Оставшись в купальнике совершенно того же бледно-лимонного цвета - две скудных полосочки - она расстелила на песке огромное махровое полотенце, непринужденно на нем вытянулась и кивнула Мазуру:
- Вы так и будете в одежде торчать? Демаскируете себя... Мы ж купаться пришли...
Он разделся, торопливо упрятав под свернутые брюки ремни с кобурой, неловко переступил с ноги на ногу.
- Располагайтесь, - Лара подвинулась, освобождая приличный кусок полотенца. - Пылкого любовника изображать не стоит, это лишнее, но и в километре от меня стоять не нужно, мы ж должны естественно выглядеть...
Трудно было выглядеть естественно, когда она лежала рядышком, вплотную не то чтобы мужские рефлексы затуманивали деловую ясность мысли, но все равно, мысли далеки от стопроцентной холодности.
- Коля вам наверняка говорил, что к моим страхам относиться серьезно не следует?
- Н-ну... - неопределенно хмыкнул Мазур.
- Говорил, говорил, тут и гадать нечего. Ну разумеется, он столь крут, силен и бит жизнью, что слабая женщина ничем помочь не в состоянии, не говоря уж о том, чтобы пытливой мыслью во что-то проникнуть... Вы тоже так думаете?
- А вы проникли во что-то пытливой мыслью? - усмехнулся Мазур.
- По-моему, да.
Мазур оглянулся. Оба бодигарда старательно смотрели в другую сторону несомненно, во исполнение неведомого приказа. От реки тянуло приятной прохладой, и стояла поразительная тишина. Как будто не было и нет войны, и мы - в объятьях мирной тишины...
- Я о вас уже составила некоторое... мнение, - сказала она вдруг. - Частью по скудным собственным наблюдениям, частью по более обстоятельным рассказам Котовского.
- И что же он, интересно, рассказывал?
- Достаточно, чтобы вам доверять.
- А что, в наш циничный век кому-то можно доверять? - криво усмехнулся Мазур.
- Можно. Если совсем никому не доверять, недолго и с ума сойти...
- И что же он обо мне говорил?
- Вы - не бандюк и не купленный. Вы просто в силу каких-то сложных и запутанных приятельски-родственных связей согласились в свободное время помочь Коле...
"Ах, вот оно как... - подумал Мазур угрюмо. - Ну конечно, не стал покойничек раскрывать истинное положение дел... но и польстил, пожалуй, невольно, а?"
- Я не знаю подробностей, - продолжала Лара тихонько. - Какие-то знакомые знакомых, одолжения за одолжения... В конце концов, эти детали ничего не решают, а потому неинтересны. Главное, я из его рассказа сделала вывод: вы человек порядочный. В старомодном смысле слова. А это хорошо. Боже, как удачно... Мне очень нужен порядочный человек.
- Приятно слышать, конечно, - сказал Мазур. - Вообще-то, простите за цинизм, в данном бизнесе порядочный человек обычно требуется для того, чтобы совершить особенно утонченную гадость... Я не циник, но такова жизнь...
- Не забывайте, что лично як данному бизнесу отношения, в общем, не имею. Я всего лишь лелеемая супруга...
- Вас я не имел в виду, - сказал Мазур.
- Приятно слышать, конечно... - передразнила она с рассеянной улыбкой. - Я в дурацком положении, Кирилл... давайте без отчеств, а? В дурацком, в скверном, в затруднительном... Вы пообещаете молчать, если я с вами поделюсь такими секретами, которые меня, выражаясь на старинный манер, полностью в вашу власть отдадут?
- Я-то пообещаю, - сказал Мазур задумчиво. - Но неужели вы мне поверите?
- Поверю, - устало сказала она. - потому что нет другого выхода.
- А ведь это искушение, знаете ли - держать такую женщину в своей власти...
- Не шутите и не ерничайте, - сказала она серьезно. - Ну, что такого может со мной произойти в ваших лапах? Постель? Да ради бога, вы мне нравитесь, и я не потаскуха, я просто изголодалась по нормальному мужику... Деньги из меня качать приметесь? Да бросьте. Не в вашем стиле, сдается мне...
- Извините, - сказал Мазур.
- Ну вот видите, - тихонько рассмеялась Лара. - У вас лицо стало старомодное, какого у моих сверстников, пожалуй, и не бывает... Как писали классики, вы человек с раньшего времени. И нужно торопиться этот шанс использовать, пока вы есть... А потому приходится рискнуть. Вот она я, иду в ваши руки, владейте, господин генерал... Как вы думаете, у меня счастливая жизнь? - судя по тону, каким она произнесла последнюю фразу, лирика кончилась, и началось дело.
А потому Мазур вполне серьезно ответил:
- Я этого попросту не могу знать. По недостатку точной и конкретной информации. На вашем месте никак не могу оказаться, а потому не в состоянии и делать выводы...
- Хорошо, - сказала она с бледной улыбкой. - Я вам сейчас постараюсь изобразить мое место, мое положение и мое самочувствие... Все, в общем, укладывается в классическую, банальную формулу: дура девка была, когда замуж выходила... Поверила. Купилась. Нашла тихую, понимаете ли, пристань... Дело даже не в том, что он оказался не просто коммерсантом, а законником. Совсем не в том. Беда в том, что он лагерными привычками пропитался настолько... Не гадайте, не гадайте, я сама расскажу. Вы человек взрослый, жизнь повидали, в обморок не упадете... Так вот, за шесть с лишним лет моего замужества меня, простите за подробности, нормальным образом имели не более раза в год, с превеликой неохотой, когда мои слезные просьбы о нормальном сексе уж настолько достанут... Все остальное время я либо на животе лежу, либо на коленках стою, и не в уютной спаленке, знаете ли. Разоблачаться так разоблачаться. Простите за полную откровенность и за вульгарность речей, но иначе вы моего положения просто не поймете... В поместье, в главном особняке, в подвале есть такая комнатка... Оформленная под камеру. Решетки на окне, нары из неструганых досок. Пару раз в неделю, как минимум, мне там приходится сидеть в обличье юного смазливого зэка самого что ни на есть мужского пола - волосы под шапкой упрятаны, роба, штаны, даже трусы мужские. Молоденький такой смазливенький зэк, понимаете ли, мечта активного пидера. Ну вот... Как легко догадаться, заявляется в камеру битый-перебитый камерный авторитет по кличке Гвоздь и начинает новичка домогаться - когда лаской, когда легонько постукивая по почкам. Только кончается всегда одинаково, раком ставят и - в очко со всем усердием... Я вас не шокировала?
- Не особенно, - сказал Мазур, глядя в сторону.
- Вот так. Женского, пардон, органа как бы и не существует - то в очко, то, как говорится, за щеку, причем в рот еще и доминошки вставляются для облегчения процесса. Целые спектакли разыгрываются: на мужское имя откликаюсь, монологи закатываю, а в последнее время меня еще и вертухайским сержантом одевают, усики даже приклеивают... Весело, правда? Ну, что вы молчите?
- Не особенно, - повторил Мазур.
- Да уж, надо полагать... Вы знаете, иногда форменным образом, как говорится, едет крыша. Начинает казаться уже, что ты не женщина, а этот самый молоденький пидер с зоны... Но самое грустное в том, что выхода из этого положения нет. Ну какой тут может быть развод? Мне лишь однажды веселым и игривым тоном обрисовали возможные последствия малейшей попытки к разводу - и этого хватило... И признаюсь вам честно: самая заветная мечта - чтобы грохнул его кто-нибудь...
- Можно еще один нескромный вопрос? - спросил Мазур, по-прежнему избегая на нее смотреть, - А вы сами... не пытались?
Она поняла мгновенно:
- Нет. Я свои силы и возможности оцениваю трезво. У меня ни за что не получится это организовать и потом остаться вне подозрений. Остается на фортуну надеяться... Если, паче чаяния, его кто-нибудь пришьет, я, конечно, потеряю очень и очень многое, почти все. О наследстве и думать нечего...
- Почему?
- Господи, старомодный вы мой... - рассмеялась Лара так печально что у него защемило сердце. - Разумеется, по закону я - полноправная наследница. Только закон законом, а понятия понятиями. Все моментально приберет к рукам стая. Прецедентов масса. Никто меня, конечно, не тронет - если буду держать язык за зубами и знать свое место. Останется мне, прикидывая... ну, квартирка, машина и те карманные деньги, что лежали в сумочке. Ну и черт с ним. Главное, буду свободна. Вот только не похоже что-то, чтобы его собирался кто-то убрать... Как вы думаете?
