- Когда придем в Ниммр, то найти сокровище будет не трудно, - ободрил собеседников Ибн Яд. - Труднее будет выбраться из Эль-Хабата с сокровищем и женщиной, а если она действительно так прекрасна, как говорил мудрец, то, надо думать, мужчины Ниммра будут защищать ее еще яростнее, чем защищали бы сокровище.

- Мудрецы могут и ошибаться, - проронил Толлог. Ибн Яд насторожился, устремляя взгляд вперед.

- Кто-то идет, - сказал он.

- Это Фахд с Мотлогом. Возвращаются с охоты, - отозвался Толлог. Аллах даровал им слоновую кость и мясо.

- Что-то они слишком рано, - заметил Зейд.

- Однако пришли не с пустыми руками, - сказал Ибн Яд, указывая пальцем на обнаженного гиганта, шедшего в сопровождении охотников.

Группа приблизилась к шатру шейха и остановилась.

Прикрыв лицо головным платком так, что осталась лишь щелка для воровато бегающих глаз, Ибн Яд принялся пристально разглядывать человека-обезьяну.

- Кто из вас шейх? - повелительно спросил Тарзан.

Ибн Яд открыл свое лицо.

- Я шейх! - ответил он. - А ты кто такой, христианин?

- Перед тобой Тарзан из племени обезьян, мусульманин.

- Тарзан из племени обезьян, - задумчиво повторил Ибн Яд. - Знакомое имя.

- Не сомневаюсь. Арабы, похитители рабов, меня знают. Зачем ты появился в моих владениях? За рабами?

- Не нужны нам рабы, - сказал Ибн Яд. - Мы лишь мирные торговцы слоновой костью.

- Наглая ложь, мусульманин, - невозмутимо произнес Тарзан. - Я заметил у тебя рабов из племени маниуэма и галла, и они, конечно, находятся здесь не по своей воле. А что касается слонов, то я собственными глазами видел, чем занимаются твои мирные торговцы слоновой костью. Это чистой воды браконьерство, и Тарзан из племени обезьян не допустит подобного на своей территории. Вы грабители и браконьеры!

- О, аллах! Мы люди честные, - вскричал Ибн Яд. - Фахд и Мотлог занимаются охотой с одной только целью - добыть мясо для пропитания. Если они и убили бы слона, то только потому, что не смогли подстрелить иного животного.

- Довольно! - повысил голос Тарзан. - Пусть меня немедленно развяжут. А ты приготовься вернуться туда, откуда пришел. У тебя будут проводник и носильщики до Судана, я сам позабочусь об этом.

- Но мы проделали огромный путь и хотим лишь мирно торговать, - гнул свое Ибн Яд. - Мы заплатим нашим носильщикам за их тяжкий труд и не возьмем рабов. Позволь нам идти дальше, а когда мы вернемся, то щедро заплатим тебе за то, что пустил нас в свои владения.

Тарзан мотнул головой.

- Нет! Вы уйдете немедля. Развяжите мне руки! Глаза Ибн Яда сузились.

- Мы предлагали тебе мир и заработок, христианин, - сказал он, цедя слова. - Но ты хочешь войны, и ты ее получишь. Ты у нас в руках. Помни лишь мертвый враг безопасен. Подумай об этом на досуге!

Затем Ибн Яд обратился к Фахду.

- Уведи его да свяжи ему ноги.

- Предупреждаю, мусульманин, - пригрозил Тарзан. - Руки у человека-обезьяны длинные, они дотянутся до тебя даже после моей смерти и придушат.

- Даю тебе время на размышление до темноты, христианин. И знай, Ибн Яд никуда не уйдет, пока не добудет то, за чем пришел!

Трое стражников доставили Тарзана в маленькую палатку недалеко от жилища Ибн Яда, где швырнули его на землю и с большим трудом связали ему лодыжки.

Тем временем в шатре шейха собрались бедуины. Попивая кофе с пряным ароматом гвоздики, корицы и других специй, они обсуждали случившееся.

- Пленника нужно убить! - заявил Толлог. - Представьте себе, что мы даруем ему жизнь, и что? Если его освободить, то он соберет своих людей и начнет нас преследовать. Если оставить его в плену, он может сбежать, и произойдет то же самое.

- Мудрые слова, Толлог, - одобрительно кивнул Ибн Яд.

- Я еще не все сказал. Утром его больше здесь не будет, а мы все станем говорить: "О, аллах, Ибн Яд заключил мир с чужестранцем, и он ушел к себе в джунгли, благословляя шейха". Рабы ничего не заподозрят. В общем так: иноверец лежит связанный. Ночь будет темной. Достаточно всадить острый нож ему меж ребер. Возьмем с собой верного Хабуша, он умеет держать язык за зубами. Он выроет глубокую яму, со дна которой мертвый Тарзан не сможет причинить нам вреда.

- О, аллах, видно, что в твоих жилах течет кровь шейха, Толлог, воскликнул Ибн Яд. - Мудрость твоих слов подтверждает это. Займись этим делом. Все должно быть шито-крыто. Да благословит тебя аллах!

Ибн Яд встал и прошел в гарем.

II. ЛЕСНАЯ ДРУЖБА

На лагерь шейха Ибн Яда опустилась ночь. Оставленный без надзора Тарзан продолжал сражаться с путами на руках, но прочная верблюжья кожа не поддавалась. Время от времени он замирал, вслушиваясь в звуки ночных джунглей, которые мало о чем поведали бы человеку неискушенному, Тарзан же получал полную картину о происходящем за пределами палатки.

Он слышал мягкую поступь прошедших мимо льва Нумы и пантеры Шиты, а спустя некоторое время ветер принес издалека клич слона, такой тихий, что казался шелестом.

Возле шатра Ибн Яда стояла, держась за руки, парочка - Атейя и Зейд.

- Скажи мне, что я твой единственный друг, Атейя, - молил Зейд.

- Сколько раз я должна это повторять? - прошептала девушка.

- А Фахд? Он тоже твой друг?

- О, аллах, нет! - запротестовала Атейя.

- Мне кажется, твой отец задумал отдать тебя Фахду.

- Отец хочет, чтобы я вошла в гарем Фахда, но я не доверяю этому человеку и не смогу принадлежать тому, к кому не испытываю ни любви, ни уважения.

- Я тоже не доверяю Фахду, - признался Зейд. - Послушай, Атейя! Я сомневаюсь в его порядочности по отношению к твоему отцу, как подозреваю в том же еще одного, чье имя не осмеливаюсь произнести даже шепотом. Мне часто доводилось видеть, как они шушукаются между собой, думая, что находятся одни. Не к добру все это.

Девушка грустно закивала головой.

- Знаю, можешь не называть его. Я ненавижу его так же, как и Фахда.

- Но ведь он из вашей семьи. Я помню его совсем еще молодым.

- Ну и что? Он даже не брат моему отцу. Если доброе отношение Ибн Яда для него ничего не значит, почему я должна притворяться, будто преклоняюсь перед ним? Напротив, я считаю его предателем, а отец, по-моему, понимает лишь то, что если что-то случится, то Толлог станет шейхом. Мне кажется, Толлог склонил на свою сторону Фахда, пообещав ему посодействовать насчет меня. Я заметила, что Толлог всегда начинает превозносить Фахда в присутствии моего отца.

- Он даже посулил Фахду часть добычи из города сокровищ, - проговорил Зейд.

- Вполне возможно, - отозвалась девушка, - и... О, аллах! Что это?

Бедуины, сидевшие вокруг костра в ожидании готовящегося кофе, повскакивали на ноги. Переполошившиеся негры высунули головы из палаток, дико озираясь по сторонам. Люди схватились за карабины, но странный, таинственный звук больше не повторился.

- Будь благословен аллах! - воскликнул Ибн Яд. - В самом центре лагеря и вдруг голос зверя, хотя там только люди и несколько домашних животных.

- А что если это...

Говорящий примолк, словно сомневаясь в правильности своего предположения.

- Но он - человек, а кричал зверь, - возразил Ибн Яд. - Это не Тарзан.

- Он - христианин, - напомнил ему Фахд. - Может, он вступил в сговор с сатаной.

- Пошли посмотрим! - решил Ибн Яд. С карабинами наизготовку арабы, освещая дорогу фонарями, приблизились к палатке Тарзана, и шедший впереди с опаской заглянул внутрь.

Сидевший в центре палатки Тарзан встретил бедуинов презрительным взглядом.

- Крик слышал? - спросил его Ибн Яд, зайдя в палатку.

- Слышал. И ты, шейх Ибн Яд, явился нарушить мой отдых из-за такой чепухи? Или пришел освободить меня?

- Что это был за крик? Что он означает? - допытывался Ибн Яд.

Тарзан из племени обезьян усмехнулся.

- Так животное подзывает своего сородича, - ответил он. - А благородный бедуин, значит, дрожит от страха всякий раз, когда обитатели джунглей подают голос?