в чем полуоткровенно обвиняет их критик, - а отвергают его

категорически. Они коммунисты по убеждению, но видят комму

низм не сталинским или брежневским, не идеологическим; не

"внешним" по отношению к человеку, а "внутренним" - свобод

ным сообществом хорошо и умно воспитанных людей, доброжела

тельных,добропомощных.

Поэтому их годами не публиковали; поэтому "Улитка..." ед

ва проскочила в печать - двумя разрозненными выпусками - и

сейчас же подверглась яростным атакам /заступился только

"Новый мир" 1968 года/. Поэтому "Гадкие лебеди" оставались

под запретом 20 лет, "Пикник на обочине" ждал книжной облож

ки 8 /или 10/ лет и вышел вначале искалеченным редакторами,

и снова был "закрыт" особым решением Госкомиздата... Больше

10 лет лежал "в столе" "Град обреченный", "Обитаемый ост

ров" искалечили при редактуре и так он живет до сей поры.

этот печальный перечень можно бы продолжить, но пора вер

нуться к В.Сербиненко.

До сих пор обсуждалась первая часть его статьи, где он

восстает против рационалистического подхода к истории вообще

и против коммунистической утопии в частности. Сколь мне ни

чужда такая позиция, я могу ее понять. Беда его, как мне

представляется, в том, что для него "рационализм" и гуман

ность по определению взаимоисключающие понятия. Стругацкие

же полагают, что гуманность должна сочетаться с разумом, так

же как "вера и мечта" /В.Сербиненко/. Посему критик и отно

сится к писателям как к своим идеологическим противникам, а

в таком споре от подтасовок очень трудно удержаться, ибо

идеолог стремиться опорочить все идеи противника и лишить

его самого внутренней опоры. /На это свойство идеологии 60

лет назад указал К.Маенхейм в работе "Идеология и утопия"/.

По "правилам" такой игры он во второй части статьи приписы

вает Стругацким некий вариант своих собственных воззрений,

чтобы разбить противника окончательно.

Стругацкие обвиняются в искании магического чуда, волшеб

ной всеобщей панацеи. Иными словами - в "вере и мечте". Воп

рос, как это сочетается с "тотальной расчетливостью, критик

улаживает с помощью нескольких силлогизмов, которые я, при

бегая к его же терминологии, назвал бы магическими пассами.

Шаг первый: шуточную сказку-памфлет "Понелельник начинается

в субботу" и очень злой памфлет "Сказку о тройке" критик

обьявляет мистическими произведениями - замечая при том, что

"серьезные" фантасты обладают отличным чувством юмора".

/Крошечная, но показтельная деталь - каывычки у слова "серь

езные". К чему они? Показать, что Стругацкие не серьезные

писатели? А чего ради тогда тратить на них жэнергию и черни

ла?/

Кога я прочел пассаж о мистических сказках, то поначалу

пожал плечами и подумал, что серьезному - без кавычек - кри

тику как-то неприлично не знать азбучную истину: смех несов

местен с черным, готическим напряжением мистицизма, он всег

да побеждает - на карнавале черт напяливает шутовской

колпак. Тут мне и напомнил, что речь идет не о литературе с

ее законами, а об идеологическом штурме с его обычным безза

конием, напомнили таким высказыванием: "Жажда... чуда - это

своего рода "несчастье" рационалистического сознания". Под

разумевается, что если герои сказок рационалисты, мы обязаны

принимать сказочные чудеса всерьез.

Но давайте всерьез разберемся, каков смысл метафоры:

"несчастье рационалистического сознания". Жажду чуда и ожи

дание чуда обычно считают фундаментальной основой веры, ре

лигии - иррационального сознания вообще. Надо ли понимать В.

Сербиненко так что рационализм несчастным путем переходит в

религию? Подобную трактовку можно бы обсуждать; например, в

начале века много говорили о марксизме как религии /А.В.Лу

начарский и другие/ Но очередным ходом доказывается иное:

рационализм провоцирует "идеологи оккультного типа", "ок

культный мистицизм", "теософию и антропософию" - словом,

скатывается к Елене Блаватской. Доказательства? А очень

просто: рационализм существует с античных времен - и "идео

логии окультного типа" с тех же времен; рационализм достига

ет расцвета в ХХ веке - тут же появляются Блаватская и про

чие.

Поставлена еще одна ловушка на простаков, устроенная из

вестным уже способом: обьективная информация утаена, зато

дана подтасованная, выставленная в нужном порядке. Дадим не

обходимые комментарии. Оккультизм фундируется на ИРРАЦИО

НАЛЬНОЙ вере, на той же почве, что и все официальные, т.н.

конфессиональные религии. Он - как бы ветвь религиозного

сознания, поэтому он постоянно возникал в умах, соперничая с

конфессиональными верованиями. Выводить его из рационализма

просто наивно - еще более наивно, чем христианство из самого

оккультизма, что можно сделать, следуя "логике" В.Сербиненко

- мол, поскольку оккультисты появились прежде христиан,

то...

Но зачем критику понадобился оккультизм? Как мне кажется,

чтобы провести границу между своей "верой и мечтой" и верой

в человека, так заметной у Стругацких. Мистические верования

вкладывают чудотворение в руки человека /при помощи демо

нов/, христианство утверждает чудо как пререгативу Бога. По

этому конфессиональные церкви отвергают оккультизм и магию

как оружия дьявола - такова догматическая сторона дела. Было

бы неумно, тем не менее, считать В.Сербиненко узким догмати

ком. Христианство нового времени отвергает мистицизм по эти

ческим причинам - о них писал в своих работах - и эссе, и

детективных рассказах - католик Г.К.Честертон. Логическая

цепочка примерно такая: христианство - основа европейской

этики; вера в магию уводит человека от этой истинной этики,

заставляет делать ложный нравственный выбор. В этом смысле

магия - орудие дьявола.

Мы уже видели, что В.Сербиненко обвиняет Стругацких в

пропаганде жестокости, бесчеловечности и прочего. теперь нам

дают понять, что они в некотором роде служат дьяволу; не

случайно в статье начинают мелькать обороты: "дьявольская

личина", "козни нечистой силы", "сатана собственной персо

ной", "зверь" /эфемическое именование сатаны/. Это не тради

ционный метафорические обороты, а окончательная оценка, за

кономерно вытекающая из полускрытой логики критика. Расчет

его точен и безошибочен: пусть лишь малое число читателей,

разбирающихся в теологии, поймет его эллипсы. Для штрокого

читателя вокруг слова "оккультный" висит некая зловещая ау

ра; кое-кто, наверное, слышал, что масоны балуются такими

вещами, что древнееврейская каббала тут замешана - вот и

заключит человек, что со Стругацкими неладно... Обвинение в

мистицизме или в вере в магию такого действия бы не возыме

ло, посему ударный термин: "оккультизм"...

В критической статье нельзя просто так взять и обвинить;

выйти с плакатом, как на митинге. Требуется связать обвине

ние с художественными текстами, и это делается достаточно

фундаментально. Западная "мистическая фантастика" выливается

в один бочонок с "научной" и перемешивается; затем землянам,

героям космической фантастики Стругацких приписывается роль

жестоких богов /то есть дьяволов/; на последнем этапе косми

ческие пришельцы Стругацких обьявляются дьяволами напрямую.

Оставим в стороне первую повесть Стругацких "Извне" и

"Пикник на обочине": в их анализе В.Сербиненко не пошел

дальше туманных рассуждений о "мистически-оккультной атмос

фере"; отсылки к книге "За миллиард лет до конца света" и к

"Хромой судьбе", данные в этом разделе статьи, вообще не от