Мазур вернулся в книгохранилище. Что-то скрипнуло совсем близко, через пару полок от него, он в первый миг инстинктивно развернулся туда, сунув руку под пиджак, но вовремя опомнился, тихонько смеясь над собой - ну конечно, старые половицы или голодные мыши, что же еще...
Прошелся вдоль полок, читая фамилии и названия на старых, потрескавшихся переплетах, прикидывая, с чего бы начать. Книги и в самом деле старые, попадаются во множестве даже дореволюционные, но так даже лучше: в них вовсе уж великолепные иллюстрации, а нам, хоть читать мы и умеем, необходимы в первую очередь картинки...
Сняв несколько томов, он огляделся - и отнес их в читальный зал, положил стопочкой на широкий мраморный подоконник: дом был старой, еще царских времен, постройки, и некоторая роскошь кое-где сохранилась. Повозившись со старым расхлябанным шпингалетом, распахнул окно. Сел на подоконник и, пуская дым в ночную прохладу, принялся просматривать оглавление первой, наугад выбранной книги.
Потом сходил за новой порцией. Попозже - за третьей. На подоконнике уже не повернуться было от книг, а в горле першило от сигарет, понемногу подступали разочарование и безнадежность, он начинал думать, что потянул пустышку...
И тут он наткнулся!
Страхолюд был, конечно, не тот же самый - этот, в книге, взят в другом ракурсе, но между ними столько общего, что ошибки быть не может. Одна и та же рука. И лошадка, лошадка! Одна и та же рука, одно и то же имя...
Поначалу он не хотел верить. Мало ли что на свете случается. Но в том-то и соль, что сделанное только что открытие прекрасно укладывалось в версию, да что там, входит в нее, как патрон в рожок...
Ах, как прилежно и умело строились факты в стройные шеренги! Что прусские гвардейцы, выдрессированные годами муштры. Факты превращались из беспорядочной толпы в шеренги, линии, боевые порядки, стройность рядов была такой, что Николай Первый уронил бы слезу от умиления, а прусские фельдмаршалы рыдали бы в голос, завороженные красотой фрунта...
Он был триумфатором - и в то же время громада мрачной и смертоубийственной тайны нагоняла нечеловеческую тоску. Кто бы мог подумать, что в тихой глубине сибирских руд возможны столь шекспировские страсти и такие ставки... И ведь нужно ухитриться не просто выиграть - самому выжить!
Если улягутся в мозаику еще несколько камушков, можно будет совершенно точно сказать, кого будут убивать, почему... но непонятно, когда. И все же, все же...
Он спустился на первый этаж, где со стульчика торопливо вскочил бородатый с подобострастным вопросом во взоре, сказал вежливо:
- Вы знаете, я там смотрел книги и запутался, как их теперь по местам расставить. Вы уж не сочтите за труд...
Кивнул, прощаясь, и, не оглядываясь, вышел на крыльцо.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. МОГУЧИЙ ПОТОК ЭРОТИКИ ОМЫВАЛ ШАНТАРСКИЕ БЕРЕГА...
Еще только свернув на эту улицу, Мазур увидел нечто знакомое. Пока проехал квартал, догадка окрепла. Когда, оставив машину в тихом дворике, направился пешком, поглядывая на номера, уже не осталось сомнением: загадочная квартира, где Лариса назначила ему рандеву, располагалась в том же самом доме, что и ее личная картинная галерея - ну что же, логично в каком-то смысле...
В подъезд он вошел без особых предосторожностей - не нужно быть гением спецназа, чтобы быстренько отреагировать на хмурого субъекта с кирпичом наперевес, подъезд - это вам не джунгли. Но, приближая палец к кнопке звонка, был готов всерьез. Много народу, и не самые неуклюжие, как раз на том и погорели, что потеряли пару секунд, промешкав перед дверью или аналогичной штуковиной...
Кажется, его эта участь обошла и на сей раз... Дверь ему открыла Лара собственной персоной, и за ее спиной не маячил злобный террорист с упертым в бок хозяйки пистолетом. А она сама - даже если извратиться умом и допустить, что красавица решила пристукнуть Мазура самолично - спрятать на себе какое бы то ни было оружие не смогла бы по чисто техническим причинам. На ней было что-то вроде комбинезона из тончайшей ткани, прекрасно имитировавшей змеиную, желто-черную кожу, а под комбинезоном ничего вообще не было, сразу видно, и он от шеи и чуть ли не до колен обтягивал так, что зубочистку под ним не укроешь.
А уж распущенные волосы... А уж улыбка... А уж обнаженные загорелые руки...
Любой бы ощутил недвусмысленные позывы эротическо-хамской и где-то даже эстетической природы. Мазур исключением не был, его тоже коротнуло в некоторых регионах организма - но в то же время где-то в глубине дала о себе знать тоскливая скука: мы и это проходили, господа, не вчера даже, иногда бывает скучно и тоскливо знать все наперед...
- Ну, что ты стоишь? - спросила она невинным ангельским голосом, глядя так, словно до сих пор полагала, что деток находят в капусте или принимают под расписку от аиста.
- Цинично любуюсь, - сказал Мазур. - Оторопев, пробуждая в зобу спертое дыханье...
- Заходи побыстрее. Мало ли...
Закрыв дверь, она прошла мимо Мазура в глубь комнаты. При этом оказалось, что на спине змеиного комбинезончика, в общем, и не существует - одни завязочки на шее. "А это уже даже не скука, - подумал Мазур. - Это откровенный плагиат с "Высокого блондина в черном ботинке"..."
- Располагайся.
- Интересно, а где же бдительная охрана? - спросил Мазур, без особых церемоний располагаясь на диване. - Где лазерные системы слежения и титановые пояса верности?
Лара, гибко опустившись рядом, послала ему невиннейшую улыбку:
- Охрана бдит в галерее. Только, видишь ли, там есть черный ход, аккурат во дворик, и попасть в квартиру можно за три секунды... Я ее давненько купила, а поскольку не стала в "репе" оформлять, то никто и не в состоянии проследить...
- Уютное гнездышко, - согласился Мазур.
Встал и бесцеремонно заглянул в другую комнату. Там, конечно, опять-таки не оказалось мрачного типа с куском водопроводной трубы - два кресла, столик, темный шкаф у той стены, за которой располагалась картинная галерея. Меблировка прямо-таки спартанская, а в гостиной и этого не было - только огромный диван без спинки, столик да зеркало на стене, овальное, в вычурной раме. Мазур какое-то время смотрел на стену, потом спросил:
- Неужели денег на мебель не хватило? Пустовато как-то...
- А зачем тут лишняя мебель? - чуть приподняла Лара круглые загорелые плечи. - Все необходимое имеется. Бываю я тут редко...
- Ну, и что за срочное дело? - спросил Мазур как ни в чем не бывало, насквозь деловым тоном, хотя и чувствовал, что и этот тон, и вопрос выглядят полным идиотством.
Лара разглядывала его с тем же будившим зверя выражением ангельской невинности - что в сочетании с ее вольной позой рождало дьявольский коктейль.
- А тебе непременно нужно объяснять? - спросила она наконец. - Я почему-то считала, что моряки - народ сообразительный и ужасно предприимчивый... Конкретизирую. Вот это - диван, - она похлопала узкой ладошкой по упруго-мягкому сооружению. - А это, - она провела указательным пальцем по талии, - истосковавшаяся по нормальной постельной любви красавица. Как там у вас в таких случаях командуют? "Полный вперед"?
- Рисковая ты женщина, - сказал Мазур.
- Не рисковая, а изголодавшаяся, - отрезала Лара. - Или у тебя комплексы? Типично мужские? Тебе совращать можно, а женщине незатейливо отдаться нельзя?
- Да какие там комплексы, - сказал Мазур искренне. - Просто хочется приличия ради промямлить, что все это несколько неожиданно...
- Врешь, - сказала Лара. - Ты еще там, на берегу, на меня таращился так, что знал все наперед. Искра проскочила... Тебе это ощущение знакомо?
- Случалось, - признался Мазур.
Она полулежала, опершись на локоть, закинув ногу на ногу, и через ее плечо Мазур видел собственное отражение в овальном зеркале - физиономия у него все же была то ли растерянная, то ли просто чуточку задумчивая.
- Скажи что-нибудь соответствующее моменту, - вкрадчиво предложила она. Для романтики.
