо освещенном торце туннеля. Тускло сверкнуло Малое Лезвие Судьбы. Кай снова помахал Зверю рукой и отступил. Снова и снова.

Робин Арчер – Большой Шериф прикинул на вес свое оружие. Оно стало слишком тяжело за последние сутки. Так же, как и навалившиеся на плечи своды подземелья. И сам его воздух, который со все большим трудом входил в легкие и напрочь отказывался выходить из них. Знаки Развязки.

Слишком долго не видел он солнышка, слишком долго – теперь уже инстинктивно избегал людей, словно это они, а не Зверь выслеживали его, были ему врагами. Слишком давно не видел сына. Даже во сне. И, скорее всего, не увидит больше.

И все-таки, набрав в грудь этого тяжелого как кварцевый песок воздуха, он шагнул в зал, где ждал его Зверь. Единственный зал, вход в который был ему заказан заклятием Болотного Шамана. В Зал Зеркала.

Он приготовился начать бросок прямо от входа – не так уж и велик был

этот Зал, но все-таки не рассчитал расстояния. А точнее – свои силы. Пять

или шесть шагов пришлось сделать на полусогнутых, преодолевая тошнотворный

липко-холодный страх, выдавливавший бисерины пота на заросших щетиной щеках и скулах. Главное – не встретится взглядом с Монстром.

А тот и не думая нападать первым, замер у тускло поблескивающего – словно на ребро поставленное озеро – Зеркала – странного порождения игры стихий, сотворивших Лабиринт.

– Погоди, – прошептал он сухими губами больше себе, чем противнику, -

ПОГОДИ...

– И в самом деле, не торопитесь, Шериф, – глуховатым голосом сказал Зверь. Вы неважно выглядите – посмотрите на себя в зеркало. Да и на меня тоже...

Наверное, ничего не может быть страннее того момента, когда рассыпаются злые чары. Во всяком случае, два усталых человека, стоявшие перед громадой Зеркала были довольно озадачены. Оба – Большой Шериф и Федеральный Следователь.

Федеральный Следователь поднял воротник пальто и зябко поежился – несмотря на ласково поблескивающее в небе здешнее солнышко, холодный ветер все еще пронизывал до костей. Никак не хотела уходить эта злая, под самую завязку нагруженная работой, зима. Меньше всего Кай ожидал, что его миссия на Парагее растянется почти на треть года... Что вместо привычного дела ему придется высиживать долгие часы на заседаниях Объединенной Комиссии и Комитета по Контактам, в состав которых пришлось войти в результате столь странного завершения его расследования. Что имя его будет теперь фигурировать в солидных монографиях по истории контактов с внеземными цивилизациями.

Слава Богу, что удалось избежать официальных торжественных проводов – только Помощник, точнее просто Ларри Корнуэлл, раз уж прощание было неофициальным, сопровождал его в Космопорт. Мирская слава сотрудникам Управления Расследований была строго противопоказана.

– Знаете, я вас нарочно сюда привез пораньше, – пожевывая неведомо где на этой железобетонной равнине сорванную былинку, признался Ларри. – Чтобы время было поговорить по-человечески. Хочется как-то закончить все эти наши... разговоры и споры. А то – все как-то набегу... Я имею ввиду то, о чем мы болтали, пока я в госпитале валялся... Я, знаете, серьезно ко всему этому отношусь...

– Признаюсь, я и сам не прочь поставить какие-то точки над "и" и черточки у "тэ"... – задумчиво согласился Кай. – Только, вот, мне кажется, что нам друг друга не переспорить. Может, потому что у каждого своя правда, а может, потому, что мы просто разными словами называем одни и те же вещи... Вы, вот, к примеру, говорите "Те Что в Стенах", а Академическая Комиссия это называет "кремний-органическая форма разумной жизни..."

– Есть и разница, следователь, есть... Для ваших академиков не существует Темной и Светлой Сторон Подземного Царства, а для каждого рядового старателя это сызмальства, как вы говорите, аксиома...

– Это ведь очень просто, – Кай глянул в глаза Помощника. – Все доброе приписывать доброму Богу, а все плохое – злому. Дьяволу. А природа просто не знает добра и зла. – Он осекся. Задумался над чем-то. Должно быть о том, где же действительно находятся Добро и Зло... Потом, подбирая слова, постарался как можно более просто объяснить то, что сумел понять за эти суматошные месяцы. Действительно, в каком-то смысле все было просто...

Просто несколько тысяч лет назад на Парагею совершил неудачную

посадку комплекс перемещения в подпространстве. Построенный иной

цивилизацией, в иной части Вселенной. Подземное царство и весь Горный Край

– это руины этого комплекса. Бесконечно сложного, построенного на

принципах субквантовой элементной базы, которую только еще начали

разрабатывать самые "дальнозоркие" теоретики нашей, человеческой

цивилизации... А все колдовство и магия Горного Края – не что иное, как странные и страшные попытки уцелевших обитателей этих руин вступить в контакт с водянистыми хлипкими существами, в разумность которых они уверовали только когда столкнулись с результатами действия их технологий. После чего, собственно и занялись нами всерьез.

Точно так же, как и люди никак не могли взять в толк, что странные каменные твари, то-ли встречающиеся, то-ли мерещащиеся старателям в сумрачных лабиринтах – существа, наделенные разумом.

И самым страшным в этом столкновении был момент, когда руководство Приисков решило без особой рекламы избавиться от докучливого призрака с помощью термоядерной мины. Впервые после многих тысяч лет, прошедших после столкновения с Планетой, подземные хозяева Горного Края вспомнили о том, что и их можно уничтожить. До этого "фактор смерти" практически не фигурировал в логике их существования.

Уж если в чем и сходились оценки экспертов всех Семи Академий Федерации, Армии, Управления Расследований и даже тех колдунов Секты, которые согласились сотрудничать с Комиссией, так это в этом пункте – практическая неуничтожимость и чрезвычайно сложный, веками протекающий процесс их самовоспроизведения, определил совершенно иную философию бытия Минерального Разума. Совершенно иную организацию эмоций. Если то, что управляет поступками Истинных Монстров можно назвать эмоциями.

Именно Истинных. Потому что то, что бродило по галереям Подземного Царства после того, как кончился Великий Шабаш, было подделкой. Если до той поры хозяева подземелий были просто безразличны и к самим – довольно редким – встречам с белковыми созданиями, и к попыткам этих существ атаковать их или причинить какой-то вред, то после того, как такая попытка удалась, все силы кремниевых пришельцев были брошены на то, чтобы понять и предсказать дальнейшие поступки своих углеродных соседей. Не то, чтобы ими двигал страх – эта эмоция у них если и существовала, то совсем не в такой форме, как у людей. Скорее можно понять это как реакцию на неожиданно открывшуюся возможность использовать контакт с человеческой цивилизацией для возвращения в свой мир – только после происшедшей катастрофы стало понятно, что от такого партнера можно ожидать понимания технологии, основанной на физике элементарных частиц.

К счастью ли, к несчастью, но человеческий мозг оказался открыт для воздействия сложного излучения, которое генерировала субатомная машинерия Подземного царства, и именно страх оказался первым из эффектов, которые надежно и с хорошей воспроизводимостью научились вызывать в нем хозяева подземелий. И постарались они на славу: на несколько лет – период Великого Шабаша – Горный Край стал царством ужаса. Наименее восприимчивыми к этому воздействию оказались самые адаптированные к нему поколениями работы в самом его источнике объекты – Старатели.