- Кто это?

- Дочка, - сказал Гвоздь, на лице которого вдруг прорезалось нечто вполне человеческое. - Сошелся я с одной в самом начале перестройки... Ну, вскоре снова сел... как оказалось, в последний раз. Она умерла три года назад. Баба была с характером, там, знаете, получился чистый роман типа: ах, вот ты кто, а вовсе не честный инженер? Знать тебя не знаю, уголовная твоя рожа! - Он уставился куда-то вдаль, произнес отрешенно: - С характером была баба... Ну вот... В общем, три года назад я Томку подобрал под крыло. Сложный был процесс - девка опять-таки с характером, вся в маму, привыкла думать, что папка-летчик двадцать лет назад навернулся с вертолетом в щепки... А тут - нате вам, живой папка, и к тому ж не кто-нибудь, а господин Гвоздь... Скажу по совести, родственные отношения до сих пор строятся непросто. Ну ничего, квартирку я ей сделал, денежки брать привыкла...

- Взрослая, я так понимаю?

- Да, в общем... Двадцать два. Универ заканчивает, сейчас в тайге с археологами... и это-то меня начало напрягать. Они на границе с Монголией, а там нынче что-то близкое к полному бардаку - через границу в обе стороны шастают все, кому не лень, потому что нет никакой границы, тайга одна. Наши у монголов тырят скот.. и это, между прочим, оформился серьезный бизнес с цепочкой на полстраны... попутно гуляет контрабанда, места не самые тихие... Как по-вашему, стоит ее оттуда забрать? Особенно в свете наших печальных дел?

- Пожалуй, - кивнул Мазур. - Если что - готовый заложник.

- Я пошлю Котовского. Завтра вечером будет готов самолет...

- У вас и самолет есть? - усмехнулся Мазур.

- Да так себе, самолетишко, - хмыкнул Гвоздь. - Всего-то Як-40, не "боинг" же. Мы, напоминаю, бизнесмены легальные и не последние, нужно же соответствовать. Да и удобно. И вот что... Завтра вечером вы тоже полетите с Котовским. Ничего особенно сложного - возьмете Томку и привезете сюда.

Если будет брыкаться - хватайте за косу и силком...

- Почему я?

Гвоздь какое-то время смотрел на него цепко, с непонятным выражением. Потом неспешно сказал:

- Открою вам один маленький секрет... Никому я сейчас не доверяю на все сто. Ни Котовскому, ни Вальке Хлынову - это который бывший мент, а сейчас, так сказать, у меня министром внутренних дел... Вам такое состояние, часом, не знакомо - когда нет никаких улик, но на всякий случай никому не веришь?

- Знакомо, увы, - печально усмехнулся Мазур. - Случалось в жизни всякое... Завтра вечером, говорите? Ну что ж, в моем положении остается каблуками щелкать... Но вот завтра поутру я, уж не отговаривайте, обязательно должен буду поехать в город. Нужно осмотреться на месте, и потом... Потом, мне же нужно будет Светланиной тетке соврать нечто убедительное. Она ж нас сегодня ждала...

- Знаю, - кивнул Гвоздь, усмехнувшись. - Операцию готовили тщательно, так что и про почтенную тетушку хорошо известно. Ну как же, как же, Нечаева Анна Всеволодовна, интеллигентнейшая дама, в институте искусств преподает... Ларка моя, между прочим, у нее училась - мир тесен, а городок наш - одна большая деревня.. Вы ей прямо сейчас позвоните, у вас же телефончик выход на город имеет, если "девятку" нажать. Успокойте даму, соврите что-нибудь, а завтра... Знаете что? Вот вам отличная версия. Подопечная ваша познакомилась в поезде с каким-то обормотом и по молодому делу зависла с ним где-то в Шантарске. Вполне убедительно, а? Она ж вполне совершеннолетняя, вы права не имели ее за подол оттаскивать. А потом мы эту версию разовьем, добавим убедительных деталей... Как вам?

- Не бог весть что, - поморщился Мазур. - Но что ж делать-то...

- И вот что еще, Кирилл Степанович, - сказал Гвоздь тихо, убедительно, с тем же нехорошим металлом в голосе. - Взаперти я вас держать не могу, вы ж должны в город выезжать, осматривать, что потребуется, людей расспрашивать... Нельзя вас сажать на цепуру, как тогда Ихтиандра посадили... Но я вас очень прошу: вы уж без глупостей. Лады? Даже если кинетесь к здешним вашим сослуживцам, ничем вам это не поможет и девочку вашу не спасет. В миллионном городе человека найти ох как трудно - ежели его прячут те, кто имеет в этом деле опыт. Вот вы себе представьте: если добропорядочному человеку поступит на пейджер просьба от какой-то Ляли купить пельменей к ужину, то сразу и не догадаешься, что это приказ некоей узнице ножичком по горлу полоснуть... Уловили?

- Уловил, - сердито сказал Мазур. - Лишь бы вы только на пустом месте не сшили дела...

- Ну, насчет этого - не извольте беспокоиться. Есть опыт. А помимо опыта есть людишки там и сям. И ежели они, не дай бог, доложат, что те органы, в коих они трудятся, занялись жалобой некоего адмирала... Не надо, душевно вас прошу. Давайте играть честно. Вы для меня поработаете, а я вас, честное слово, не обижу. Уговор?

- Уговор, - пробурчал Мазур.

- Да, как вам Ксюша, юбочка из плюша?

- Ничего, - сказал Мазур.

- Пользуйтесь, не стесняйтесь, - Гвоздь панибратски хлопнул его по колену. - Девочка свою задачу знает, банкет оплачен... Все веселее жить, господин адмирал, на нашей грешной земле...

Мазур решился:

- Есть еще один нюанс... Ваша жена уверяет, что у нее есть какие-то свои соображения по поводу... происходящего. Интересно, какие будут на сей счет инструкции?

Гвоздь ненадолго задумался. Хмыкнул, пожал плечами:

- Ну, что тут... Ну, поговорите, выслушайте со значительным видом. Скажите, что заинтересовались, что обязательно учтете ее соображения... Авось успокоится. Ей тоже нелегко. Ладно, отдыхайте, и чтоб вам завтра ударно работалось...

Он упруго выпрямился, кивнул Мазуру и вышел. Почти сразу же, словно получив команду, вошла Ксюша с подносом, бесшумно опустила его на стол и сообщила с мимолетной улыбкой:

- Ужинать подано.

Вслед за тем привычным движением сбросила через голову черное платьице, оставшись в красном купальнике в обтяжечку. Теми же заученными движениями скинула туфельки, присела на широкий мягкий подлокотник его кресла и промурлыкала на ухо:

- Вы как предпочитаете, чтобы девушка себя вела - разнузданно или застенчиво?

- А инструкции у тебя какие? - спросил Мазур.

- А простые - как захотите, так и делать...

- Ксюша, - тоскливо сказал Мазур, - А ежели я гей?

- А почему ж тогда у вас брюки колом? - фыркнула Ксюша.

Ох уж эти мужские рефлексы... Мазур легонько злился на себя, но как-то по обязанности.

Вопреки его ожиданиям, Ксюша не предприняла никаких действий, ни разнузданных, ни застенчивых. Она попросту перегнулась через его колени, взяла со стола авторучку, чистый листок бумаги и, замерев в довольно неудобной позе, принялась что-то энергично черкать. Закончив, показала листок Мазуру, одновременно приложив пальчик к губам.

Он прочитал про себя: "В первую очередь - магазин "Радость"". Вопросительно поднял глаза. Ксюша, отведя палец от губ, послала ему определенно предостерегающий взгляд, и громко сказала:

- Это уж не мое дело, господин генерал, мы люди исполнительные, что нам приказано, выполняем четко...

Подожгла листок, кинула его в пепельницу и тщательно следила, чтобы догорел - а потом размяла пепел авторучкой. Ничегошеньки не понимавший Мазур запомнил сообщение дословно, но от расспросов воздержался. Во-первых, она определенно намекала на подслушку, а во-вторых, могла и сама не знать подробностей. Что велели, то и передала. Вот только кто велел и зачем? Кабы знать... Две недели - иногда этого ужасно мало, а иногда и чертовски много...

- Я купальник сниму? - прошептала Ксюша на ухо. - Такая жара...

- Снимай, - сказал Мазур без выражения.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ЕХАЛ РЫЦАРЬ ВОЕВАТЬ

Разбудила его Ксюша - уже при полной униформе, в безупречном платье и кружевном передничке, как в лучших домах Лондона. Мазур и не слышал, как она ушла, выспался, несмотря на все сюрпризы, прекрасно. На сей раз девчонка была - само прилежание, никакого намека на эротику. Поставила на стол поднос с завтраком и тут же испарилась.