Все ближе, ближе... Мрак, ночь, распластанное женское тело в ярком свете фар...
-- Не останавливай! -- вдруг крикнул сзади Артист. -- Боцман, гони! Проезжай!
-- Да ты что?! -- мотнул головой рулевой. Его нога уже автоматически надавила на тормоз. Всех мотнуло вперед, и "джип" встал как вкопанный, припав на передние колеса. Боцман и Пастухов одновременно выскочили из машины и бросились к женщине, не зная, ранена она или погибла. За ними кинулся Док с дорожной аптечкой в руках. Но вдруг, разглядев на бегу, как лежала жертва дорожного происшествия, повидавший сотни раненых и убитых, Док понял...
-- Назад! -- закричал он. -- Мужики, назад!
Но было поздно.
Снопы нестерпимо яркого света одновременно ударили из черноты. Мелькнули отсветы на темных кузовах спрятанных в кустах двух или трех больших машин, от них метнулись навстречу массивные тени с ослепляющими галогенными фонарями.
Пастух пересчитал точки фонарей -- пять. Но в кромешной темноте нападающих наверняка было больше.
-- Занять круговую!
Припав спинами к темным полированным бокам своего "джипа". Пастух и его люди встали в боевую стойку.
-- Огни! -- коротко, так, чтобы услышали только свои, скомандовал Пастух.
Фонари врагов прожигали насквозь. Но они же были и мишенями. Муха бесшумно взлетел и молниеносным ударом ноги выбил фонарь у ближнего нападавшего. Фонарь еще не долетел до земли, а тот, что держал его, уже был выведен из строя локтевым ударом в ухо. Перевернувшись через голову, как кошка. Муха оказался под "джипом". Схватил закатившийся туда фонарь, тряханул -- стекло вылетело, но лампа светила вовсю.
Он направил луч в сторону -- и они увидели противников.
В призрачном свете из черноты выступали темные силуэты здоровенных бойцов в пятнистой полевой форме и черных масках. При оружии -- но не стреляли. Шли врукопашную. А в рукопашной каждый из людей Пастуха не уступил бы ни альфовцу, ни "вымпелу".
Темнота... Мелькание огней.. Хриплые вскрики, удары, стоны! Утробные вопли сраженных ударами в пах и в печень, дикий мат...
Пастух "вывел в партер" первого, второго... Бок о бок с ним методично молотили и сваливали противников Трубач, Боцман и остальные.
Но и враги бились жестоко, умело, ловко. Женщины в зеленом платье, что прикинулась, будто ее сбила машина, уже и след простыл. Не иначе с ними, из их банды. Подлюка!
Вдруг неподалеку, за поворотом дороги, бахнул выстрел и над лесом, осветив все адским багровым заревом, шипя, взлетела яркая, как алая сварка, сигнальная ракета.
Разом погасли все фары и фонари, кроме двух трофейных, что достались в бою Мухе и Трубачу. Натиск противников как обрезало. Они метнулись в тень, таща на себе раненых, поймавших особо меткие увесистые удары. Взревели моторы их "джипов", и они унеслись в сторону трассы.
-- Ну, -- тяжело дыша, оглядел свою команду Пастух. -- Все целы?
-- Что за финты? -- сплюнув, хрипло спросил Артист. -- Чего им надо было? Почему не стреляли?
-- Слишком много вопросов, -- перебил Пастух. -- У меня всего один -почему они свалили? Ведь точно готовили захват.
-- Ладно, -- потирая руку, сказал Док. -- Может, когда и узнаем. Поехали!
Избитые, грязные, в кровоточащих ссадинах, с рассеченными руками, они торопливо забрались в свою машину.
Мчались в темноту, навстречу неизвестности. Все чувствовали: история не закончилась и, хотя у противника сейчас явно что-то сорвалось, ждать теперь можно чего угодно. Артист машинально взглянул на часы -- случившееся заняло всего три минуты.
Проехали чуть больше километра, как вдруг опять заметили впереди на дороге какой-то странный предмет. Снова что-то зеленое... темное... И только приблизившись, поняли -- та женщина в зеленом. Вернее, все, что от нее осталось: она была только что раздавлена тяжелыми колесами одного из вражеских "джипов". Даже они, навидавшиеся всякого на войне, невольно отвели глаза.
-- Выходит, не с ними она была, -- прошептал Артист. -- Эх, бедняга...
-- Слушайте, а ведь теперь она на нас будет! -- воскликнул Боцман. -Точно навесят!
Останавливаться больше не рискнули. И так было ясно -- ей уже не помочь. Хохлов осторожно объехал тело, впритык подавшись к обочине, и снова нажал на газ. Ехали молча.
-- Через километр -- трасса. Вон за тем поворотом, -- показал Трубач, который хорошо знал эту местность. -- Слышь, Боцман, гони потише. Надо осмотреться.
-- Подфарники выруби, -- подсказал Трубач.
-- Блеск! -- усмехнулся Артист. -- Ни в чем не виноваты, а уже менжуемся, как побитые собаки.
-- Нормальная психология, -- мрачно кивнул Док. -- Российская...
Боцман выключил габаритки и резко сбавил скорость. Двигаясь не быстрее десяти километров в час, вползли на горку, откуда открывалась трасса. До нее оставалось метров восемьсот. В вечерней темноте по шоссе, как по столичному проспекту, сплошной вереницей мчались огни. Сотни людей возвращались с дач после выходных. Там, где бетонная отвилка примыкала к широкой трассе, перегородив ее, стояло несколько машин.
-- Тормозни-ка, -- вытянув шею, произнес Артист и достал бинокль. Навел, вгляделся и молча передал Пастуху, тот -- Доку.
-- Поворачивай оглобли, -- сказал Перегудов Боцману. -- Гаишники, ментура, народ с автоматами... Полный ансамбль. Не иначе по нашу душу.
-- А ведь тех -- пропустили, -- заметил Сергей. -- Делайте выводы.
Боцман включил задний ход, потихоньку осаживая, сполз назад под уклон. Стараясь не взреветь мотором, на малых оборотах с трудом развернулся на темной узкой дороге и, понемногу набирая скорость, покатил обратно -- туда, где осталась лежать убитая.
Но когда выскочили из-за очередного поворота на прямую в полукилометре от того места, где лежала погибшая, впереди уже мелькали огни, двигались фигурки людей, часто сверкали синими и красными мигалками патрульные машины ГАИ.
Боцман остановил "джип" и повернулся к Пастуху, ожидая дальнейших распоряжений.
-- Все, -- сказал Сергей. -- Ловушка. Они нас переиграли.
-- Потому и машин никаких не было, -- кивнул Док. -- Перекрыли и заперли дорогу с обоих концов, чтобы остались только мы -- и те.
-- Ладно, -- нахмурившись, кивнул Пастух. -- Деваться некуда. Готовьте документы. Сидите тихо. Базарить с ментами будем мы с Иваном. Давай, Боцман, двигай!
"Джип" тронулся вперед. Мигающие красно-синие маячки становились все ближе. Завидев их машину, несколько гаишников и спецназовцев в камуфляже угрожающе двинулись навстречу с "Калашниковыми" наперевес. Рассредоточились, перегородили дорогу, навели стволы на сидящих в машине и колеса "джипа".
-- Знакомая картина, -- заметил Артист. -- Блокпост Харджали или Ведено.
Боцман, Пастух и Иван выпрыгнули из машины и медленно двинулись навстречу гашникам с автоматами.
-- Всем выйти! -- рявкнул один из гаишников, подскочив к машине и сунув ствол "Калашникова" в окно "джипа". -- Лицом к машине, руки за голову! Не дергаться! Стреляю без предупреждения!
Муха замешкался и тотчас получил прикладом автомата между лопаток.
-- Охренел? -- обернулся он, но вместо ответа тут же получил повторно дубинкой по ребрам, что вполне отвечало новому стилю общения защитников правопорядка с мирным населением.
-- Что?! -- приблизился майор ГАИ в бронежилете. -- Думали смыться?! Поглядите, что вы наделали! -- ткнул он большим пальцем назад, за спину, где лежала погибшая. -- Или, скажете, не ваша работа?
-- А что случилось-то? -- спросил Пастух вполне миролюбиво.
-- Ну и сволота! -- изумился майор, -- Он еще спрашивает! А чего тогда от пикета на трассе назад повернули? Всех обыскать! -- рыкнул он и с удовольствием въехал Доку тяжелым ботинком под коленную чашечку. Тот крякнул от боли, но устоял.
-- Вы что, очумели, майор? -- резко обернулся Пастух.
-- Мы-то не очумели, -- оскалился тот, -- а вот с вами разговор короткий. "Джип"? -- постучал он по капоту их машины. -- "Джип"! "Ниссан-патрол"? "Ниссан-патрол"! След протектора колес на трупе совпадает! Скрыться пытались? Все, ребятки, приехали!
