"потому что так велит ему его совесть" и Владимир Жириновский "потому
что России нечего делать в такой Европе".
Я люблю по злободневным поводам цитировать классические тексты; в
данном случае мне, однако, ничего не приходит в голову, кроме старинной
мудрости: "и Вселенной есть пределы, но нет пределов глупости
человеческой". По свежим данным, обнародованным в сенате США,
холодная война одной только Америке обошлась в 4,5 триллиона долларов.
Противостояние с Россией потребовало от Запада неисчислимых
человеческих, экономических и военных ресурсов. Неужели им все еще
мало? Я понимаю, у американцев нет исторической памяти, но как могла
Европа, поседевшая в сражениях, забыть о том, как это было три последних
века? Начиная с Полтавской битвы, все военные столкновения России с
Западом оканчивались для последнего весьма плачевно. Соседство с
Россией держало Запад в постоянном напряжении, заставляло его
объединяться, строить коалиции, возводить оборонительные линии, военные
и психологические. Чувства европейцев по этому поводу хорошо выразил
Мицкевич, сказавший о России, что она "словно приготовившись к походу
на Европу, с оружием в руках, грозным взором озирает Восток и Запад".
Наконец нервы у Запада не выдерживали, и он бросался на Россию,
по-видимому, полагая, что тот затаенный ужас, который вызывала у него эта
страна, как-нибудь рассеется, если удастся ее завоевать и приобщить к
основным европейским ценностям. Чем это заканчивалось, хорошо
известно. Но исторических уроков никто не извлекал; по прошествии
некоторого времени все начиналось сызнова.
И вот теперь, чуть ли не впервые за всю свою тысячелетнюю историю,
Россия решила повернуться к лесу задом, а к Европе передом
(перефразирую здесь известное изречение Петра Великого: "Европа нам
нужна на несколько десятков лет, а потом мы к ней повернемся..." здесь
Петр выразился даже несколько грубее). Последние десять или пятнадцать
лет мы так трогательно умоляем Запад принять нас в семью цивилизованных
народов, что будущего историка, наверное, не раз прошибет горячая слеза
умиления по этому поводу. Старушка Европа долго кокетничает и наконец
соглашается ввести русского медведя в свои ветхие святилища. Но ничего
хорошего из этого так и не выходит: неуклюжее животное, как ни старалось,
но так и не научилось вести себя прилично в хрупком мире западных
демократий. Теперь, по-видимому, уже и не научится.
То, что делал Запад все эти долгие пятнадцать лет - это не то что
страшная его ошибка, а просто одна историческая глупость. Когда Россия,
обескураженная грандиозным крушением своего последнего всемирного
эксперимента, кинулась к нему объятия на одно историческое мгновение
Запад брезгливо оттолкнул ее, видимо, полагая, что теперь все решено и
говорить тут больше не о чем. Никому не пришло в голову, что Россия сама
преодолела коммунизм, это мрачное наваждение, стоившее такой крови
народам Востока и Запада. Никто не помог России выбраться из-под
обломков ее империи, простиравшейся от Берлина до Шанхая и до
полусмерти напугавшей мирные, изнеженные нации свободного западного
мира. Когда Россия прилагала неимоверные усилия, чтобы выкарабкаться из
экономической пропасти, в которой она оказалась, никто на Западе не
посчитал нужным оказать ей хоть какое-нибудь содействие; нет, американцы
и европейцы тряслись над своими копеечными миллиардами, не желая
поступиться даже крохотной частицей своего благосостояния, и так уже
совершенно беспримерного в истории.
Таким образом, Запад допустил ошибку - а за ошибки принято
расплачиваться. Сейчас уже ясно, что Россия и сама, без внешней помощи
сумеет преодолеть свои временные затруднения. Но предательства со
стороны Запада она уже не забудет. У западных народов был один
исторический шанс связать Россию своими обязательствами, и этот шанс
упущен безвозвратно. Теперь мы ничего не должны Западу. Если у России
еще остались силы, она опять окрепнет, и снова повторится то, что
составляло главную интригу трех последних столетий. Заодно выяснится и
то, остались ли у самого Запада силы на еще одно противостояние.
1 Мая 2000 года С Первомаем вас, дорогие читатели!
На днях, развернув в метро свежий выпуск городской газетки "Утро Петербурга" (настолько подобострастной по отношению к нашему губернатору, что ее, по-моему, и пишет по ночам сам губернатор - с немалым, надо сказать, вдохновением), я обнаружил там следующее поздравление: "С наступающей Пасхой вас! С Первомаем! С Днем Победы! С Праздником мирового хоккея!". Ну, насчет праздника, постигшего мировой хоккей, редакция явно слегка погорячилась. Наши городские власти вообще, похоже, склонны неумеренно преувеличивать значение "Ледового побоища", начавшегося вчера в Петербурге. Куда там до него настоящему Ледовому побоищу, состоявшемуся в апреле 1242 года на льду Чудского озера. Кстати говоря, довольно странно, что петербургский губернатор, столь падкий на исторические аналогии, не использовал еще это уподобление в своей предвыборной кампании. По-моему, он просто великолепно бы смотрелся в роли Александра Невского. Я так и вижу его, отчитывающегося по городскому телевидению перед петербуржцами: "чуди перебито без числа, немцев до 400 человек, да еще взято в плен шестьдесят ливонских рыцарей". В судьбах этих политиков есть определенное сходство: у Александра Невского тоже были трудности во взаимопонимании с простыми новгородцами (которые очень заметно меняли свое расположение к князю в зависимости от того, далеко или близко были враги от городских стен, и то изгоняли его, то призывали обратно). Не избежал князь и трений с федеральным центром, который тогда находился в Орде. Но, как и нашему губернатору, после некоторых затруднений ему все же удалось получить ярлык на княжение от Великого Хана.
Но я хотел поговорить не об этом, а странном смешении наших теперешних праздников: революционных, дореволюционных и послереволюционных (русская революция, как известно, была самая долгая в истории - она длилась целых 73 года). Население, похоже, спокойно относится ко всем этим условностям и без всякого внутреннего сопротивления совмещает главный христианский праздник с Днем международной солидарности трудящихся. Да и худо ли после бурного разговенья опохмелиться, подняв тост за Всемирный Интернационал? Все равно в глубине души мы как были, так и остались советскими людьми. Зачем же ломать традиции? У меня даже на заграничном паспорте до сих пор красуется "СССР" (как бы ни иронизировали на Западе, что я теперь выгляжу как гражданин Римской Империи - недавно я был в Европе и слышал там эту шутку не менее двух раз). Вообще у нас сейчас интересное время: может быть, впервые в русской истории мы не просто осуществили слом эпохи (это наша излюбленная национальная забава), но и сделали попытку осуществить некий синтез, сплавив воедино Советский Союз, Российскую Империю и Московскую Русь (Киевскую у нас отобрала Украина). Труднее всего здесь решить вопрос со столицами, гордыми символами этих столь разных эпох нашей истории. Но и здесь наметилось компромиссное решение: Россией правят петербуржцы, хотя и делают это из Москвы. Нашей монголо-татарской страной только оттуда и можно управлять, другого языка, кроме московского, она, по-видимому, не понимает. Правда, высоких иностранных гостей возить в Москву стыдновато; Путин принимает их поэтому где-нибудь в Зимнем или Михайловском Дворце, где он, похоже, чувствует себя намного комфортнее, чем в Кремле.
Только в одном отношении переварить советскую эпоху будет крайне затруднительно - в стилистическом. Этот период обладает ярким и неповторимым "стилем эпохи", который при любых попытках затушевать его или сгладить проявляется снова и снова, как кровавое пятно леди Макбет. Остается только пародировать этот стиль, превращая его в пустую постмодернистскую игрушку. Печатные издания в последние годы очень полюбили эти увлекательные упражнения. Особенно им пришлось по вкусу приспосабливать к современности одну из самых знаменитых советских идеологических акций - так называемые "Призывы к 1 Мая". Я и сам хотел попробовать себя в таком жанре, но недавно, перелистывая своего любимого философа Владимира Соловьева, наткнулся на отрывок, настолько изящно выдержанный в этом стиле, что мне было бы трудно с ним соревноваться. Я думаю, в пасхальный вечер накануне 1 Мая он прозвучит особенно уместно:
