- Я привел его в деревню, где о нем позаботятся. Он жив-здоров и надеется на скорую встречу.

x x x

Вечером того же дня Фекхуан, проходя мимо палатки шейха, обратил внимание на шепчущихся между собой Ибн Яда и Толлога и, зная их коварство, невольно задался мыслью, не замышляют ли они очередную подлость.

За палаткой гарема на циновке свернулась калачиком Атейя. Девушка не спала, а вслушивалась в еле слышный разговор отца с дядей. "

- Его нужно убрать, - сказал Ибн Яд.

- А как же вазири? Что мы скажем, если они не застанут Тарзана? К тому же они не поверят ни единому нашему слову. Что тут начнется! Они никого не пощадят! Это ужасные люди!

- О, аллах! - воскликнул Ибн Яд. - Но если они останутся в живых, мы погибли. Нужно действовать, иначе мы рискуем вернуться назад ни с чем.

- Если ты считаешь, что я опять ввяжусь в это дело, то ошибаешься, брат, - сказал Толлог. - Я уже раз наказался.

- Речь не о тебе. Кого бы подговорить? Нужен человек, который желал бы его смерти, - рассуждал вслух Ибн Яд.

- Знаю! Христианина уберет другой христианин. Он смертельно ненавидит человека-обезьяну, - с жаром выпалил Толлог.

Ибн Яд захлопал в ладоши.

- Дельная мысль, брат!

- Однако часть вины ложится на нас, - проговорил Толлог.

- Какая разница, лишь бы поскорее от него избавиться. А что если завтра прибудет Батандо с проводниками? Тогда шейх джунглей сразу поймет, что мы его провели, и нам придется худо. Нет, нужно покончить с ним нынче же ночью.

- Согласен. Но как? - спросил Толлог.

- Есть у меня один план. Слушай внимательно, брат! Ибн Яд, довольный собой, потер руки, чего не делал никогда.

- Всем известно, что Стимбол ненавидит шейха джунглей, - проговорил Ибн Яд. - Он не раз заявлял об этом во всеуслышанье.

- Значит, все-таки Стимбол?

- Он самый.

- Нужно сделать так, чтобы люди не стали говорить, что Стимбол убил его по приказу шейха, - сказал Толлог.

- А я и не собираюсь отдавать приказа. Я только намекну Стимболу, а когда это произойдет, разыграю негодование и, чтобы доказать искренность своих чувств, велю казнить убийцу. Таким образом мы избавимся от обоих неверных псов и в то же время перехитрим вазири, которые увидят, что мы скорбим по поводу гибели их хозяина ничуть не меньше, чем они сами.

- Хвала аллаху за то, что он ниспослал мне такого мудрого брата! воодушевился Толлог.

- А теперь ступай и немедленно пришли ко мне Стимбола, - распорядился Ибн Яд. - Сам же придешь потом, после того, как я поговорю с ним, и он уйдет исполнять то, что от него требуется.

Атейя задрожала всем телом и, едва Толлог ушел, поднялась с циновки и исчезла во мраке ночи.

Разбудив Стимбола, Толлог сообщил, что его срочно вызывает к себе шейх по делу чрезвычайной важности. Американец бесшумно выскользнул из палатки.

- Садись, христианин, - сказал Ибн Яд при виде Стимбола.

- Какого дьявола тебе от меня надо в столь поздний час?

- У меня был разговор с Тарзаном из племени обезьян, - проговорил Ибн Яд, - и поскольку ты мне друг, а он - нет, то я послал за тобой, чтобы сообщить о его намерении относительно тебя. Он спутал все мои планы и требует, чтобы я убирался домой, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что он собирается сделать с тобой.

- Что он, черт побери, задумал? - заволновался Стимбол. - Никакого от него покоя.

- Он утверждает, что ты убил своего товарища Блейка, - пояснил шейх, а потому завтра он убьет тебя.

- Что?! Убьет? - воскликнул Стимбол. - Но за что? Он не имеет права! Никого я не убивал!

- И тем не менее он это сделает, - твердо сказал Ибн Яд. - Он всесилен! Никто не смеет ему возражать. Завтра он убьет тебя!

- Но ты не допустишь этого, Ибн Яд! Ведь не допустишь?

Стимбола затрясло от страха. Ибн Яд развел руками.

- Что я могу? - промолвил он.

- Придумай что-нибудь! - взмолился Стимбол.

- Ничто не может ему помешать, разве только ты сам, - прошептал шейх.

- Что ты имеешь в виду?

- Он спит в соседней палатке. А у тебя имеется острый нож.

- Но я в жизни никого не убивал, - шепотом сказал Стимбол.

- Решай сам. Но если ты не убьешь его сейчас, то завтра он убьет тебя.

- О, Боже!

Стимбол схватился за голову.

- Уже поздно. Пора спать, - заявил Ибн Яд. - Я тебя предупредил. Поступай, как знаешь.

Шейх встал и направился в сторону гарема.

Дрожащий Стимбол нетвердой походкой вышел в ночь.

Поколебавшись с секунду, он крадучись двинулся к палатке, где спал Тарзан.

К той же палатке, опередив Стимбола, устремилась Атейя, решившая предупредить человека, спасшего его возлюбленного. До цели ей оставалось совсем немного, как вдруг чья-то рука зажала ей рот, а другая схватила за талию.

- Куда? - прошептал ей на ухо знакомый голос, и, не дожидаясь ответа, Толлог сам ответил за девушку: - Хочешь предупредить христианина, так как он помог твоему избраннику! Возвращайся в шатер своего отца. Если он прознает об этом, то убьет тебя. Иди!

Толлог развернул девушку и подтолкнул ее в обратном направлении.

Переведя дух, Толлог торжествующе улыбнулся и стал благодарить аллаха за то, что вовремя успел перехватить девушку, которая едва не сорвала их планы.

Но уже в следующий миг чья-то рука обхватила его сзади за шею и потащила в темноту.

Между тем Уилбер Стимбол, сжимая в кулаке нож, пробирался к палатке своей жертвы. Американца бил крупный озноб, его тело покрылось холодной, липкой испариной.

Стимбол, человек вспыльчивый, жестокий и подлый, все же не был убийцей. Все его естество бунтовало против того, что он собирался сделать. Убивать он не хотел, но, будучи загнанным в угол, сознавал неотвратимость этого шага.

Перед входом в палатку человека-обезьяны он замер, собираясь с духом, и уже через несколько секунд полностью преобразился. Теперь это был человек железной воли, суровый и беспощадный.

Приподняв полог, Стимбол проник внутрь и пополз к спящему.

XIII. ЩИТ И МЕЧ

Как только лучи солнца осветили башни королевского замка, юноша вскочил с постели, протер глаза и растолкал спавшего рядом товарища, своего ровесника.

- Вставай, Эдвард! Эй, соня! - крикнул он. Эдвард зашевелился.

- А? - произнес он спросонья и широко зевнул.

- Ну ты даешь, старина! - воскликнул Майкл. - Ты что, забыл? Сегодня твой господин встречается со смертью.

Эдвард рывком сел, окончательно проснувшись.

- Вранье! - решительно возразил он, сердито засверкав глазами. - Да он одним махом разрубит сэра Малуда пополам. Нет рыцаря сильнее сэра Джеймса. Или ты имеешь что-то против друга сэра Ричарда? А ведь сэр Ричард так благосклонен к нам с тобой. Майкл хлопнул товарища по плечу.

- Что ты! Я ведь только пошутил, Эдвард. И все равно мне не по себе. По правде говоря, я боюсь...

- Боишься? Но чего? - спросил Эдвард.

- Боюсь, что сэр Джеймс не настолько владеет мечом и щитом, чтобы победить сэра Малуда. Будь он даже в десять крат сильнее, какая от этого польза, если он не сумеет применить свою силу.

- Посмотрим, - не сдавался Эдвард.

- Приятно слышать, что у сэра Джеймса такой верный оруженосец, послышалось от двери.

Юноши обернулись. На пороге стоял сэр Ричард.

- И дай Бог, чтобы все его друзья желали бы ему сегодня удачи с такой же искренностью! - подытожил сэр Ричард.

Повернувшись уходить, он добавил: - А теперь вставай и займись делом. Приготовь кольчугу хозяина и сбрую. Сэр Джеймс должен выехать на поле как подобает доблестному рыцарю Ниммра.

К одиннадцати часам утра место поединка представляло собой красочное зрелище. Ярко светило солнце, отражаясь на доспехах и вооружении рыцарей. В его лучах живописно пестрели праздничные наряды женщин, собравшихся на трибуне.

На противоположных концах поля стояло по палатке, разукрашенной вымпелами, лентами и гербами владельца. Золотисто-зеленая принадлежала сэру Малуду, серебристо-голубая - сэру Джеймсу.