-- Откуда?! -- удивился Боцман. -- Мы же теперь мирные люди. И с законом на "вы". Только руки да ноги.
-- Кисло, -- покачал головой Семен, -- боюсь, не прижмурили бы тут нас всех.
Боцман нахмурился и огляделся. Артист говорил то, что безотчетно ощущал и он сам.
-- Ладно, -- сказал Хохлов, -- держи на обзоре тот сектор, а я пойду... прошвырнусь в зеленку.
-- Смотри, -- предупредил Семен, -- как бы леших не встретить.
-- По мне, так лучше лешие, -- усмехнулся Хохлов. -- С ними, знаешь, спокойнее...
Оба, не сговариваясь, словно вернулись на три года назад на недавнюю кавказскую войну, включили в себе особую биомеханику отборных бойцов спецназа.
Движения Боцмана вмиг стали бесшумными, отточенными, неправдоподобно легкими. Чтоб не светиться во тьме, он скинул белые одежды и, невзирая на комарье, в одной тельняшке и черных трусах растворился в ночном лесу.
Первым делом он проверил машину и спящих друзей.
Подложив большую ладонь под щеку, крепко спал именинник Трубач. Рядом с ним, по-детски раскинувшись, посапывал Муха. Пастух с Перегудовым устроились в "джипе" на раскинутых сиденьях.
Привычно пригнувшись, готовый мгновенно отразить нападение, бывалый разведчик Боцман обследовал всю территорию вокруг их лагеря.
Все было спокойно.
Назад он возвращался уже без опаски, не присматриваясь больше к каждому пеньку, к каждому стволу, к каждой елке и осине.
-- Зараза! -- погрозил он кулаком луне. -- Это все ты, мордастая, башки нам морочишь!
Он потихоньку подобрался к Артисту и замер в кустах, метров с десяти наблюдая, как тот все так же неотрывно смотрит в окуляры бинокля.
Боцман поразмышлял какое-то время -- не пугнуть ли Артиста, разыграв внезапное нападение. Но слишком болели все кости и мускулы. К тому же он знал молниеносную резкость приемов, которые мог применить Артист. Это не шибко вдохновляло.
-- Ладно, Митька, не дури, -- не оборачиваясь, тихо проговорил Семен. -- Я тебя слышу уже минуты две. -- Топай сюда.
Боцман подошел и опустился рядом, вольготно откинулся спиной на березовый ствол.
-- Чепуха все, -- сказал он. -- Нет никого. Просто луна, тишина... Лес как лес. Пустой, как в сказке. Никого, кроме нас. Мужики дрыхнут, Колька во сне губами шевелит -- видно, все еще в дудку свою дует...
Артист молчал.
-- Ты чего? -- спросил Боцман.
-- А ведь, похоже, я их засек...
-- Кого?
-- Если б я знал... Правда, не совсем там, где мне казалось. На удалении две тысячи восемьсот. По силуэтам -- два "джипа". Один вроде нашего. Что бы им тут делать, как считаешь?
-- Ну а мы тут что делаем? -- засмеялся Боцман. -- Приехала братва, жуют шашлык, спиртяшку тянут, а может, и с бабами тешатся...
-- Странные люди, -- как бы размышляя вслух, произнес Артист. -- Мирные туристы... Скажи, Боцман, видел ты где-нибудь теплую компанию, которая, приехавши в лес, не развела бы костерка? А ведь мы никакого огня не видели, верно?
-- Хм. Логично, -- согласился Боцман. -- Действительно -- почему? Спички забыли? Так что -- поднимать наших?
-- К чему переполох? -- помотал головой Артист. -- Надо понаблюдать.
Но тут послышался хруст ветки и к ним из кустов вышел Пастух.
-- Ну что? -- обратился он к Семену. -- Как твои глюки?
-- Никаких глюков, командир. В указанной зоне замечены подозрительные объекты. Да вот сам погляди.
Пастух приложился к биноклю. Поводил им из стороны в сторону, оторвал от глаз, обернулся.
-- Ничего такого не вижу.
-- А ну дай, -- сказал Артист, и взглянув в окуляры, воскликнул: -Мило!
-- Чего еще такое? -- тревожно спросил Боцман.
-- 0-очень мило! -- повторил Семен. -- Минуту назад два "джипа" как на ладони торчали, а теперь, представляешь, Серега, в одну минуту взяли и растаяли. Как и не было.
-- Причем, обратите внимание, -- сказал Боцман, -- мы тут сейчас говорили и все время смотрели в ту сторону, а огоньков фар и стоп-сигналов не видели.
-- Значит, почему-то вдруг снялись и уехали без света. Чтоб не быть замеченными? -- спросил Пастух.
-- Занятно, да? -- откликнулся Артист. -- Причем полное ощущение, будто они сейчас зафиксировали этот наш разговор...
-- Окстись, Семка! -- замахал руками Боцман. -- За три километра? Ты что?!
-- Да что мы знаем? -- чуть слышно сказал Пастух. -- А вдруг у них такая техника, что нам и не снилась? И потом, мы же не знаем -- откуда и кто они?
-- Тут вопрос надо иначе ставить, брат. Если все так и они пожаловали сюда по наши души... -- начал Боцман.
-- То откуда им известно -- кто мы? -- оборвал его высказывание Сергей. -- То-то и оно!
-- По-моему, надо сваливать, мужики, -- сказал Боцман. -- Не иначе кто-то нас взял на прицел.
-- Свалить-то можно, -- согласился Пастух. -- Только, может, им того и надо, чтобы нас на дороге перехватить?
-- Значит, ждать тут? -- спросил Боцман. -- Без оружия, без ничего?
Пастух приумолк, потом сказал:
-- Хотели бы грохнуть -- времени было навалом.
До утра дергаться не будем. Ты, Артист, продолжай наблюдение. Хохлов -отдыхать,
В половине четвертого Семен растолкал Хохлова. Тот нехотя выбрался из мешка и, зябко поеживаясь на предрассветном холодке, обошел лагерь и занял тот же пост на склоне, где до него сторожил сон товарищей Артист. Рядом, нахохлившись, сидел Пастух и, пожевывая травинку, смотрел из стороны в сторону.
-- Ну что, -- спросил Боцман, -- какая диспозиция?
-- Все тихо, -- ответил Сергей. -- Сижу, думаю...
А Злотников, юркнув в нагретый Боцманом мешок и затянув шнуровку до подбородка, лежал в тишине, прислушиваясь к каждому звуку. Заснуть не удавалось. Не отпускали тревожные мысли...
Но пришло сверкающее солнцем лесное утро, ясное, теплое, с радостным пересвистом птиц. Друзья поднялись, пробежались, основательно размялись, покатались по траве, побросали друг друга через плечо да через бедро, побултыхались в холодной речке, растерлись полотенцами и принялись завтракать.
После завтрака Сергей устроил оперативку-пятиминутку. Почему-то серьезней всех отнесся к услышанному Док.
-- Всегда разумнее исходить из худшего, -- сказал он. -- Так что вариант случайных совпадений лучше сразу отбросить.
-- Подождите, -- вдруг поднял руку Артист. -- Подождите, подождите...
Все с недоумением уставились на него. А Семен, быстро оглядев всех, вдруг поднес палец к губам. Отбежал к "джипу", достал из бардачка измятую вчерашнюю программку гонок на выживание и капиллярную ручку. Вернувшись к товарищам, которые все так же молча непонимающе смотрели на него, он быстро написал своим мелким четким почерком на обороте программки:
"Как ты вообще оказался на гонках?"
И, показав написанное остальным, протянул программку и ручку Боцману. Тот пожал плечами и написал рядом:
"Позвонил один малый вроде нас, тоже спецназовец. Пригласил покататься. Обещали штуку за выступление. Почему нет?"
Артист прочитал и кивнул. А после задал очередной письменный вопрос:
"Кто знал, что все мы будем на гонках?"
"Только я да Муха", -- коряво вывел Боцман. Подумал и приписал рядом: "Больше никто".
"А костюм этот белый -- твой?" -- быстро написал Артист.
"Призовой, -- ответил Боцман. -- Тоже там дали. Все победители такие получают".
Артист усмехнулся и тихо сказал вслух:
-- А коли так, извини, Митя, не взыщи... А ну-ка встань да повернись... Так-так-так... Боцман растерянно поднялся.
-- Небольшая интимная сцена, -- чуть слышным шепотом пояснил Артист. -Зайдем-ка, брат Митя, в кустики... И ты, Док, не в службу, а в дружбу -помоги мне.
Они зашли втроем в чащу, где их наверняка не могли увидеть издали, и Артист с Перегудовым методично и кропотливо принялись обследовать великолепный белоснежный адидасовский костюм, в котором Боцман явственно смахивал на матерого северного медведя. Процедура происходила в полной тишине.
