Вьетнамцы сидели возле джипа и кого-то ждали.
— Какие-то психи. То как тараканы сотнями бегают, то вчетвером остаются. Ни черта не понимаю.
— Что? Что ты не понимаешь?
— Зачем они остались, не понимаю. Кого ждут? Он же полковник — не меньше. И вдруг чуть не один остался. Куда он свое войско отослал? И зачем? И зачем остался?
— Тебе это важно?
— Мне на это наплевать! Мне важно эту гниду прикончить. Только как бы кто в последний момент сюда не нагрянул. И не помешал. Ладно, янки, давай так. Ты вон по тем кусточкам ползи вон туда. А я — туда. И по моему сигналу, одновременно, в два ствола. Только в него не стреляй!
— Почему в него не надо?
— В него не надо. Он мой. Я его живым попробую. Ну или раненым. Чтобы потом потолковать. Не заслуживает он легкой смерти… Ты понял, янки? Его ни-ни.
— Хорошо, понял. Его ни-ни. Он твой.
— Ну все. Пошли!
Беглецы шагнули в разные стороны и тут же замерли.
Над джунглями раздался рокот моторов.
— Вертолет! — сказал американец.
— Да слышу, что вертолет, не глухой, — досадливо сплюнул Кузнецов. — Не успели! Ну не везет нам. Ну хоть башкой о дерево… Сейчас понабежит косоглазых…
— Нет. Это не их вертолет. Это наш вертолет!
— Какой-такой ваш?
— Наш. Американский. Я знаю их шум. Это наш армейский вертолет. Такой же, как который вы взрывать.
— Как такой же?
— Такой же! Я слышу…
Над джунглями показалась и быстро выросла точка. Точка, превратившаяся в вертолет.
— Я же говорил — это наш вертолет. Я умею слушать их мотор, — гордо сказал американец.
— Да, это ваш вертолет. Теперь я вижу, что это ваш вертолет!
На борту вертолета была нарисована звезда. В круге.
— It's impossible! — воскликнул американец.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — вольно перевел русский.
Вертолет завис и снизился.
Вьетнамцы, стоявшие у джипа, замахали руками.
Вертолет еще снизился и коснулся лыжами земли.
— Ничего не понимаю.
Из вертолета выпрыгнул военный в форме.
— No! — сказал американец. И опустил автомат. И глаза его полезли из орбит.
* * *
— Что? Что такое? — забеспокоился русский капитан.
— Это полковник! — тихо сказал американец.
— Может быть, полковник, может быть, подполковник… Ты-то чего так разволновался. Вы же союзники. Или это твой добрый знакомый?
— Это мой знакомый. Это мой полковник! Полковник Эдварс! Это он отправлял меня… нас на задание Это он!
— Вот ни хрена себе повороты!
Полковник подошел к вьетнамскому следователю и протянул ему руку. Вьетнамский следователь протянул свою. И что-то сказал. Полковник рассмеялся. И крепко пожал руку.
Из вертолета вышли пилоты. И подошли к джипу. Вьетнамцы радостно заулыбались и показали на столик, который стоял возле палатки. На столике была еда. Пилоты кивнули и пошли к столу. Есть.
— Я ничего не понимаю. Я ничего не понимаю. Я ничего не понимаю… — твердил по-английски Майкл, уперев в виски пальцы.
— Что ты говоришь? Что? — тряс его за плечо капитан.
— Я ничего не понимаю! — сказал по-русски американец.
— Чего здесь непонятного. Встреча полковника со старым другом. С последующим пикником на природе. На плацу, где расстреляли его личный состав.
— Я ничего не понимаю, — еще раз сказал американец и растерянно посмотрел на капитана.
— Все здесь понятно. Продает вашему полковнику ваши трупы. За доллары. Или еще чего-нибудь продает. Таковы ваши капиталистические нравы.
Вьетнамский чин сказал еще что-то, посмотрел на часы и показал рукой на дорогу. Похоже, они ждали подхода машин. Возможно, действительно с трупами накануне расстрелянных американцев. Хитрецы, расстреляли здесь — под ногами, а привезут как будто совсем из другого места…
Со стороны дороги послышался гул машины. Которая через мгновение выскочила из-за деревьев. Но не грузовая. Легковая. Точно такой же, как стоял на плацу, джип. С водителем и еще одним человеком на заднем сиденье.
— Похоже, еще один ваш. На пикник… — сказал капитан.
И осекся. И побледнел.
— Что? — спросил очухавшийся американец. Джип подрулил к палатке и остановился. Из машины вышел военный. Еще один полковник. Но в не похожей на американскую форме. В форме Советской Армии. В форме полковника Советской Армии.
Вышедший снял фуражку, кивнул американцу, протянул руку вьетнамцу. Вьетнамец пожал и эту руку. И что-то сказал. Все рассмеялись.
— Охренеть можно! — только и смог вымолвить капитан.
— Что? Это уже не наш, это уже ваш полковник? — с ехидцей спросил американец.
— Наш. Полковник, — еле слышно повторил капитан, — мой полковник. Полковник Местечкин! Правда, я его знал как подполковника…
Американец раскрыл рот от удивления.
Полковники, похлопывая друг друга по спинам, прошли в палатку.
— Я ничего не понимаю, — дословно повторил фразу американца капитан. — Я ничего не понимаю! Американец ободряюще тронул его за плечо.
— Он посылал нас сюда за вашим прибором. С вашего самолета. Он готовил всю эту операцию. И он здесь… Я ничего не понимаю.
— Нас тоже посылал наш полковник. За прибором. И он тоже… — в свою очередь сказал американец.
— Что происходит? Что здесь происходит? Меня послал наш полковник… Тебя — ваш полковник. Мы стреляли. Мы убивали друг друга. А они здороваются. И еще они здороваются с этой сволочью. Которая убивала и вас и нас. Я ничего не понимаю…
— Я тоже ничего не понимаю…
Американец и русский стояли, опустив автоматы дулами в землю, и просто смотрели на плац. Они забыли, что собирались сводить счеты с вьетнамцами. Они забыли, для чего у них в руках оружие. Они забыли обо всем.
— Наверное, они ищут нас, — сказал капитан, — наверное, они договорились о нашей выдаче. Может быть, даже согласились заплатить. А этот гад не дождался. Этот гад расстрелял всех… А теперь рассказывает какую-нибудь чушь. В которую они верят! Сволочь! Надо пойти и все рассказать. Все! Про колодки, про пытки и про то, как они расстреливали нас. Слышишь, янки! Надо пойти и рассказать…
И капитан шагнул в сторону плаца.
Со стороны джунглей раздался гул моторов. Еще одних моторов.
— Назад, Алексей! — крикнул американец и, допрыгнув, уронил капитана на землю.
Над плацем завис вертолет. С иероглифами на борту.
Полковники вышли из палатки и задрали головы кверху.
Вертолет развернулся и сел рядом с американской машиной. Из люка выскочили несколько бойцов в камуфлированных комбинезонах и выставили в сторону джипа оружие. Следом за ними по поданному пилотом трапу сошел какой-то в парадной военной форме китаец.
— Генерал! — шепнул американец. — Нас учили их форма.
Китайский генерал что-то сказал своим бойцам. Они опустили автоматы к ноге, отдали честь и замерли истуканами вблизи вертолета.
Генерал подошел к группе полковников. И с каждым поздоровался. И каждому подал руку. И что-то сказал. И снова все захохотали. И подошли к джипу.
Вьетнамец что-то громко крикнул, и солдат побежал в палатку. И тут же выскочил обратно. В руках он держал какой-то предмет. Он подбежал к капоту машины и положил предмет туда. Козырнул, развернулся «кругом» и отошел на десять шагов.
Генерал и полковники повернулись к капоту. Вьетнамец поднял предмет.
Предмет был вещмешком. Предмет был советским вещмешком. Предмет был тем, с которым разведотряд вошел в эти треклятые джунгли, вещмешком.
Вьетнамец развязал горловину мешка и вытащил из него…
— Прибор!
— Device!
Одновременно вскрикнули русский и американский беглецы.
Прибор с разбитого самолета. Тот прибор, за которым с двух разных сторон пришли два разных разведотряда. Советский и американский. Прибор, за который они вступили в бой, из-за которого они убивали друг друга. И из-за которого потом их убивали вьетнамцы!
Прибор!!!
Китайский генерал взял прибор в руки, внимательно осмотрел его и часто закивал головой. Китайский генерал был доволен.
